Летопись Уфимской поэтической жизни

Будучи новичком в Уфли (лит.объединение), человеком до недавнего времени далëким от литературной жизни города, я, посещая собрания общества, часто слышала имена Александра Касымова, Станислава Шалухина, Светланы Хвостенко, Рината Юнусова, Александра Банникова и других ушедших поэтов совсем недавнего прошлого. Вспоминали о них к слову или в качестве баек старшие члены УФЛИ, знавшие людей лично, и рассказы эти были интересны. Однако, в целом имена мëртвых поэтов оставались для меня лишь неясными тенями прошлого, вызывающими любопытство и заочное уважение, смешанное с восхищением.

И вот, мне в руки попадает роман Айдара Хусаинова с интригующим и зловещим названием «Голова Олоферна» — настоящая летопись Уфимской поэтической жизни 1980-90-2000 годов!

Каждому из поэтов посвящена отдельная глава, и, в то же время, судьбы их рассматриваются во взаимном переплетении, ведь многие из них дружили, были учителями- учениками, оппонентами, коллегами, соратниками. Первое, что сразу и безоговорочно привлекает в романе это то, с каким пониманием, безусловным принятием и любовью пишет автор о своих друзьях. Как-будто каждого из них он бережно, по-дружески выводит за руку из небытия, и тени их обретают плотность, объём, цвет, и вновь становятся живыми людьми со своей силой и слабостями, со всеми своими прекрасными и ужасными «трещинками». По сути перед нами галерея психологических портретов, и каждый такой портрет поэта дополнен его стихами. А где, как не в стихах отражается глубинная, истинная сущность написавшего их человека?

Да и сама Уфа, как одна из героинь повествования, уже ушедшая Уфа тех лет, предстаёт перед взором во всей своей узнаваемой ретроспективе, пробуждая в сознании целые пласты ассоциаций и воспоминаний читателя.

Описаны разные судьбы, но всех роднит одно — житейская неустроенность, душевная неприкаянность, то или иное с точки зрения практицизма неблагополучие, а то и трагичность жизненного пути: тут безработица, разрушенные семьи, алкоголизм, роковые несчастные любови, самоубийства, одиночество, ранние смерти, и всë это вкупе с творческими исканиями, насыщенной до предела, часто изматывающей духовной жизнью.

Я задалась вопросом, почему так происходит?

Только ли в том дело, что в действительности мало кто из людей проживает свою жизнь просто и легко, но именно поэты, да и в целом творческие люди гораздо более других находятся на виду, переплавляя свой богатый жизненный опыт в стихи, музыку, живопись.

Или всë таки есть некая закономерность в этой общности опасных и сложных дорог, которые выбирают поэты? Действительно ли они благополучием, а то и жизнями расплачиваются за свой дар? Ибо, как сказал автор в своём романе: «Существует вакансия поэта. Кто такой поэт — это человек, который живёт, как поэт, а не просто пишет стишки.»

Что значит жить, как поэт?

И вот тут мы подходим к ответу на вопрос, озадачившего меня с самого начала чтения: почему роман назван именно так, а не иначе? Голова Олоферна… Образ благодетельной Юдифи, несущей в руках отрубленную ею окровавленную голову язычника-завоевателя, проходит красной нитью через весь роман. Является, ли символика этих образов традиционной в данном случае? Вопрос неоднозначный. У каждого из читателей может быть своë мнение по поводу этого. Я же озвучу своë.

Кто такой поэт? Перед глазами встаёт расхожий трафаретный образ чудака, непрактичного романтика-идеалиста, мечтателя, умеющего видеть красоту во всëм, этакий Лель, поцелованный Богом в белокурую макушку.
Только это лишь сусальная верхушка айсберга.

Поэт — это ещë нарушитель мещанского спокойствия, бунтарь, человек, живущий не по правилам, остро чувствующий и реагирующий, познающий жизнь во всех еë проявлениях, ошибающийся, падающий и встающий, грешащий и кающийся, подверженный страстям, тянущийся к свету и заглядывающий в глаза мраку.

Это часто — двойственная натура, не умеющая правильно выстроить свою жизненную стратегию, находящийся в конфликте с реалиями жизни, неспособный, а чаще сознательно не желающий «прогнуться под изменчивый мир», гибнущий в результате последствий своих же действий.

Напомню, что заблудшего язычника Олоферна Юдифь убила его же мечом. Язычник — поэт Олоферн берёт от Жизни — Юдифи всë, но платит за это головой.

Так что, да, в каком-то смысле можно сказать, что поэт своим неблагополучием, развороченным в кровь сердцем, а иногда и трагической судьбой платит за возможность писать сильные, выстраданные стихи, коль уж взял в пользование и развил свой поэтический дар.

Кроме умерших поэтов в романе, конечно же, фигурируют и живые. И в первую очередь сам Айдар Хусаинов, который с исповедальной честностью вырисовывает и автопортрет, и перипетии своей жизни, и ту обстановку, которая сложилась в Уфимской литературной среде конца прошлого и начала нынешнего века, когда постепенно она начинала превращаться в пустыню. Литераторы уезжали из Уфы, оставшиеся боролись за существование в трудные годы перемен, были разобщены, умершие забывались.

И отмечу, что роман «Голова Олоферна» появился очень своевременно. Пока ещё окончательно не забыты имена, пока существуют литературные сообщества, есть ещё пусть и не особо разнообразная литературная периодика.

Это роман — мост между живыми и ушедшими, роман — осмысление места и роли поэта и поэзии в нашей с вами жизни, роман — призыв к сохранению преемственности, взаимопомощи, к объединению пишущих людей.

И об этом лучше, чем сам автор, наверное, и не скажешь: «Мне кажется, что именно в этом заключается правда жизни — передать тепло души дальше, чтобы мои друзья стали и вашими друзьями, как стали моими друзьями Александр Пушкин и Александр Блок, Рами Гарипов и Мустай Карим, чтобы то добро, которое мы черпаем в общении с ними, да не пропало бы, а приумножилось и перешло в новые руки, и как помогло нам с вами, так помогло бы и тем, кто только ещё приобщается к новому, неизведанному доселе миру!»

Итак, роман достиг своей цели. Теперь, по прочтении упомянутые в нëм люди знакомы и понятны мне, как хорошие друзья, у которых есть чему поучиться, стихи которых хочется перечитывать, о которых будешь помнить. Тепло их душ бережно передано из рук в руки, как трепетная, светлая свеча.