Дембельский альбом солдата ЮГВ. Часть вторая

Местность была гористая, и подняться по проселочной дороге наверх, даже после небольшого дождя, местные машины не могли. Наши военные трехмостные «Уралы» со всеми ведущими колесами делали это на «ура!». Шесть человек работали в лесу на погрузке, шесть на разгрузке на складе. Мадьяры восхищались нашими машинами, пацаны со всей деревни прибегали полазить по кузову, посидеть в кабине. А когда, в один из вечеров, наш водитель Миша Кваша покатал их в кузове по округе, эмоциям и восторгам не было предела.

Так вот, где-то на шестой день работ выпала суббота, а в деревне в этот день была свадьба. К нам, в местное общежитие, пришел посыльный и в качестве доброго жеста пригласил всех принять участие в торжестве. Приехавший с нами молоденький лейтенант (как сейчас помню фамилию – Холодилин) принял приглашение, но нам идти строго запретил. Ушел один. Но уже часа через три он, стараниями тамады и радушных хозяев, напоминал Шурика из фильма «Кавказская пленница» на свадьбе у прокурора. И местные ребята опять пригласили нас. Гуляли чуть не до утра, пели, лихо отплясывали под музыку цимбалы венгерский народный танец чардаш, объяснялись в любви и дружбе. Бир, шор, паленка (пиво, вино, мадьярская водка) лились рекой. Изрядно разогретые спиртным и поддавшись интернациональным душевным порывам стали дарить гостям сувениры – эмблемы с петлиц, звездочки с пилоток, комсомольские значки и даже нагрудные знаки отличия.

Утро было невеселым. Первым очухался лейтенант: подъём, общее построение. Мы, с помятыми лицами, стояли как пленные немцы, с грязными подворотничками, с пыльными сапогами, без знаков отличия, двое без ремней, один без пилотки, хоть сейчас в дисбат, или в лучшем случае на «губу». Всыпав нам по полной, он переписал все раздаренное и уехал пополнять утраченное в город. Но, к чести, никому об этом случае не доложил. Собственно, это в его же интересах.

Нам же в обед, а мы столовались в местной корчме, вместо пепси и фанты (а мадьяры чай не пьют) сердобольные хозяева выдали по бутылочке ядреного венгерского пива, а вечером (лейтенант еще не вернулся) принесли в общежитие фрукты: сливы, виноград, черешню и 10-литровую канистру вина.

Или вот фотографии из Будапештского зоопарка. Тоже первый год службы. Походили часок, посмотрели вольеры со слонами, медведями, жирафами, полюбовались бегемотом, верблюдами, косулями, зебрами, прочей живностью (Будапештский зоопарк один из лучших в Европе). Был жаркий день, не могли отказать себе в мороженом и, конечно, в большом количестве потребляли пепси-колу, которую в Союзе в продаже еще никто в глаза-то не видел. Долго ищем туалет, где же, где же он? Вот и заветные буквы «WC». Сходу забегаем и облегчаемся на… красивейший подводный мир. Писсуаров для малой нужды нет, просто высокая стена, где на голубом фоне разноцветной мозаикой выложено сказочное подводное царство – осьминоги, кальмары, морские звезды, растительность, выше забавные рыбки, зубастые акулы. И по всей стене тонким слоем бежит вода, что дает картинке реальность морской пучины и одновременно выполняет функцию слива. Красота!

Все, дело сделано, пошли смотреть розовых фламинго. Но никак не поймем, что это к нам привязался какой-то пожилой мадьяр, сидящий за столиком у входа. Дергает за рукава кителя, просит форинты. Да вроде не нищий, одет прилично. «Нэм тудом, кома, висентлатош!» (Не понимаем, товарищ, до свидания!). Уходим, а нам вслед несется приглушенная брань. И только потом узнали, что туалеты в зоопарке… платные, мы, естественно, не заплатили. Мы, простые советские пареньки, большей частью из российской глубинки, на пороге 80-х годов и предположить-то не могли, что туалеты могут быть платными, это был нонсенс, расскажи кому в Союзе, что и у нас через десяток лет такое будет – не поверят. Еще за антисоветскую пропаганду посадят. Ведь при развитом социализме все было бесплатно – и квартиры, и медицина, и образование, и путевки в санатории, а тут… туалет!

Листаем альбом дальше. Вот фотографии с очень крупных учений «ЩИТ – 79». Учения СССР и стран Варшавского договора «Щит-79» проходили на территории Венгрии с участием штабов и войск Советской Армии, БНА, ВНА, ЧНА, штабов Армии СРР.

Мы тогда совершили ночной 400-километровый марш-бросок на границу с Чехословакией в район Куксенмиклоша, утром развернулись на берегу Дуная и начали готовиться к переправе. Инженерные войска собирали понтонный мост для танков и крупной техники. Мы выполняли свою задачу, размотали кабели, запустили три дизельные электростанции, дали в полевой объединенный штаб учений электричество (я первый год служил электромехаником), поставили дежурных подливать соляру и пошли брататься с венгерскими и чехословацкими солдатами. Познакомились (с нами был толмач-переводчик с Западной Украины), а пока разворачивалась кухня, перекусили сухпайками. С удивлением узнали, что в сухпаек мадьярского солдата входят добротная тушенка, увесистая шоколадная плитка, напоминающая наш аптечный гематоген, джем-повидло, галеты. В нашем кроме консервных банок с гречневой и рисовой кашей, правда с мясом, и похвалиться нечем. А еще с завистью узнали, что венгерские солдаты на выходные ездят домой, страна-то чуть больше нашей Башкирии. У ребят нашлись удочки, саперной лопатой накопали червей, и я с удовольствием порыбачил пару часов на берегу Дуная.

Маневры войск проходили в весенние майские дни. Пять стран демонстрировали своё воинское мастерство на военных полигонах. В небе с оглушительным гулом на низкой высоте носились МИГи, еще выше плыли огромные Антеи (Ан-22). 98-я гвардейская воздушно-десантная дивизия десантировалась в полном составе вместе с боевой техникой. Воздушное десантирование предстояло произвести на три площадки одновременно. Сухопутные войска форсировали Дунай. На учениях присутствовали Министры обороны различных стран Варшавского договора и начальники генеральных штабов Объединённых вооружённых сил. Каждая сторона стремилась показать наивысшие результаты в боевой подготовке. Общий подъём патриотических настроений армий был очень высок. Лучшую выучку тогда показали подразделения СССР, ГДР и Чехословакии.

Нужно заметить, что в процессе фотосъемок на ученьях солдат может заиметь проблемы. На фотографиях, кроме друзей, могут быть запечатлены секретные объекты, порядок формирования и дислокации штаба в полевых условиях, номера машин, новейшая техника и прочее, а враг не дремлет. Все запрещалось. Часто по этой причине наше начальство проводило в наших тумбочках обыски, такие фотоснимки уничтожались, поэтому мы, если что-то вызывало сомнение, не вклеивали, до последнего прятали, или отсылали по почте домой.

Что касается сухпайка, это не первое, за что нам было стыдно перед братским венгерским населением. Великая и могущественная тогда страна мало внимания уделяла внешнему облику солдат. Это сегодня форму для военнослужащих разрабатывают лучшие модельеры, включая Юдашкина. Мы ходили практически в послевоенной форме армии-победительницы фашистской Германии. Пилотка, гимнастерка, брюки х-б, кирзовые сапоги, портянки. Правда, сапоги у нас, кто служил в Будапеште, элита же, были особые, яловые, практически офицерские. В отличие от старослужащих, что служили в полках и складывали свои «кирзачи» в гармошку, мы голенища своих сапог наоборот гладили с воском и мастикой, это была неотъемлемая примета солдата второго года службы.

Вспоминаю в связи с этим очень курьезный случай. Наш начальник штаба, капитан Пустогов, поступил учиться в Московскую военную академию. А у него жена и дочь играли на дорогом немецком пианино. Вот это пианино он перед отъездом и продал в мадьярскую семью, естественно, с доставкой на дом. Нас, 4-х человек, вызвали к его дому, подогнали бортовой « ГАЗ-66». Вынесли без проблем, довезли до очень красивого, высотного, судя по всему элитного дома, занесли в подъезд (увы, грузового лифта нет), не без труда подняли на 7-й этаж. Дом старинный, кованые, ручной работы перила, мраморные ступеньки, лестничные проемы узкие, пришлось изрядно попотеть. Встречает хозяйка и ее дочка, очень красивая, где-то 15-летняя, кудрявая, черноволосая, со смуглой кожей девочка, чем-то напоминающая юную невольницу Гайде, дочь янинского паши из кинофильма «Узник замка Иф», выкупленную графом Монте-Кристо у работорговцев. Потные, с мокрыми гимнастерками, затискиваем в узкие двери квартиры. Хорошо, что наш русский мат хозяева не понимают!

Хозяйка просит доставить фоно в комнату девочки. А до нее по коридору метров 12-15, а весь пол выложен идеальным, натертым до блеска, дубовым паркетом. И что же, пройтись по нему нашими сапожищами, подбитыми медными гвоздями и с металлическими набойками на каблуках?! Ремонт дороже пианино обойдется! Снимаем обувь. Как сейчас помню, как округлились глаза у этой девочки, когда она увидела наши потные, не первой свежести, в черных разводах портянки (сапожный крем в жару просачивался внутрь). Босиком занести инструмент в комнату и скорее вниз, на свежий воздух. Представляю, сколько проветривали после нас квартиру новые обладатели фоно.

А вот фотография, сделанная у Будапештского цирка, рядом с иномаркой. С самого представления фото нет, что там снимешь в полумраке на нашу простенькую советскую «Смену-8М». Особенно запомнилось выступление клоуна, а приезжал Московский цирк на Цветном бульваре (в будущем им. Юрия Никулина). На его репризы, пародирующие армейский быт (а он видел, что в зале много советских солдат) «О чем думает старшина в каптерке?», «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется!», наш партер взрывался оглушительным хохотом. Жаль, что венгерские зрители понять этого юмора не могли!

Продолжение следует…