Поэзия для того и существует, чтобы преодолевать слишком грубые границы, сообщаться поверх их и расширять витальные возможности и сознание читателя и самого поэта. Кто из нас порой не ощущал жизненного дефицита – тот вряд ли жил. За подъёмом следует некий спад, и так без конца. Эта кривая – «график» жизни духа. Однако провиденциальная сила заставляет нас заново браться за дело и прокладывать, торить буквально свой творческий путь дальше. «Держусь души своей гореньем!» – признаётся Наталия Потапова. Так пожелаем друг другу удачи на общем и непростом поэтическом поприще. И каждому – своего читателя. У любых стихов должен быть (и есть или будет) свой читатель. Наличие его, читателя, выражается, так сказать, иногда количественно, а иногда и качественно. Порой кажется, что никак не выражается. Но вот бутылка с запечатанным в ней посланием уже брошена в бурливые волны океана и плывёт от одинокого острова, на котором изнывает от дел, очередной, потерпевший крушение, Робинзон или Наполеон… Если это не психиатрическая лечебница, конечно.
Как долог путь к другой душе…
Не просто так, в прихожую, а дальше.
Жизнь была и жизнь осталась
Казалось мне всегда, что жизнь –
В трудах, походах, безрассудстве…
Твердя: «Не вспыхни, удержись!» –
Бежала прочь я от занудства,
От умных фраз, пустых речей.
И властью кем-то наделённых,
Но вот в числе я обречённых.
За жизнь свою, за становленье…
Держусь души своей гореньем!
Кусочек детства, как свеча,
Мои лыжи скучают по снежной пыли,
По красавицам-соснам и солнцу вдали,
Где сверкающий наст, ослепительный свет.
Но лыжня лишь во снах, наяву её нет…
Подсознанье – последний воюющий дзот,
Там надежда вернуться на снег всё живёт...
Все относительно, даже в любви
Если Господь не созиждет дома,
напрасно трудятся строящие его
Всё в этом мире относительно
И в чувствах наших, и в любви.
А сердцу пусть сейчас мучительно –
Скажи себе: «О се ля ви!»
Пройдет гроза и устаканится,
Всё смелется – да-да! – в муку.
И лишь в душе тепло останется,
Ты помнишь, друг, как были ласковы
Как жаль, что так спешили мы –
Исчез Хранитель той любви...
Микроб любви отправлен мною в холодильник.
"Живой ещё? Этапом в морозильник!"
Но и опять он «дуба там не дал».
Покрылся цистою и в спячку впал.
Микроб изъят. Со мною есть его фантом.
И он болит, напоминая мне о том,
Что лучше дерево избрать бы по себе –
Иначе измотаешься в борьбе!
Серебряная ниточка любви,
К душе протянутая от души,
Нам в мире этом помогает жить.
До чего же я лёгкая для Амура добыча!
Он так часто стреляет, позабыв про приличья.
И в израненном сердце поселяется вновь
Не припомню, какая по счету любовь!
Приход её хозяина, столь редкий?
Как наступленье северного лета
для чукчи, что его так жадно ждёт.
А что же остается той собаке,
Пока её хозяин не придёт?
Дом охранять покорно, терпеливо,
Калачиком свернувшись у крыльца,
И засыпать с его одеждой в лапах,
По которым обычно ты ходишь.
Где свое отраженье находишь.
Смешно, но завидую людям,
С кем ты рядом в автобусной давке.
....................................................
А сердце-узник раздобыло пилку
И втихаря подпиливает рёбра
В надежде совершить побег к тебе...
Свет мой, во мне сияло твоё солнце.
Но однажды ты погасил его,
Я гнала тебя, но ещё долго
Той, тогда живой, ныне оплаканной, любви.
Если собака доверяет человеку –
Свои глаза позволит прикрыть ладонью…
Если у человека нет друга, которому
Он доверяет, мне его жалко –
Не то беда – промокшая одежда.
Внезапный дождь – крушение надежды.
Зачем дожди? Ответьте вы невежде!
Ценна разлука просьбой: «Жди!»
Покой – трудом, свершённым прежде.
А дождь – заботою-зонтом,
(Стилизация под стихи подростка – героини рассказа "Со мною вот что происходит")
Независимость кошек, кошачий апломб
Люди в жизни несут, словно флаг.
Ран сердечных уж больше, чем пломб,
Но любовь творит души собак.
И тогда хоть на край в предвкушенье огня!
Но мечта родилась: позови ты меня!
И сердца застучат в унисон.
Как этот день от нас далек
Там Плёс, Ильмены, Нальчик…
И счастье сбывшейся мечты
Ко мне во сне явился кто-то,
Как оказалось позже – ты…
Он независим, держится плейбоем,
Но приглядись, усмешку потуши, –
И море выбросит тебе большим прибоем
Янтарь-слезу его сосны-души.
Из разных детских, с чемоданами несхожими,
Мы оказались не случайными прохожими,
А вот пришлись же половинками друг другу мы.
И это осознать – сломаются умы.
Так, может, понимать как раз не надо?
Почувствовав, принять Небес награду?
Если сердце ввело карантина режим
(неизвестно, когда прекратится),
То извне на него не уместен нажим.
Отболит – быть открытым решится.
Старик, бросая взгляд назад,
Из добрых мыслей, дел, идей
И духом родственных людей.
Подготовил Алексей Кривошеев