Попаданец в Башкавдивизию. Часть первая

На больничной койке спит раненный молодой солдат Азат. Потом просыпается и надевает халат. Он ранен в левую ногу. Рядом стоят костыли.

— Так, где это я? Ах, да. Во фронтовом госпитале, в родной Уфе. Правда, ранен я был на Донбассе не в феврале 2022 года, а именно 23 февраля 1943 года!

Как я попал сюда из ХХI века?.. А сам точно не знаю. Правда, слушал я пару раз аудиокниги про попаданцев в 1941 год, которые прям 22 июня на поле боя попадали, забавно было это слушать. Местами что-то полезное узнавал для себя. Кто в пехоту попадает, кто в пограничники, кто в летчики или танкисты. А я — в кавалерию!

Азат запрыгивает на дужку кровати и размахивает газетой:

— Эскадрон, вперед марш, марш!.. — И падает на кровать.

Я, диванный вояка, я, который играл в танчики на компе — и попал на войну, в самое пекло!

А вы знаете, что за всю войну в 112 Башкавдивизии не было ни одного штрафника?.. А почему?.. Да потому что мы и были как штрафники все: не только на переднем крае воевали, а часто в тылу врага, в полном окружении!..

Как я попал?.. В смысле, как я перенесся из настоящего в прошлое?.. Да легко!.. Правда мне теперь и вспоминать об этом стыдно!.. Но я искупил кровью свой проступок!

А дело было так. Когда в феврале 2022 года началась спецоперация, то многие парни из нашей филармонии, где я только устроился работать танцором, стали шептаться, мол, не загребут ли нас?.. А кое-кто из знакомых, причем не из бедных, рванул в соседний Казахстан через Оренбургскую область.

Но мы пока не придали этому значения, думали, спецоперация долго не продлится. Но когда объявили частичную мобилизацию, то тут, говорят, многие удрали за границу. Рванул и я, да не потому что деньги были и недвижимость на морях, тут другое дело, понимаете? В общем, девушка, которую я люблю, уехала с другим парнем, вроде как посмотреть Иссык-куль. А я узнал и, заняв денег на билет, помчался вдогонку за ними.

Как зовут девушку?.. Зулейха!

Она певица из нашей филармонии. Я ее сразу заприметил. Стройная, черноволосая, с горящим взглядом. А голос!..

Мы как-то на гастроли поехали. И с нами ее бывший парень, баянист. Так я там так выступил с танцем «Баик», что зал аплодировал стоя. И вот тогда Зулейха обратила на меня внимание. А как она поет! Вы не слышали разве, по радио часто передают ее песни?..

В общем, вечером поздним, после посиделок в гостинице с водочкой, я попробовал объясниться с Зулейхой, а тут нарисовался ее баянист. Мне парни сказали, что она его вроде давно отшила. Но тут сцепились не на шутку. Он парень здоровый, а я жилистый, верткий. Борьбой в школе занимался, на сабантуях побеждал даже. В общем, расцепили нас парни. Но он долго грозился. А я ему. Потом я все же признался Зулейхе, что люблю и все такое.

Но что я мог ей предложить? Койку в общежитии?..

Короче, узнал я, что они уехали в Казахстан и рванул за ними, вдогонку. Но по дороге наше такси налетело на КамАЗ. Я сидел спереди и вылетел в окно. Больше ничего не помню. Очнулся от крика в казарме Башкавдивизии:

— Подъем, эскадрон!..

Вот так, хотите верьте, хотите нет, но я получил второй шанс. Правда, всего один шанс из ста. Ведь как я понял, попал я не так просто, а попал я в тело своего деда, который воевал в Башкавдивизии, вот как! И назвали меня в честь деда! Азатом!.. Отец мой покойный много рассказывал о дедушке. Я и представлял его стариком всегда. А он, оказывается, был молодцом. Телом он был покрепче, и нравом тоже горячим. Это я ощутил на себе.

Поэтому мне было понятно, что и как, про Башкавдивизию я много слышал, даже по телеку видел фильм документальный. Но в жизни все оказалось не так просто. Вот насчет учебы военному делу — как учиться, если на дивизию было пять винтовок и десяток сабель? Седла опять нужны? Нужны! Лошади зато были, даже с запасом. Форма была, правда дивизия как добровольческая полностью снабжалась Башкирской республикой.

Видел ли я близко Шаймуратова?..

Азат поправляет пояс халата.

Конечно, не только видел, но и разговаривал. Даже поборолся с ним на поясах. Наш взвод занимался борьбой, так заходит в казарму полковник Шаймуратов. Мы встали смирно. Он говорит: «Вольно, джигиты!.. Кто со мной поборется?» Все замялись. А я возьми да шагни вперед. Ну тут завертелось!.. Я почти приловчился к броску, да только сам не понял, как ноги мои оторвались от пола и я грохнулся на матрасы. Ладно, что не ушибся особо. Мастер он был, Шаймуратов, военная косточка. Звали мы его Стариком промеж себя, но хватка у него была стальная.

Я оказался в дивизии как раз перед отправкой на фронт. Это тоже не простая история была, всего по восемь лошадей входило в вагон. Вот и считайте: если бойцов в дивизии четыре тысячи, да лошадей примерно столько же, это сколько вагонов надо? А чтобы на фронт отправить армию, представляете? А танки и «катюши»? А самолеты? А снаряды?.. Пока сам не столкнешься, ты ничего и не понимаешь в этом! А меня поначалу угораздило в помощники к повару попасть!.. Так и принял первый бой летом 1942 года на берегу Дона. С поварешкой в руках!..

Вообще перед самой войной в нашей деревне, которая входила в колхоз «Красное Знамя», прошел сабантуй. Это был большой сабантуй, много народа пришло посмотреть на джигитов, которые состязались в беге, лазанье на высокий столб, в скачках и, конечно, в куреше, в башкирской борьбе на поясах. В нашем роду были самые сильные борцы из поколения в поколение, а также умелые наездники верхом. Так вот, мне отец рассказывал, что на сабантуй пришел и ответственный секретарь газеты «Вышка Башкортостана» Али Карнай. Он снимал сабантуй на фотоаппарат.

Азат достает снимки. На экране снимки тех лет.

Вот эти снимки, вот скачка, вот борьба, вот ловкий парень достает с высокого столба приз — сапоги. А вот и деревенские девчата, а среди них молодая певица в красной косынке. А вот победитель скачек — мой дед Азат верхом на легендарном жеребце Кречете.

Али Карнай потом стал редактором дивизионной газеты, которую назвали «Кызыл атлылар» — «Красные конники».

Надо ли рассказывать, что башкиры издавна выступали на защиту России, чего только стоит Отечественная война с Наполеоном! Тогда наши предки собрали 20 конных полков по 530 человек, полностью вооружили и каждый джигит имел двух коней. Велика заслуга наших прадедов в спасении Московского кремля от взрыва. А затем в штурме самого Парижа!..

Если на битву с фашистами народ вдохновлял воинов, Али Карнай и другие писатели и поэты, то на борьбу с Наполеоном башкир вдохновил столетний сэсэн Баик. Он отправил своего родного сына, сотника Ахмета на войну, а тот первым ворвался в Париж. С нашей деревни тоже потом несколько джигитов получили медали за взятие Парижа!

Был я в Париже!.. С ансамблем нашим выезжали на фестиваль, танцевали прямо на улице. За два дня столько успел посмотреть: Елисейские поля, и Монмартр, и Пляс-Пигаль, и Лувр!.. Помните такого певца как Джо Дассен?.. Вот один наш певец спел на башкирском его песню «Если б не было тебя». Он пел, а я держал за руку Зулейху и любовался ею, и никакие парижанки мне не нужны: я мечтал, что мы будем вместе…

Азат поет песню:

Улицы Парижа

По карте Гугла снова я иду,

Воспоминаний след ищу.

В Париже улиц может миллион,

Я воздухом свободы опьянен.

Увы, того Парижа больше нет,

Где на крыше я встречал рассвет.

Где любви тебе я дал обет,

А ты рассмеялась мне в ответ.

Я как парижанин-буржуа

Устрицы шампанским запивал.

Целовал тебя, подняв вуаль,

И кольцо с бриллиантом покупал.

Медленно, как будто бы в бреду,

По карте Гугла снова я иду.

И на Александровском мосту.

Знаю, я тебя опять найду.

Я, кстати, как раз танцую тот знаменитый танец «Баик», который придумал вместе с песней во славу победителей Баик-сэсэн. Надеюсь, что рана моя уже затянулась.

Так вот, первый бой… Сижу я, значит, возле кухни, чищу картошку. А потом закинул ее в котел, посолил как положено. Только присел с кураем и затянул песню Баик, как с неба на нас свалилось четыре немецких самолета. Я и понять не успел, как пулеметом нас причесали и котел походный наш пробили. А самое обидное, что когда в окоп прыгал, то курай свой тростниковый и поломал. Такая злость меня взяла!..

Азат хватается за костыль и тычет им в небо как пулеметом.

— Я подскочил к счетверенному пулемету «Максим» и на втором заходе врезал длинную очередь по нахальным фрицам. И сбил одного! Тот сразу задымил, загорелся и упал метров пятьсот от нас. Остальные улетели.

Вот из трубок топливных этого мессера я и изготовил походный свой курай.

К нам потом корреспондент приезжал из самой Москвы — писатель Константин Симонов. Большой очерк написал о нас, как мы бьем врага. И я там попал на фото, как раз песню играл.

Азат достает курай из двух половинок, соединяет их и играет башкирскую песню «Урал».

— На Дону мы долго держали оборону. Враг шел на Сталинград. Много тогда наших джигитов погибло. Но с нашим командиром дивизии мы дрались отчаянно, смело. Сами атаковали, срывая их планы.

Хуже всего нам пришлось потом, когда в голой степи нас расстреливали из пулеметов немецкие асы. Мы отбивались чем придется, один сержант сбил самолет, забросив вверх гранату перед самой кабиной летчика. Но наших полегло так много, что нас потом отвели в тыл.

Мог ли я предупредить наше командование о немецких планах? Ведь в книгах многие попаданцы доходят до самого Сталина, меняют ход истории? Мог попробовать… Только никто бы меня слушать не стал. Назвали бы паникером и все на этом.

Окончание следует…