Все новости
МЕМУАРЫ
19 Апреля 2023, 16:45

О Дусе и его душе. Часть первая

(Воспоминания о Гимаеве Ильдусе)

из архива автора  В уфимском троллейбусе.
В уфимском троллейбусе.Фото:из архива автора

Прежде всего, хочется нацелить внимание на следующее: в круге общения, а это хоть и достаточно многочисленный, но, все же, узкий круг, Ильдуса принято называть Дуся. Насколько это точно, начинаешь понимать после нескольких дней взаимодействия с этим человеком. И так прочно прилипли к нему эти буквы, что многие попросту забыли, какое, собственно, имя написано в паспорте Дуси. А это не совсем деталь – это важный показатель уровня его веса и значимости среди друзей и близких людей.

Мы не были знакомы в детстве или юношестве. Когда я узнал о нем, моей дочери уже исполнился год, а через несколько месяцев я пожимал Дусину руку в гостях у близких друзей – Зарины и Сергея. Как оказалось, Ильдус стал снимать у них комнату за символическую плату. Все потому, что квартира эта была в одной остановке от Дома Печати, где работал Ильдус, то есть Дуся. Более того, он учился в одной школе с Зариной.

После тяжелых перемен в наших жизнях, я сам стал снимать комнату-кухню в этой квартире. Получалось так: в дальней комнате-зале жила Зарина, в комнате спальной-пенале – Дуся, в кухне на диване, который занимал просторную нишу – я.

Стечение обстоятельств позволило мне фланировать в данном пространстве без малого год. Потом все вернулось на круги своя, но память об этом времени уже въелась в мои кости и изменила химический состав моего тела.

В душах тридцатипятилетних мужчин еще теплится огонек авантюризма. Жизнь надоедает к тому времени на первый грамм, на первый сантиметр. Скорее всего, поэтому первая встреча прошла сумбурно. В кухне облепили стол семь-восемь человек. Неточное «семь-восемь» здесь применимо, поскольку Дуся то появлялся, то исчезал. Беседа поддерживалась сама собой, текла от рассказов о похождениях до восторженных воплей. Помимо горячего на столе, по углам тлели сандаловые палочки, сливаясь в общий аромат тепла и вольнодумства. Речи сменялись музыкальными паузами, когда кому-то удавалось завладеть кнопкой «пуск» проигрывателя дисков. Два раза Роллинги (the Rolling Stones), по одному разу Сканк Энанси (Skunk Anansie) и Кокто Твинз (Cocteau Twins). Материзовался Дуся и спрашивает:

– Что вы слушаете?

– То-то и то-то, – отвечаем и перечисляем.

Он останавливает звук, меняет диск, выбирает композицию и говорит:

– Дети мои, послушайте!.. Ба-а-ах!!

здесь и далее фото из открытых источников
здесь и далее фото из открытых источников


* * *

Музыка обсуждалась и присутствовала практически во всех этапах моего знакомства с Дусей.

Очень жарко обсуждали композицию голливудской группы пламенных сердец Тито и Тарантула под названием «Афтер Дарк» (Tito&Tarantula «After Dark»), а в частности присутствие данной песни в нашумевшем на тот момент фильме «От заката до рассвета» (From Dusk Till Dawn).

Дуся хорошо разбирался в кино, но отъявленным киноманом не слыл и обладал своеобразным вкусом. Любил в основном классику кинематографа, жаловал минималистические, трэш, авторские кинофильмы.

Однажды он вручил мне жесткий диск емкостью на терабайт с умопомрачительной подборкой фильмов со словами: «Изучай! Потом расскажешь». Так просто сказал и все. В тот же день я загрузил диск на свой компьютер, открыл общую папку и чуть в обморок не упал. Чего там только не было: во-первых – каталогизировано все по жанрам и тематике; во-вторых – по режиссерам и годам их творчества; в-третьих – редчайшие фильмы, документалки, фильмы со съемочных площадок с переводом и с оригинальным звуком. Так, невзначай, мимоходом Дуся поражал и расширял горизонты моего кругозора. Теперь могу сказать, что он олицетворял своими действиями и поступками меткое выражение: «С человеком остается не то, что он взял, а то, что он отдал». С музыкой – то же самое.

Дуся Гимаев слушал Депеш Мод (Depeche Mode), Инексис (INXS) и держал в фаворе Рэд Хот Чили Пеперз (Red Hot Chili Peppers). Промежутки между вышеперечисленными исполнителями он заполнял разными звуками. В основном это была академическая музыка во многих ее проявлениях. Классика различных жанров тоже шла в ход, прежде всего он работал под звуки джазовых композиций а-ля Майлз Дэвис, Джако Пасториус, Телониус Монк, реже под Шнитке, Стравинского, но чаще, чем под произведения Арканджело Корелли, Дворжака или Грига. Очень любил вслушиваться в опусы великого Иоганна Себастьяна Баха, но не за работой, а лишь слушал, лежа на свежеприобретенном диване, вытянув ноги к окну, щурясь от пробивающихся сквозь плотные занавески солнечных лучей.

В такие моменты Дуся грезил о поездке к другу пианисту Якову Муравину в Израиль. Представлял встречу, сопутствующую «движуху» и прочие хлопоты. Яша несколько лет подряд приезжал в Уфу. Повидав родственников, тем же вечером по приезду, Яков направлялся к Дусе. Там же собирались друзья – тусовка. Многие ждали этого дня с нетерпением.

– Ну, когда же ты приедешь ко мне в Израиль?

Ильдус пожимал плечами и отвечал:

– Приеду, приеду…Еще выгонять будешь.

В тот день, когда Дуся объявил о покупке билета в Святую землю Израилеву и о дате отъезда, по обыкновению собрались друзья. Главной темой разговоров и обсуждений было то, что Ильдус наконец-то перестанет выпивать алкоголь. Хотя бы на срок пребывания, хотя бы на эти почти десять дней. Поездка состоялась. Ильдус вернулся загоревший телом, но выглядел уставшим и смурным. Таким он и пребывал оставшееся в его жизни время.

Годами позже Яша, сидя на известном диване на кухне в гостях у Зарины, рассказывал, как он планировал показать Ильдусу кучу мест, маршрутов, пеших и на колесах, посетить такие-то уголки, окраины, зайти в замечательные ресторанчики, увидеть израильские крепости, райончики, закоулки, закутки и прочие достопримечательности. Но посетили они лишь Стену Плача в Иерусалиме, прошлись туда-обратно пешком. Ильдус настоял поехать на побережье – он очень хотел увидеть, как над израильским пляжем летают военные самолеты и вертолеты. Якову пришлось согласиться, желание друга – закон. Они сняли бунгало на самом берегу. Заселились. Закупили в ближайшей лавке всякой всячины и… пробухали все оставшееся время, не выходя в город, вплоть до отправления.

из архива автора  На пляже в Израиле
На пляже в ИзраилеФото:из архива автора

* * *

При всех достоинствах у Ильдуса, как у любого человека, были и недостатки. Остановлюсь на одном самом явном. Дуся непомерно употреблял алкоголь ежедневно в больших количествах. Он даже научился казаться трезвым, особенно по утрам и днем, а в другое время в этом не было необходимости.

Стоит признаться, что нередко, а когда мы делили место пребывания, то очень часто я сам участвовал в «заплывах». Однажды за день-ночь-день мы опустошили на двоих шестьдесят четыре бутылки пива. Считайте сами, но он выглохтал больше меня. Чем же мы занимались? Мы разговаривали обо всем на свете: о женщинах, о сексе и о любви, о творчестве, о прежней жизни, вспоминали истории, рассказывали истории, выдумывали истории. Чтобы спастись, я поехал к родственникам на другой конец города. А Дуся темп сбавил, но продолжал. Он не мог иначе, не хотел, не видел смысла прекращать. Как однажды он выразился: «Машина без бензина – железяка, а я без топлива – кусок мяса».

В его традиции было сгущать краски, считал, что так доходчивей и острее срабатывают образы. Конечно, никаким «куском мяса» он не был. Все много проще – в трезвом состоянии он болезненно воспринимал действительность, а алкоголь, по его мнению, снимал эту боль. Так развилась его зависимость.

Впрочем, общественности не особо мешала его привязанность. Ильдус не был агрессивным, даже учитывая его исполинскую комплекцию. Но в драках участвовал. Ну, как в драках, зачастую он вступался за кого-то, либо попадал под раздачу за компанию. Однажды пришел с разорванной курткой, чумазый с головы до ног и в ссадинах на лице и руках.

– Представляешь, вдвоем размотали меня.

– Что произошло? – спрашиваю.

– Захожу в трамвай на Аксакова. Тут ехать пару остановок. Вижу в трамвае двое над темнокожим глумятся. Парень в угол забился, а эти поссать на него собрались. Только до меня дошло, я за верхние поручни схватился, раскачался, и было хотел этих кретинов за раз ногами завалить. Идея-то красивая, не учел только, что трамвай разогнался на Революционной в гору и резко начал тормозить. Меня, конечно, занесло, те схватили меня за ноги, вытащили из вагона и месить начали ногами. Куртку, вот, порвали. Они резко свалили. Я сначала расстроился, но потом дошло, что парню я помог все-таки. Поэтому предлагаю незамедлительно принять «юз грамм». Сгоняешь? А я под душ…

Конечно же, я сгонял. Помню, он сильно расстраивался, что не смог извиниться перед тем пареньком за дебилов. Говорил, что теперь паренек тот из-за двух идиотов будет думать, что в Уфе все такие. А я в свою очередь «втирал», что, благодаря Дусе тот паренек будет знать, что есть на свете хорошие, крепкие духом и отзывчивые люди.

Вот, что я думаю – был бы он трезв, те ублюдки не ушли бы. Ильдус разорвал бы их, и закончилось бы все очень плохо и для них, и для него. Попал бы в милицию, продержали бы его, промариновали, дальше неизвестно, что случилось бы. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Вот и делай тут выводы.

Продолжение следует...

Автор:Илья КАЗАКОВ
Читайте нас: