«Мой путь, моя судьба...» Часть пятая
Все новости
ЛИТЕРАТУРНИК
15 Февраля 2020, 14:00

Алексей Бурко: «Чтоб плач расхристанного мира баюкать колыханьем струн». Часть вторая

Рецензия на книгу «Дождитесь момента»

Стихотворение «Предлагаю» – довольно-таки достойный манифест поэта, за исключением двух строк: «Полно пыжиться, потеть мышцами – /Не достигнуть вам моей выси!». Утверждение кажется слишком прямолинейным, к тому же потеющие мышцы не очень ладно складываются в образ. Сомнителен и образ клизмы-половодья в стихотворении «Карантин» из-за своего неоправданно снижающего поэтический градус эффекта:

Тогда подросткам станет не до сна,

Мангалы звёзд затлеют в небосводе,

Тогда назначит эскулап-весна

Запорным рекам клизму-половодье.
Ох, не всё то золото, что представляется автору точным и ярким сравнением!
Кстати, иногда именно выход книги необходим автору более, чем его читателю, поскольку стихи, абстрагируясь, уходя в другую плоскость, самому автору после издания книги начинают видеться несколько иначе. И это отличный шанс взглянуть на своё творчество со стороны, оценить его заново, увидеть написанное глазами критика и читателя и понять, что и где ещё можно докрутить. А для этого очень хорошо иметь возможность дать стихам дозреть уже в свободном полёте.
Но находок, так называемых «плюсов» в книге, конечно, гораздо больше, чем незначительных недочётов. Легко и даже дерзко поэт пользуется разными частями речи, которые у него переходят при необходимости одна в другую, создавая изобразительные тоннели: «шестаковская», «манифествую» и т. д. Это – яркий показатель свободы и даже иррациональности авторского мышления, которой сегодня очень не хватает многим внешне переусложнённым, идущим от формы пиитам.
В стихотворении «Хвост Тельца замахнулся Стожарами…» замечательно показано зарождение мечты и юношеское отношение к жизни как к счастливому билету, огромному звёздном небу, распахнутому только для тебя, когда всё – впервые:

Хвост Тельца замахнулся Стожарами,

Звёздный пояс надел Орион.

Мы лежим в одиночку и парами

И таращимся на небосклон…
Здорово схвачено и передано ощущение тоски по звёздам без названий, взгляд на себя из сегодняшнего взрослого мира, где все звёзды, увы, уже открыты...
Ложится на душу и стихотворение «Пришли стихи» – такое чистое-лучистое, очень светлое, полное не мук, но радости творчества. Блестящим по исполнению, да и по мысли представляется стихотворение «Пришли стихи...»:

…Тревожной музыкой спугнув дом,

И развевая сквозняком шторы,

Ночное небо будет слать гром

И умывать своим дождём город.

А после этого прольёт свет

Великолепная луна-месяц

На то, что лучше ничего нет

На свете радостных ночных песен…
Сложный, глубокий, изящно написанный стих – вот разве что эпитет «великолепная» может быть заменён более живым и ёмким. «Уставший гений» –
едкая вещица, многослойная, с хорошей сатирической закваской. Но я бы сделала взор не пронзающим (а что он пронзает?), а пронзительным. И немного недокручена, на мой взгляд, концовка. Даже не по мысли, тут всё как раз нормально, а по форме – чего-то не хватает, какой-то точки, вершины...

…Закончилась встреча врученьем наград –

Провинция пришлых венчает,

Седой именинник по-детски был рад, –

А зал расходился, скучая…
И здесь бы ещё дать какой-то вывод, заключительный аккорд. А возможно, и остановить действие на паузе. Иногда как раз недоговорённость может оказаться более сильной концовкой, нежели полная ясность финала.
Сильная вещь «На перроне» – выверенная, законченная, философски-объёмная. Большими поэтическими удачами также видятся такие стихи, как «Попутчику», «Всё нет тепла», «как замирая душа поёт...», «Первый поклонник» (очень нежный стих, оригинальный, и про поле с лесом остроумно и как-то очень чисто при этом – «преследовать полем того, кто послал тебя лесом»:

…Мы будем смеяться и жить, мы себя не уроним

попыткой ничтожной предречь окончание света,

пока ещё чей-то мелок в онемевшей ладони

карябает стылый бетон: «Я люблю тебя, Света!»
Украшают сборник и стихотворения «Различаю тебя...», «Как много значит короткий миг» (сотня праведных дездемон – это сильно!), «Пепел» («Ты пишешь мне бесчувственные строки,/Но я, любя, читаю между строк» – чудный афоризм!), «Я остаюсь!», «Магнат», «С тобой, недорогой...» (вроде и не ново, но – искренне, горячо, щемяще). Великолепную игру контрастами представляет собой и заключительное стихотворение книги «Лети!»:

Молочнокрылым мотыльком

рябит ночная тьма…

Я наставлял себя тайком,

как не сойти с ума.

Я обучался, как уйти,

не опасаясь дня,

когда скажу тебе: лети,

я не умру, любя…
Впечатляют нравственные поиски автора, попытки вывести на чистую воду низкое и подлое, что ощущается не только в людях и их поступках, но, кажется, и в самом времени:

…Что, фальшивым ученьям внемля,

Ты сомнениям был подвластен,

Что не раз проклинал всю землю,

Что подчас поддавался страсти…

Ты наказан будешь примерно,

Ты ответишь за всё нещадно –

Пустозвонством и злым безверием –

Принародно и всеплощадно.

Вообще на масштабности мировосприятия, на размашистости письма, на пропускной способности строки (когда время буквально проходит сквозь каждый образ и фразу) в стихах Алексея Бурко чувствуется влияние Маяковского и, возможно, Юрия Кузнецова. Но я думаю, что в этом нет ничего плохого – напротив, такого вот размаха и не хватает подчас погрязшей в куртуазной образности сегодняшней манерно-изысканной поэзии. Ведь буквально набатом звучит бурковское:

Стомильно трубящим шаром

Сжирающих всё племён

По миру катят пожары

Последних его времён.
И кажется, что автор действительно имеет право на такие слова. Главное, не сбить прицел, не потерять точку отсчёта, удержаться на этой неколебимой вере в свою правоту, при этом не зарвавшись, но и не скатившись в комплекс неполноценности. И тогда покаянные слова будут звучать поистине горьким признанием целой страны, от лица которой написано замечательное по силе стихотворение «Повинное»:

…И не мог наш мятеж

завершиться успехом.

Крах напрасных надежд

отзывается эхом.

Против ветра гребли

и с бурьяном братались.

Ничего не смогли,

но хотя бы пытались.
Неожиданный и потому взрывающий мозг вывод «хотя бы пытались» – ещё одна грань бурковского протеста, замешанного на революциях и бунтах, на всех «нельзя» и всех кандалах ушедшей эпохи.
Важная знаковая часть поэзии Алексея – её чёткий гендерный посыл. Это поэзия абсолютно мужская, её метафоры жёсткие, размах – державный, авторский взгляд на мир – эпический. И это здорово. Веет от этих строк, да и от всей книги,
настоящей буйной силищей сибиряка, буквально мускулы играют да косточки похрустывают... Есть что-то в литературном герое Бурко подлинно богатырское. Верится, что такому и впрямь под силу баюкать «плач расхристанного мира» (стихотворение «Тяжёлая лира»):

Теперь с собой покорно пру

тяжёлую бандуру-лиру,

чтоб плач расхристанного мира

баюкать колыханьем струн.
Небольшой по объёму поэтический сборник всегда сложнее по построению более развёрнутой книги – ведь здесь каждое стихотворение на виду, здесь не спрятать ошибок, если они есть, не подменить качества количеством. И как раз в смысле сочетаемости мне видится книга «Дождитесь момента» очень гармоничной и слаженной – в ней как бы присутствует сквозное действие, но тем не менее нет чёткого сюжета, и читатель имеет возможность свободно перемещаться от конца к началу и наоборот без ущерба для понимания.
И название книги мне видится говорящим и даже в чём-то пророческим. Во всяком случае, российский читатель действительно дождался момента – и к нему пришли новые стихи Алексея Бурко со всей их искренней богатырской мощью, лишённой позы совестливостью и сибирской неоглядной силой. Будем надеяться, что и книга дождётся своего момента – верного и чуткого читателя, ценителя настоящего поэтического слова. Чего я с большой надеждой и от всей души желаю Алексею!
Валерия САЛТАНОВА,поэт, литературный критик, переводчик,член Союза писателей России,
г. Ростов-на-Дону
Читайте нас: