Моя литературная жизнь. Часть двадцать девятая

В феврале 2013 «Культурная инициатива» устроила презентацию «Острова любви» в «Даче на Покровке». Я позвала Вишневецкого, который тогда был в Москве, и Колымагина. Народа было сравнительно много. От ЭКСМО были фотограф и администратор. Фотограф хотел сделать яркое броское фото, но получился ужас, и он до сих пор висит на сайте ЭКСМО.

В целом выступающие, и Данила Давыдов, куда без него, выглядели академично.

Поскольку продажи «Острова любви» были удачные, мне предложили сделать еще книгу. Я взяла старый материал – «Уроки святости» – и поняла, как его можно развить и дополнить. Получилось нечто стилистически не похожее и более интересное. Однако часть корпуса пришлось сократить. Великим постом я получила аванс. На роялти я не очень надеялась.

С аванса купила подержанную зеркальную камеру «сони», Соню, и она до сих пор у меня живет. А тогда я просто окунулась в фотографии.

На Вербное состоялся авторский вечер в малаховской библиотеке. Николай Милешкин, человек активный, поэт-минималист, занимался тем, что представлял неофициальную поэзию в Малаховке. Слушателей было по сути двое: Лена Головина и Людмила Вязмитинова. Местный дедок что-то заговорил о русских и культурном наследии, и я понимала, что именно он имеет в виду, но заговорил он уж как-то совсем не к месту и нелепо. Я в очередной раз поняла, что среда, в которой я живу и которой отчасти питаюсь (довольно скромно), мне чужда, а другой среды нет. Это наводило густую тоску.

В самом конце марта в «Даче на Покровке» прошел вечер Вениамина Смехова. Он представлял свою книгу «Золотой век Таганки». Держался Смехов довольно просто и энергично, так что во время чтения не уснуть, как часто бывало на вечерах коллег. Этот день меня как-то особенно мучил, словно что-то должно случиться. И я, против обыкновения не знакомиться с известными людьми, довольно ловко подобралась после вечера к Смехову, на автограф-сессии, и положила перед ним только что найденный листок. «Наташа, ура!», – написал Смехов и посмотрел на меня, чуть задержавшись. Словно читал в лице. На этом я не остановилась. После вечера я прошла рядом со Смеховым и его супругой до трамвайных путей, и меня тревога не оставляла. Ночью сеть сообщила, что скончался Валерий Золотухин. Таганка!

Лето 2013 года памятно двумя поездками: в Петербург и в Минск. В Отрадном было сравнительно напряженно, и мне взбрело в голову снять квартиру в Минске. Пока думала, Тавров и Дарк собрались в Петербург, а остановиться хотели на Пушкинской. Я списалась с Максом Якубсоном, купила билеты, и поехала вместе с ними.

В Петербурге у меня были свои дороги, у Дарка с Тавровым свои. Раз или два мы вместе посидели. Один раз в итальянском кафе, а второй, мы с Дарком, в хинкальной на Гороховой. И вернулись в Москву. Здесь нужно сказать, что в Петербурге состоялась, благодаря Дмитрию Румянцеву, презентация «Похвалы бессоннице». Но в каком это было году, не помню. Вероятно, это был 2012. На этой презентации была Дарья Суховей. Она сделала интересное замечание о моих стихах и о моем чтении. Мол, я не просто так забываю слова.

Минск встретил меня Строцевым и массой свободного времени в одиночестве. Я посмотрела комнату, которую подобрал для меня Строцев и простилась с идеей переезда из Отрадного надолго. В целом, эта поездка была что надо: странные улочки Минска, река, а на ней остров слез. Всюду одна, и это не печалит. Почему-то запомнились аптеки. Даже во Львове я таких не видела. В Минск я влюбилась. И к тому же причастилась на День Святого Духа в местном кафедральном соборе. Удивительное многоуровневое пространство. Настоящий замок. Вместе со Строцевым и его супругой Аней, нежной, старательной и талантливой изготовительницей уникальных изделий из валяной шерсти, мы побывали на даче. Приятное место, много вишен и яблонь, как рай. Аня рассказала, что одно из детских воспоминаний Строцева именно вишни. Бабушка его сушила вишни на крыше. Получалась пастила, а Строцев ее воровал и ел. Аня больше всех фруктов любила вишни и завидовала Строцеву.

Перед отъездом посидела в одном кафе в центре. На сетчатке остались графически совершенные линии перспективы улицы. После Львова и Кенига это лучший город на земле. Я тогда заметила искры русофобии. И они точно были. Но я ведь маленькая и с виду наивная.

Пока меня не было, за комнатой наблюдал Макс Митчел, и Дарка это раздражало. Из Минска я привезла какое-то очень вкусное мясо, купленное на центральном рынке, который Строцев называл Храм Желудка, и мы все утром, едва я приехала, его съели.

Менеджер ЭКСМО Андрей познакомил меня с Владимиром Станиславовичем Мельником, с которым вел эту самую серию православных очерков. Мельник готовил десант на книжную ярмарку в Челябинск. Так я очутилась в Челябинске, областном центре, где даже в детстве ни разу не была. Полет я перенесла отлично, против ожидания. Гостиница оказалась обычной, не худший вариант. Выступление на книжной ярмарке ничем особенным не запомнилось. Я прочитала сказку из книги, всего там было пять сказок, немного рассказала о своем опыте жизни в церкви.

Примерно в то же время, в 2013, я подружилась по жж с поэтом Евгенией Извариной. Катализатором нашего знакомства стал Геннадий Каневский. Когда я была в Челябинске, Женя приехала из Екатеринбурга, чтобы меня повидать. Она показала мне Челябинск. Как оказалось, мы с ней учились в одной школе, но она на два класса старше. Родом она тоже из Озерска. По мере разворачивания времени и событий, знакомство сошло на нет. Женя оказалась довольно скользкой. То деньги предложит, то вдруг начнет критиковать мои стихи на глазах у Петрушкина, с которым приятельствовала, да еще на презентации «Четырнадцати». В 2018 я просто прервала общение, по причине Жениной либеральной истерики.

А «Мегалит» тем временем разработал свою премию «Кочегар», где я жюрила иногда. Это жюрение мало что значит, но премия была необычная. О Дмитрии Мельникове я узнала именно от Петрушкина. Петрушкин всячески старался вовлечь меня в движение «Мегалита», но не получалось. А он уже задумывался об оформлении литературного течения и, как помню, Озерская Школа была в набросках уже тогда. Форвардом был, конечно, Дмитрий Машарыгин.

Осенью 2013 в Культурном центре «Покровские ворота» состоялась двойная презентация: «Остров любви» и «Сокровища святых». Есть длинное видео с этого вечера. Со-ведущим был Константин Кравцов. Среди выступающих был Андрей Анпилов. Вечер был приятный и теплый. Я читала прозу и стихи.

В начале зимы там же, в «Покровских воротах», состоялся круглый стол о православной прозе, с участием Ирины Роднянской. Среди приглашенных были критики Елена Погорелая и Валерия Пустовая. Дамы они активные, но на меня внимания не обратили. Я была классическое «это другое». Впрочем, зачем мне Погорелая и Пустовая?

Роднянская так много и тепло говорила о прозе Дмитрия Данилова, что вечер понемногу превратился в панегирик ему. О Водолазкине, который тогда был открытием, говорили меньше, и в основном Погорелая с Пустовой. Одной из них я сказала, в огорчении от происходящего: «Вы не умеете выбирать материал». Статьи этих дам правда были пустоватые. Валерия потом зазвездится и будет звездиться сравнительно долго. У Погорелой, человека трогательного и самоотверженного, были неплохие стихи. Но все это не о прозе.

Впоследствии к Погорелой и Пустовой добавится красавица и настоящая звезда Алиса Ганиева. За ней стояли довольно мощные финансовые и информационные силы. Все вместе красотки создадут ПОПУГАН: шоу-группу. Цель шоу-группы, конечно, не литература.

Конец 2013 года был довольно тревожным по всем направлениям. «Сокровища святых» продавались хуже, чем «Остров любви», и тому была причина. Мне устроили отличный троллинг на московском православном книжном рынке. Менеджер говорил мне, что книги мои хорошо продаются в регионах, но в Москве их просто не берут. Если отсутствие интереса к ним в «Библиоглобусе» и «Москве» логически объяснить можно, да и я не суетилась, как другой бы на моем месте, то в лавках их должны были бы брать.

Точно не помню теперь, по какой причине я обратилась к секретарю отца Артемия. Вероятно, хотела написать что-то о своем бывшем доме: об истории, о людях, о настоящем. Секретарь ответила резким отказом, скан которого я даже разместила в фб, потому что текст был хамский. А потом отец Артемий написал в патриарший совет, чтобы с «Острова любви» сняли гриф Патриархии. Но тираж к тому времени был продан. А поскольку тогда отец Артемий имел власть в медиа и издательском деле, мне досталось. В 2017 году отец Артемий получит очень сильный троллинг, в том числе и за странное обращение с детьми. Конечно, это была клевета, но она шла по всему русскому интернету.

Менеджера троллинг не смутил, и он спросил, что еще я могу предложить для издания. И я решила составить «Приходские повести» из прозы нулевых. Книга с таким названием, кажется, уже была, но сейчас по запросу «Приходские повести» выпадает именно моя книга. Издательство получило для меня несколько благодарных писем. В одном было пятьдесят рублей. Я заказала молебен о здравии моего читателя.

Продолжение следует…