Дневник ИХТИКА. Часть двадцать пятая

22 мая 2003 г.

Сегодня встретил на улице человека, напевающего себе под нос какую-то песенку – положительная экзотика в нашем городе скорби.

В последнее время я что-то часто смеюсь. Занимаюсь тем, что делаю за деньги выпускные квалификационные (дипломные) работы глупым студентам, дотянувшим до пятого курса. "Таможенные тарифы строятся на основе товарных классификаторов, которые группируют товары в зависимости от отрасли и степени обработки, причем каждый имеет многозначный цифровой код (например, 220410 – Вина игристые)".

А ты позвонишь мне – домоседу и скажешь, что на улице черёмуха и яблонь цветёт. Потом почему-то начнёшь жаловаться на несправедливость своих преподавателей, про то, как ты решила больше никогда не списывать и поэтому в последнее время начала плохо учиться. Спросишь совета, как поступить в той или иной ситуации, а я скажу, что всегда нужно поступать как хочется, потому что ничего не имеет значения или что-то в этом роде. Я выйду на улицу, пожмурюсь немножко на солнышко, подумаю: "щенятами же пахнет, а не сиренью", потом подойду к ларьку, куплю себе пива и сяду где-нибудь смотреть на прохожих. Это моё самое любимое занятие. Маленькое дитя слезает со своего трёхколёсного велосипеда, опасливо подходит к какому-то предмету на дороге, приседает возле него на корточки и долго сидит так, видимо, разглядывая находку. Интересно, что это он там обнаружил? Оказалось, что это обычная проросшая картошка, обронённая, видимо, кем-то из приехавших с садов. Чудак ребёнок.

…И ещё жаль, что никто никогда не узнает, о чём думалось мне, когда я прочёл надпись на стройке: "Без упора не работать!"

24 мая 2003 г.

Ударившись коленкой о край кровати, я валяюсь на полу и корчусь от боли, быстро говорю какие-то бессвязные речи, кого-то обвиняю, злюсь, потом умоляю о чём-то, но как странно: мне больно, но и необъяснимо приятно в то же самое время. "Кажется, в жизни у меня такая же фигня" – философствую я, когда боль немного отпускает ногу.

А вот еще вспомнится, как пальчик в больнице прокалывали, какая доброта нахлынет и как хныкать хочется.

29 мая 2003 г.

Сварщик ЖЭУ из нашего двора сегодня "оставил свой пост". Он ездил обычно на своей тарахтелке, что-то вроде мотоблока с прицепом, где у него лежат сварочная аппаратура, шланги, баллоны с газом и проч. Я заметил, что, когда он медленно едет на этой дребезжащей на всю улицу штуке, все прохожие невольно улыбаются; а мне начинает казаться, что я нахожусь в каком-то мультфильме. Всё это становится ещё нелепее от того, с каким сосредоточенным выражением лица этот маленький человек управляет своей трактороподобной повозкой. Это похоже также ещё на то, как если бы в гуще оживлённого автомобильной суетой проспекта появился вдруг мужичок в лаптях и в тужурке на телеге с клячей.

Сварщик испинал маленький мотор своего драндулета, кинул свою машину возле продуктового магазина на произвол судьбы и отправился восвояси. Наши дворовые бабушки-пенсионерки появились тут как тут и, окружив бесхозную тележку, начали шумно обсуждать происшедшее. Потом его нашли пьяным, спящим на траве возле стоянки такси. Говорят даже, что он перед тем как заснуть там, рыдал сидя на бордюре тротуара. Бабульки уверяли его, что весь день следили за этим (при этом они указывали на стоящий драндулет) и никто ничего не трогал, а валявшийся рядом карбюратор они положили в кузов, так что всё в сохранности. Он, сильно смущаясь, благодарил их своим тихим голосом.

Возвращаясь домой, в подъезде нашего дома почувствовал аппетитный запах чего-то жарящегося. Оказалось, что мама печёт мясо с картошкой и когда я сказал ей, что её кухня распространяет свой аромат на весь дом, она буквально просияла.

8 июня 2003 г.

Противный писк дешёвого, пластмассового, китайского будильника. Раннее прохладное утро. Зябко ёжась, стою у окна и вместе с её котом Барсиковым Эффектом (с которым мы всё-таки подружились за вечер) смотрим туда. Картина: "Утро расстрела". Вроде бы обычное утро, почему ко мне всегда приходят одни только трагические сюжеты, не понимаю. Я возвращаюсь к ней, сажусь на край постели и, шепча её имя и всякий вздор, щекочу её лицо своей небритой физиономией. Она улыбается, не открывая глаз, мурлыкает, поводя плечами под одеялом и, щурясь на меня, говорит: "Ненавижу утро". Оно и верно: все ученики не любят утро, потому что оно заставляет идти их в школу. Мне нужно уходить, а ей идти на её школьный экзамен.

Уже я иду по пустынной улице автомобилей в росе и твержу под нос: "Божественно! Божественно!" Это я, идущий на рыбалку ли, или на построение в военные колонны для марш-броска? Лучи восходящего солнца, вывеска магазина подержанной одежды "Секонд хенд: европейский текстиль" – в карманах вы можете найти позабытые там бывшим хозяином иностранные монетки и представлять себе этого человека на улицах какого-нибудь Брюсселя; зевающие на остановке люди; бабушки, торгующие семечками, орешками и американскими сигаретами поштучно. Ах, в жизни всё-таки столько хорошего. Каждый номер автобусного маршрута напоминает мне о какой-нибудь моей девушке, к которой я ездил когда-то, я хорошо помню их всех. Эти номера очень дороги для меня, как безвозвратно ушедшее счастье или жизнь. Я залезаю в один из этих автобусов и чувствую сильный запах свежей зелени, кажется, картофельной ботвы. Но нет, это всё те же бабушки, в советских штормовках с капюшоном и в китайских кедах, с рюкзаками и все в помидорной рассаде, которую они везут в свои сады и дачи. В полупустом автобусе, положив свою сонную голову на руки, я смотрю на город нескончаемых гаражей, мимо которых мы проезжаем, хоккейную коробку, с коммунистическими лозунгами на её дощатых бортах. Это странное утро завершается рекламными стендами около моего дома, на первом из которых изображена обычная палка колбасы и надпись: "Побалуй себя любимого"; на других: "Лестницы из ценных пород дерева", "Коррекция фигуры!", "Живи настоящим! Включи эмоции: бытовая техника из Англии" и ещё один маленький рядом: "Запчасти к тракторам". Что бы всё это значило?.. Я долго смотрю на них и почему-то думаю о той далёкой японской сказке, иллюстрированную книжку которой я, лёжа на пыльном паласе, листал когда-то в детстве, про мальчика-с-пальчика Усумбоси (так его звали); этот мальчик путешествовал на кувшинке с жердью-соломинкой, он что-то искал, чёрт возьми, не помню.

А я больше всего в школе любила биологию. А как та наука о птицах-то называется, ты не помнишь? Отправили на олимпиаду и на подготовку дали мне кучу аудиокассет с голосами птиц. Нужно было уметь определять птиц по их пению. Так любила слушать, раньше всех птиц знала. А теперь (смотрит на верхушки деревьев) все забыла.

Моя маленькая школьница, добрые глаза, староста класса, возвращающаяся домой, где ждёт её старый кот Барсик... Садится на пол рядом с котом, ставит между ним и собой свою дамскую сумочку, раскрывает её, посматривая на него; но кот не хочет ничего нюхать.

– Ну, что ты так смотришь, что я могу поделать?.. Ты, конечно, прав, – шепчет она ему, – да, ты прав.

Вздыхает, медленно-медленно она расстилает постель, сажает животное на простыню и начинает раздеваться перед ним, снимает колготки, носки. Немного даже пританцовывая, поводит бедрами. В тишине комнаты кот прислушивается к урчанию у неё в животе.

Вот мой кот. И потому я раздеваюсь перед ним, что тебя нет рядом, безнаказанно. Это мой кот. (А в деревне всех их называют одинаково – «псай» или «пси»). Психологический фактор.

Повторяя и повторяя на разные лады его имя, будто зовя, она засыпает так. Через сон она слышит, как кто-то скребётся возле её двери, на что она как будто улыбнётся, да и уснёт, наконец... Но кот ночью не спит, бесшумно бродит по квартире, не спит.

(Лексика, синтаксис и орфография авторские).

 Продолжение следует…