Аксаковедение. Маменька и Семья: хранительница домашнего очага Ольга Семеновна Аксакова. Часть первая

Второго июня 1816 г. в церкви Симеона Столпника, что на Поварской улице (ныне Новый Арбат) Москвы, Сергей Тимофеевич Аксаков венчался с Ольгой Семеновной Заплатиной. Церковь эта сохранилась до наших дней. Примерно за полгода перед этим событием Сергей Тимофеевич побывал в доме будущего своего тестя, генерал-майора Семена Григорьевича Заплатина, жившего на самой окраине Москвы, возле Донского монастыря. Побывал – и влюбился в его дочь. Завязались свидания и переписка, как водится, по-французски…

Однако начнем издалека. Дворянский род Заплатиных восходит к XVII веку, и был внесен в 6-ю часть родословной книги Курской губернии. Семен Григорьевич Заплатин владел небольшим имением в Обоянском уезде Курской губернии, которое было не наследственным, а выслуженным.

По сведениям из Ревизских сказок, 7-й ревизии Обоянского уезда 1816 г., следует, что земельными наделами в это время в деревне Нижней Солотине владели помещики Заплатин Ефим Григорьевич и Заплатин Семен Григорьевич; 8-й ревизии Обоянского уезда 1834 г. следует, что земельными наделами в это время в деревне Нижней Солотине владела помещица Самбурская Вера Семеновна (младшая дочь С.Г. Заплатина); 9-й ревизии Обоянского уезда 1850 г. следует, что земельными наделами в это время в деревне Нижняя Солотина владели помещики Самбурские; 10-й ревизии Обоянского уезда 1858 г. следует, что земельными наделами в это время в деревне Нижняя Солотина владел помещик Самбурский и его дети (См.: http://afanasievo.rkursk.ru/).

Село Солотино Нижнее (деревня Солотина Нижняя) расположено в нижнем течении речки Солотины, при ее впадении в реку Псел, в 4 верстах от уездного города Обояни. Через селение в свое время проходила проселочная дорога к городу Богатому. Название села происходит, по-видимому, от слова «солоть, солотина», обозначающего сырое, топкое болотистое место. Село основано во второй половине XVII века. Впервые в письменных источниках упоминается в Отказных книгах Обоянского уезда 1680 г. как деревня Солотинского стана. В прежние времена село входило в состав Солотинского стана, затем Кочетовской волости Обоянского уезда Курской губернии. В настоящее время село входит в состав муниципального образования «сельское поселение Афанасьевекий сельсовет» Обоянского района Курской области (Подробнее см.: http://afanasievo.rkursk.ru/).

К сожалению, точно не известны ни дата рождения, ни дата смерти С.Г. Заплатина. По информации старшего научного сотрудника Пушкинского Дома А.П. Дмитриева, Семен Григорьевич скончался в марте-апреле 1821 г.

С.Г. Заплатин начал службу капралом 20 августа 1761 г. Далее его служебная карьера продолжалась следующим образом: каптенармус с 5 сентября 1761 г., квартирмейстер с 18 декабря 1761 г., сержант с 29 июня 1762 г., прапорщик с 1 мая 1764 г., поручик с 1 января 1764 г., ротмистр с 1 января 1772 г., секунд-майор с 24 ноября 1781 г., премьер-майор с 19 октября 1786 г., подполковник с 18 июля 1789 г., полковник с 3 октября 1797 г., генерал-майор с 5 октября 1798 г.

В 1788 г., во время взятия Очакова, когда была пленена его будущая жена – турчанка Игель-Сюма, Заплатин был премьер-майором. 26 ноября 1791 г. он пожалован кавалером ордена Святого Георгия 4-го класса. В 1798 г. Семен Григорьевич – командир кирасирского полка своего имени, а в октябре того же года он выходит в отставку в чине генерал-майора. Семейное предание числило его суворовским генералом. Во время Отечественной войны 1812 г. Заплатин командовал государственным ополчением.

В одном из российских журналов конца XIX века сохранилось весьма любопытное свидетельство об Игель-Сюме: «Мать Ольги Семеновны Аксаковой была турчанкой Ильмисюм <Игель-Сюм>, дочь Очаковского аги. Она была знатного рода, который вел свое происхождение от Магометовой семьи. Сама она и все ее родные носили зеленые чалмы. В плен она попалась 11-ти лет при взятии Очакова, где погибли или пропали без вести ее отчим, брат и другие родственники. Судьба занесла ее в Полтавскую губернию, к Воиновым, у которых она сделалась христианкою, после чего уже не могла возвратиться на родину. Она вышла замуж за генерал-майора и шефа полка своего имени Григория Семеновича Заплатина. Сохранились ее тетради: Русские слова с турецкими объяснениями. Ее звали Марьею Петровной. Она скончалась в Курске в 1814 году. / Ольга Семеновна родилась за Варшавой и долго жила с отцом в так называемом Каневском ключе. / (Слышано от самой О.С. Аксаковой)» (Из записной книжки «Русского архива» // Русский архив. 1892. № 10. С. 239–240).

Вот как пересказывает эту романтическую историю Иван Сергеевич Аксаков: «Она была из рода Эмиров, как известно, производящих себя от Магомета и пользующихся правом носить зеленую чалму. Немного рассказов сохранилось о ее детстве. Когда русские пошли на штурм, отец ее, схватив саблю, побежал к стенам, а тетка (матери у нее в живых не было), взяв ее и других детей, присоединилась к толпе других женщин. Все они побежали по мосту, которого перила обвалились, и тетка Игель-Сюмы упала в ров.

Войны с Турцией при Екатерине были за обычай в России; пленные турки и турчанки размещались по обывателям. Игель-Сюма попала в семейство генерала Воинова. Ее скоро окрестили и выучили читать и писать по-русски. При Екатерине было даже издано учебное руководство для пленных турок: с одной стороны текст турецкий, с другой русский. Необыкновенная красавица, она привлекла к себе сердце молодого Заплатина, который и женился на ней. По окончании войны, когда разрешен был размен пленных, родственники в Турции требовали ее возврата. Рассказывают даже, что один из них нарочно приезжал в Россию, чтобы разыскать ее, и изъездил всю Курскую губернию, – но напрасно. Мария – так теперь звали Игель-Сюму – была скрыта».

Игель-Сюма сопровождала мужа во всех походах, родила ему четверых детей: старшую дочь Ольгу, младшую – Веру, а двое других умерли во младенчестве. Молодой турчанке, однако, Бог веку не дал: она умерла в мужниной усадьбе (в Обоянском уезде Курской губернии) в возрасте 36–37 лет. От нее сохранились в семье турецкая шаль, зеленая чалма и русская азбука с параллельным турецким текстом.

Семен Григорьевич воспитывал дочерей в духе воинской доблести, время они проводили за чтением военной и исторической литературы. В доме постоянно читались газеты, их семья была в курсе всей общественной жизни Москвы. А Ольга стала для отца лучшим другом и помощником.

Но всю идиллию их тихой семейной жизни нарушил один молодой человек, который зачастил в их дом. Это был Сергей Аксаков, который был пленен красотой и добрым сердцем Ольги. Между молодыми людьми вспыхнуло сильное и светлое чувство. Сергей, приходя домой после свидания с возлюбленной Ольгой, писал всю ночь стихи, ждал нового свидания. Ольга с замиранием сердца ждала прихода своего любимого.

К апрелю 1816 г. относится альбом посланий Сергея Аксакова к Ольге (всего 11 посланий) с надписью на обороте форзаца: «Моей возлюбленной невесте. 1816-го года. Апреля 24-го дня. Москва». И, наконец, долгожданный день настал – молодые были обручены и обвенчаны в церкви.

В отличие от своей матери, Ольга Сергеевна прожила долгую жизнь: она умерла 85 лет от роду, переживши почти всех своих дочерей. В характере ее с детства выработались черты, делавшие ее одной из замечательных женщин русской семейственности.

Вот как пишет о ней тот же И.С. Аксаков: «Мать Константина Сергеевича была, напротив того, исполнена самых героических и патриотических стремлений, которые она и внушала своим сыновьям с детства. Она предпочитала сыновей дочерям. Имея в жизни своей 14 детей, из коих шесть сыновей, она жалела, что остальные были дочери. <…> Неумолимость долга, целомудренность, поразительная в женщине, имевшей столько детей, отвращение от всего грязного, сального, нечистого, суровое пренебрежение ко всякому комфорту, правдивость доходила до того, что она не могла позволить сказать, что ее нет дома, когда она дома, презрение к удовольствиям и забавам, чистосердечие, строгость к себе и ко всякой человеческой слабости, негодование, резкость суда, при этом пылкость и живость души, любовь к поэзии, стремление ко всякому возвышенному, отсутствие всякой пошлости, всякой претензии, – вот отличительные свойства этой замечательной женщины. Но все эти свойства составляли ее стихию, а не были чем-то надуманным. Напротив, в ней не было того, что называется житейской мудростью; в свете она казалась наивною по своей неспособности к лицемерию и двоедушию. Она не могла скрыть ни своих симпатий, ни антипатий. Благоговейно покорялась она мужней воле, но когда дело шло для нее о нравственном начале, муж должен был склоняться перед нею: не то чтобы она только не хотела, но она не могла действовать вопреки своему убеждению. У нее не было никакой эластичности, а сойти с своей точки зрения и стать на чужую, отрешиться от своей личности, чтобы понять чужую, ей было трудно, почти невозможно. <…> При этом она вся принадлежала русскому быту. Русские обычаи, особенно церковные, русская кухня, русская природа – все это было ей родное. Гостеприимная и общительная, она не только не отдаляла гостей от мужа, но придавала еще более привлекательности его собраниям».