От горы Саит-тау до предгорья Алатау. Часть вторая

Бывал он у меня пару раз на занятиях по практике речи. По долгу службы, конечно, и немножечко из любопытства, наверное. Потом как-то сказал, что чувство было такое, как будто побывал у меня дома на кухне за чашкой чаю… Обстановка почти домашняя. Помню, что я завела традицию начинать занятие по практике речи или практической фонетике с чтения наизусть обычно короткого стихотворения – Эмили Дикинсон или Дороти Паркер, созвучные моему тогдашнему мироощущению и мировосприятию, видимо. Было у меня несколько хороших книг: «Английская поэзия в русских переводах», «Американская поэзия в русских переводах» и томик с избранными сочинениями Дороти Паркер. Листала, выбирала стихи, давала студентам для заучивания.

Вела один год практическую фонетику – не мой конек. Добиться идеального произношения и естественной интонации в полной изоляции от англоязычного мира? Разве это возможно? Дала как-то студентам задание: выучить монолог Гамлета “To be or not to be?”. Выучила сама. Многократно слушала с ленты не очень чистую запись этого монолога в исполнении Лоренса Оливье, каким-то чудом оказавшуюся в нашем лингафонном кабинете. Студенты тоже имели такую возможность. Но они сдались! Подошли ко мне перед занятием и попросили их пощадить – не требовать чтения монолога наизусть: «Мы не можем ЭТО выучить, Зайтуна Булатовна!» Одна студентка, неординарная конечно, все же и выучила, и прочитала монолог наизусть перед аудиторией – Татьяна Путинцева. Впоследствии она преподавала английский язык в женском колледже в Японии. У необычной девушки и судьба складывалась не так, как у всех остальных.

У Петра Ивановича случались запои… В алкогольном бреду этот красивый, умный, образованный, обаятельный человек становился кем-то другим! Не верилось, что такие слова может произносить «тот» Петр Иванович! Которого мы все любили. Которым любовались. Порой восхищались – особенно, когда пел! Да, несладко приходилось его жене Фариде. Она рано ушла из жизни от неизлечимой болезни, которую, как известно, провоцируют постоянные стрессы. Помимо других сопутствующих причин. С разрывом около десяти лет у них родились двое сыновей, Максим и Вадим Петровичи. Нашла в «Одноклассниках» их фотографии в возрасте 47 и 37 лет. Копии Петра Ивановича! Младший, Вадим, более белокожий. Это от Фариды. В середине 80-х она долго и успешно скрывала свое «интересное положение». Родила второго сыночка в 38. Была она белокожая, кареглазая, в меру пухленькая (pleasingly plump, как Китти из романа Моэма «Раскрашенный занавес»). Пушистые каштановые волосы свои не стригла. Укладывала их в разные «учительские» узлы и раковины. Мы, преподаватели пединститута, ходили раз в неделю в плавательный бассейн спортфака, и однажды я вдруг спросила у нее (просто по какому-то наитию):

– Фарида, а ты «лялечку» носишь, да?

– Уууу, глазастая! – был ответ. Посмеялись… Наверное, она надеялась, что появление малыша отвлечет мужа от его пагубного пристрастия. Но этого не произошло. Бог послал им второго сыночка, который стал тяжелоатлетом и военным переводчиком.

1. Наш дом, наш быт

Когда я стала обживаться в Павлодаре (комнатка, рассчитанная на трех студентов на втором этаже пятиэтажного студенческого общежития), бывали моменты такого давящего одиночества, что однажды я надумала навестить семейство Пахуткиных в их новой трехкомнатной квартире. Они получили ее от института недавно и вили в ней свое семейное гнездо… Забежала в кулинарию, купила дрожжевого теста и говяжьего фарша. Хотела предложить Фариде нажарить беляшей и пирожков с картошкой. Домашних! Давно и себя не баловала такой едой. В общежитии две кухни на весь этаж. При свидетелях вроде как-то неудобно заниматься длительной и относительно сложной стряпней. Была не была! И телефона-то домашнего у них еще не было! Не ждали, конечно, моего появления! Открыли мне входную дверь в 10 утра, растерянные и смущенные, в совсем старенькой домашней одежде. По-настоящему изношенной…

Начали мы с Фаридой возиться с тестом и фаршем. Размяли и заправили говяжий фарш солью и перцем. Быстренько сварили картошку и сделали пюре, начинку для пирожков. Помню, что и пирожки, и беляши получились огромные, с мужскую ладонь, наверное. Или тесто попалось такое пышное, или мы налепили их по размерам больше, чем принято у татарских хозяюшек (подзабыли?). За годы жизни по общежитиям и чужим углам отвыкнуть от своей домашней кухонной нормы можно запросто! Как-то и не тянет заниматься привычной кулинарией на глазах у посторонних людей… Хотя недавно меня удивили воспоминания одной из соседок по преподавательскому этажу в общежитии ППИ:

– А помнишь, как ты на четырех конфорках блинчики тонкие в общежитии пекла? И весь этаж шел на кухню на аромат? Прямо со сковородок снимали и уничтожали! А когда вы с Викой сушили кубиками ванильные сухарики, весь этаж начинал дышать глубже!

У Вики Гуриной, моей коллеги по кафедре и соседке в общежитии, была собственная электрическая духовка, и это позволяло нам несколько разнообразить наш довольно скудный рацион. Татьяна Ли, очаровательная кореянка, тоже бездомная коллега, научила нас печь пирог с рыбой, картошкой и луком. Мы назвали его «Студенческий». Тесто самое простое, пресное, на кефире. Рыба – «Сайра» в масле. Любая консервированная рыба в масле. Мелко и тоненько резали четыре картофелины, одну луковицу. Добавляли измельченную рыбку, соль, перец, перемешивали. Начинка для пирога готова! А через сорок-пятьдесят минут в девятирублевой электродуховке готов и наш сочный, ароматный пирог.

Вспоминается рассказ О’Генри «Третий ингредиент». Рекомендую. Сытый тичер – добрый тичер! Посиделки за чаем с пирогом, задушевные беседы в любой из комнат, выделенных нам, незамужним преподавателям, в студенческом общежитии: это была наша борьба с одиночеством, да еще на пике третьего десятка!

1. Об очевидном и затаенном

Всем известно, что в педагогических коллективах преобладают особи предположительно слабого пола… Шансов встретить свою вторую половину или пережить хотя бы подобие романтических отношений почти никаких! Путешествовать не позволяет педагогическая зарплата. В санаторий можно попасть, может, раз в жизни – уже на склоне лет. По дискотекам бегать поздно! В ресторанах такая публика, что интеллигентной образованной советской девушке туда лучше вообще не заглядывать. Вот и подсыхали на корню, и увядали уже, как «цветы запоздалые»… А тут беспощадно надвигается четвертый десяток!

Одна из наших коллег, эрудит и красотка, похожая на американскую кинозвезду Джулию Робертс в ее лучшие годы, решилась в 33 года родить от прочно женатого человека, который изредка по мере необходимости обслуживал на нашем факультете лингафонный кабинет: «Ну, хоть здоровый и неглупый. Да и смотрибельный вполне». На свет появился малыш, копия этого «смотрибельного». Я сопровождала старородящую мамочку во время обязательных прогулок – больше некому было. Успевали во время прогулок обсудить все на свете, вплоть до фантастической сохранности молодости у Майи Плисецкой. Только сравните возможности наши и ее – звезды балета мировой величины! Коллега моя отчаянно верила, что и мы можем справиться с такой жизненно важной для женщины задачей.

Я была настроена скептически. Стоит только вспомнить, как я с десяти лет носила на коромысле десятилитровые ведра с питьевой водой от дальнего колодца. Да еще по пригорку нужно было подниматься… В любую погоду – в дождь, в гололед, по раскисшему чернозему или заснеженным, заледенелым тропинкам. О какой гармонии в развитии скелета, правильной осанке и девичьей стройности в дальнейшем можно было мечтать? Аксинья (актриса Элина Быстрицкая) из фильма Герасимова «Тихий Дон» с коромыслом и полными ведрами – крепкая казачка-красавица, конечно! И спинку прямо держит. Аж до сих пор завидно…

Продолжение следует…