Рамиль Шарипов. Стихи и память

Я никогда не называла его Рамиль, он всегда был Ромка Шарипов. Сегодня годовщина смерти. Я его помню в разные периоды, как-то сиживали и травили байки на террасе Молодежного театра, а на премии «Ак торна» он сидел рядом и рассказывал, как работал в сельском ДК. У него было потрясающее чувство юмора. Последний раз пересекалась с ним, когда он был ответственным секретарем толстого литературного журнала «Бельские просторы». Рома, мы тебя помним.

ГАЛАРИНА

Русский поэт Рамиль Хамитович Шарипов (9 февраля 1969 - 2 октября 2012)

Август 1995-го, абитура. Вывалились мы толпой из метро на "Чеховской" и зашагали в сторону Твербуля сдавать самый, пожалуй, страшный экзамен по русскому письменному. Мне, сроду не учившему никаких правил, за густой кроной бульварных деревьев издали вдруг помстилось: постамент апекушинского памятника пуст! Пригляделся: уф-ф, всё в порядке, на месте Александр Сергеевич, но осадочек, как говорится...

- Ой, какая плохая примета, - заныл я. Захотелось тут же развернуться, рвануть на Киевский за обратным плацкартным в Одессу...

- Ты чего это? - с недоумением воззрился на меня Ромка. - Хорошая примета: для тебя пьедестал освободился!

Остаётся добавить, что экзамен тогда сдали на "отлично"...

Александр ПАВЛОВ

Я был поэтом

***

Полюбил политику

Да больно уж истаскана

По углам, по митингам

Ненасытной массою.

Разверни газету –

Лежит вареной курицей

Готовая к обеду

Голая для улицы.

***

Я знаю этих добрых людей,

Я каждый день лезу с ними в троллей –

бустилатом на спины наносится пот

После каждого мата – исправленный ход –

И те, и эти, Волки и Пети:

Вы в поисках вех –

С лампой при свете.

Смертельный грех –

Прикурить от спички

Сидя у печки;

Но если приспичит

И после осечки

Выстрелить в рот,

Стреляйте скорее

Пока течёт

Меж личных лопаток

Общественный пот.

***

Я семь раз крутил барабан

Русской рулетки

Я спешил посадить Птицу-пулю

В грудную клетку.

Но молчала тень револьвера

Чуть теплилась вера

В чистый разум

Чисто мытого тела.

ГульЧитай

Не вечно – конеЧно

Скученно – скуЧно

Решкою – речи

Орлом – перелом

Манна – так рано

Сопрано – стакана

Волосом – волен

Дым – пилигрим

Козыри – крести

Звёзды – жести

Лепестки – жеста

Месяц – ресниц

Рупором – губы

Судороги - руки

Женственно-жертвенный

Газ – глаз

В пурпуре тоги –

Публике – ноги

Укусами – в локоть –

безусая похоть

Паствы – пласт

Марш – шарм

Пятятся пальцы –

Шур-шат –

Створки раковины –

Шариат

Булавкой в горле –

бабочка – мышь      

Я к

зубовной боли

имею мышьяк

21.11.89

***

Мы поднимаем

Красный квадрат

Мы –

Авангард

Звездный сонм –

намбулизм

А за НИМ

Почти хокку

Если Пикассо

В руки возьмёт кисть Басё

Напишет Ассоль

В иероглифах

В белом, без тени греха,

В три строки стиха?

…Не знает Лисса

Море в щетине риса

Но

Всё повторится

Извлечение останков мяса, застрявшего м/у

зубом Мудрости и ядовитым зубом Целомудрия

На запретный плод

Червь сомнений.

На излом

Кость и скрижаль.

На языке

Вкус поколений

Мне до корней зубов

Их бесконечность жаль.

Плевок плевел

Имеющих предел

И относящихся к зерну

Как ложка к бочке.

Я языком

Листаю строчки.

Свинцовой пломбе

Свой удел.

Ума – Палата номер шесть

Не буду больше мяса есть.

Записано при первом (возможно, последнем) посещении театра ТРЗ.

Многоточные мысли

Наверху

Блоху

И в паху блоху

Блоху

Я шью

Строку

Вместо ярлыка

Моему врагу

Прибивают подкову

Но мне знакома эта рука…

Я видел её на кресте

Распяли эти

Убили те

Моему врагу

На аркан блоху

Она не так плоха

Не то что строка…

На мне распяли ярлык

И прибивают к спине

Я уже привык

На параде планет

Выбирать только там

Где прозрачный свет…

Мой Маленький Принц

Найди мне планету

Теннистых ресниц

И вечного Лета…

Я растворим в ночи

Как ложка мёда в дёгте

Скорей меня учи

Учи кусать за локти…

По разбитии чаши терпения

Получились звёзды…

На кресте вопрошающий Гамлет

А в глазах неземная тоска

Время разбрасывать камни

Время песка…

Глас непопьющего в пустыне:

«Девушки! Имейте глаза!..»

Негодяев к ответу

В правой –

Собственный висок

В левой – сигарета

Плавит

Дуло пистолета

Старческий песок

Правой –

Сдавлено лицо

Левой –

Бланк ответа

Назад – пятьсот

Вперёд – пятьсот

Карету мне!

Карету.

***

Кружка млечной браги,

На закуску – ветер…

Да не пачкайте бумагу,

Коли взялись – пейте!

Фосгену, другу семьи, посвящаю…

И назовёт его нам в висок

Звонко щелкающий курок…

М. Цветаева

Имя твоё – шесть букв

И зажимающих рот рук.

Имя твоё – привкус на языке,

Звонкий крик в предсмертной тоске.

Имя твоё - тишь да гладь,

Взгляд один – и нельзя дышать,

Глаза на лоб и губ столбняк.

Время песком меж прозрачных пальцев:

      тик-так…  тик-так…

В лоб – щелк,

Это рок.

Не возьму втолк

Дымится висок.

Руки прочь!

Или ночь!

Природа – дочь,

Ей нельзя не помочь!

29 ноября 1987

***

Девочка – Камень

С глазами

Камня

Чистой воды

Играет в оправе

Обогащенной руды

Девочка – Пепел

На небе

Тень вулкана

И ночь

Аляпистый лепет

Убежавшим вином

Пеной

Из вены

На белом

Опер –

Сонном столе

«Красной рюшкою по белу

Сарафан на подоле».

***

Это

Зубы

Хрустят

Как снег

Ветер

Вглубь

Вспять

В бег

Стеньки

Струги

Стоят –

Штиль

К стенке –

На круги

Своя

А во рту –

Пыль

Это

Зубы

Хрустят

- На выходе -

Не ловелас

И вряд ли стану мужем

По Вашей прихоти

Весь в мыле

Во дрова

В который раз

Я подаю Вам душу

На выходе

Чтоб крылья –

В рукава

А на спине

Один лишь зябкий вырез

Ни пуха

Ни пера

Ни да, ни нет

И vis-a-tet

Желаю: горб чтоб вылез

Как брюхо

Выпирал!

Физкультпривет

                             …богу – богово

                                  брюху – кесарево!

…брюху - брюки вот

Богу – бесово

***

Банальная горошина

В постель принцессы брошена

Пусть не смыкает глаз

От пары пошлых фраз

А чудная жемчужина

Опять не обнаружена

В ракушке тишины

Разительные сны…

***

Ведь было…Рифма Пастернака

На чужеродное «шиншил»

Я, помнится, над

строчкой плакал,

А нынче слово позабыл…

На фоне бархатного мрака

Пугающий озноб светил:

Когда б я был поэт…

Однако,

Я просто был.

Акелдама – поле, купленное ценой предательства

Родина моя Акелдама,

В этом поле я зарыл таланты

Время урожаю, но зима

Снова мечет ледяные фанты.

Словно из Давидовой пращи

Вылетают звезды Соломона,

В белом поле звёзды не ищи,

Подожди тепло, найдёшь в зелёном.

Только где же блещет изумруд?

В луже крови серебро Иуды.

Может, здесь когда-нибудь найдут

Мой талант, огонь из ниоткуда

Все отмерил, взвесил, перечёл!

Что в руке? Да то же, что и в руце,

След звезды - до боли горячо,

Только бы суметь не оглянуться.

Это просто… Ведь библейский Лот,

Хоть и был  пархатым патриотом,

Не чета жене, смотрел вперед.

Вот и я уподобляюсь Лоту.

Родина моя - Акелдама...

- без образов –

- А кем ты был до смерти?

- Лишь поэтом.

- Конечно, гениальным?

- Молодым.

- Тем, чьи уста глаголят правду?

- Да нет, она сама себя глаголит.

- И что... народ бывает на могиле?

- Тропа не зарастает, так и бродят.

   В обход им далеко - идут по мне.

- Наверно, больно?

- Нет. Я был поэтом.