Трансформация образов национальных героев. Часть первая

16+

Мы начинаем публикацию книги, в которой выявляются и тезисно описываются основные векторы динамики гражданского почитания и трансформации образов национальных героев в сфере этнонационального проектирования на материале Башкортостана в сопоставлении с референтными примерами в межрегиональном контексте, в частности татарской национальной проектности: сюжеты гражданского почитания батыра Салавата Юлаева, генерала Миннигали Шаймуратова, а также царицы Сююм-бике.

Введение

Основной чертой постсоветской символики всех народов постсоветского пространства было обращение к национальным сюжетам и историоцентризм. С крахом СССР, советского традиционного общества и советского проекта будущего, с дискредитацией и утратой предписанного в его символических практиках социального оптимизма, наступило господство проектов прошлого: все политические силы конкурировали не столько убедительными проектами будущего, сколько боролись за свои версии отечественной истории.

Пресловутый «красно-белый спор», катализатором возобновления которого после негласного перемирия на время СВО в России конца 2024 г. неожиданно стал информационный конфликт вокруг памятника башкирскому национальному герою, символа Уфы и Башкортостана Салавата Юлаева — рудимент именно этого процесса и времени.

Мемориально-символическое позиционирование (памятники, символика, мемориалы) по природе своей должны объединять общество. Однако, мы все видим множество примеров, когда объекты гражданского почитания становятся, наоборот, узловыми точками конфликтов — затяжных, а зачастую кровавых. Классический в этом аспекте пример — Украина с «ленинопадом» и шоковой, радикальной сменой исторических парадигм («бандеризацией»). Нет необходимости доказывать даже не актуальность, а жизненную необходимость усвоения этих уроков для России.

Среди субъектов Российской Федерации Башкортостан выделяется, во-первых, как крупнейшая по населению национальная республика. Это исторически первая и единственная договорная национально-территориальная автономия («Первая Республика», как называют ее по известному в Башкирии фильму), и в то же время регион очень богатый своей многонациональностью: по количеству народов, чьи представители проживают в нем, Башкортостан уступает только Дагестану. Во-вторых, Башкортостан отличается достаточно высоким уровнем межнациональной и межконфессиональной солидарности — и этот опыт требует не меньшей рефлексии, анализа, чем конфликтные сюжеты, в том числе для предотвращения подобных.

Поставим задачу, прежде всего, выявить и вкратце, тезисно описать основные векторы динамики гражданского почитания и трансформации образов национальных героев в сфере этнонационального проектирования на материале Башкортостана. Далее, сопоставить их с референтными примерами в межрегиональном контексте, в частности наиболее близкой по отношению к РБ татарской национальной проектности, обладающей одновременно элементами статусно-ролевой конкуренции. Какие векторы развития мемориально-символической памяти ведут к конфликтам, а какие, напротив, позволяют их избегать, и чем можно объяснить такое различие?

По ходу исследования необходимо в общих чертах рассмотреть суть, ход и итоги знаковых конфликтных сюжетов в мемориально-символической сфере, выделяя в них мировоззренческие, этноконфессиональные, исторические составляющие. А также оценить причины и возможности купирования избыточной конфликтности перспективными векторами и традициями, которые показали для этого достаточный потенциал.

Гражданское почитание Салавата Юлаева

В настоящий момент для мемориально-символического позиционирования Республики Башкортостан центральным остался образ Салавата Юлаева, который был даже изображен на постсоветском гербе республики. Гражданское почитание Салавата Юлаева исследовалось, в том числе нами, не раз, однако, ныне его образ вновь актуален в Башкортостане и в России, в формах, еще не описанных в научном обороте.

Собственно салаватоведение имеет обширную историографию, подробно исследованную в трудах И. М. Гвоздиковой, Н. М. Кулбахтина, С. У Таймасова, В. В. Сидорова. Р. Н. Рахимов, Б. А. Азнабаев, И. Н. Фролова обратили внимание на преемственность герба Башкортостана с первыми вариантами герба Башкирской АССР работы А. Э. Тюлькина — всадником в лучах солнца, который «олицетворял идею свободы башкирского народа, его стремление к лучшей жизни».

По мнению ученых, «всадническая» традиция в нарождавшейся геральдике Башкортостана была обусловлена как глубинными традициями башкирского народа, так и недавней историей: «Необходимо отметить, что у башкирского народа культ коня составляет одну из основ этнической идентификации. …В обыденном сознании до сих пор сохранилось представление о башкире как о всаднике. Напомним, что башкирская конница активно участвовала в войнах России XVII–XIX вв., а в только что завершившейся Гражданской войне принимала участие башкирская кавалерийская бригада М. Л. Муртазина. Всадник со знаменем был не только образом, но и символом исторической памяти, реальностью недавнего прошлого». Авторы провели сопоставительный анализ, в том числе с единовременными вариантами гербов соседней Татарской АССР, и пришли к выводу о специфичности всаднической символики гербов, оказавшейся востребованной в РСФСР и в РФ — только в Башкирии и Туве: «на определенном этапе и в Башкирии, и в Туве был предложен, а в Туве и утвержден в гербе образ всадника в лучах солнца…». По поводу постсоветского герба Башкортостана авторы отмечают: «в башкирском он персонифицирован в лице национального героя Салавата Юлаева. Несмотря на кажущуюся очевидность, данная персонификация на самом деле условна. Если для россиянина имя Салавата возможно известно из школьного курса истории, то для граждан других стран это просто всадник, остановивший на миг бег лошади перед прыжком, либо перед началом новой дороги.

В гербе Башкортостана образ всадника включает элементы этнографии (орнамент «кускар», соцветие курая — растения, из которого изготавливается одноименный музыкальный инструмент). Наличие у всадника оружия (сабли, плетки) подчеркивает историческую память о военной службе башкир, воинах-защитниках Отечества, и одновременно показывает ценность свободы. Лучи солнца подтверждают правильность выбора пути, соединяя прошлое и будущее народов Башкортостана».

Варианты Тюлькина не были приняты для Башкирии в силу отказа от самой идеи отдельных по сюжетам гербов автономных республик (в отличие от союзных), однако востребованная мемориально-символическая традиция стала оформляться через культ гражданского почитания Салавата Юлаева именно в обобщенном образе эталонного башкирского батыра, через которого многонациональное население воспринимало башкир как братский в семье народов СССР — сначала через СМИ, литературу (Степан Злобин, Сергей Есенин, Демьян Бедный), кинематограф, живопись, а позже и монументальную скульптуру в воплощении С. Д. Тавасиева послужившую основой уже для постсоветского герба.

С другой стороны, утверждение образа Салавата Юлаева на гербе РБ было в 1990-е решением далеко не очевидным (а с формальной, геральдической точки зрения — и не безупречным). Оно означало, во-первых, отказ от значительно более брутальных и этноцентричных вариантов — так, предлагался, прежде всего, образ волка — зооморфного символа башкирского народа (традиционный вариант прочтения этнонима «башкорт» — «главный волк»). Во-вторых, тем самым первый президент РБ, Муртаза Рахимов, закреплял официально связь не только с досоветским прошлым, но и с советским периодом и советским, умеренным и официозным форматом гражданского культа Салавата Юлаева. Передавался четкий успокаивающий сигнал обществу, что неизменными в национальной политике остаются основные смыслы, привычно связанные с образом Салавата — дружба народов, преемственность социальных практик.

Действительно, в Башкортостане антисоветизм и сопутствующая ему дискредитация всех исторических образов, скреплявших общество, от Александра Невского до Сталина и Зои Космодемьянской, развязанная федеральными элитами еще в период «перестройки» как инструмент развала государства, никогда не достигала такого истерического накала, как в остальной РФ, не говоря уже об Украине. СССР не смог ответить на этот вызов адекватно, и был развален. В РБ на основе стихийного традиционализма, подразумевающего опору на здравый смысл и чувство меры, сумели прикрыть от этой волны хотя бы местных национальных героев, да и в отношении общих, советских персонажей не допустить огульного шельмования в своем культурном поле. Этим Башкирия оказалась похожа на Беларусь — что активно проявилось и в 2024–25 гг. Применяются эти разрушительные технологии против нашего общества и сейчас. Поэтому, защищая образ Салавата, защищают и российское общество в целом.

Продолжение следует…