Размышления о жизни и творчестве Ивана Бунина. Часть семнадцатая

Бунин в годы войны

В начале Второй мировой войны, в 1939 году, Бунины переехали на высокогорную виллу в Грасе, где почти безвыездно прожили около шести лет. Франция войну проиграла довольно быстро. Художница Татьяна Логинова-Муравьёва, гостившая у Буниных в годы войны, рассказывала о постоянно включенном радио (с целью слышать все военные сводки) — непременном атрибуте того времени в жизни Ивана Алексеевича.

Но только в июне 1941 года он купил карту мира и стал отмечать на ней ход военных действий, почти ежедневно фиксируя в дневнике информацию о движении советских войск: всё ушло на второй план, на первом теперь была судьба родины. Ради справедливости, нельзя обойти вниманием эволюцию позиции по отношению к Красной армии, что отлично прослеживается по дневниковым записям. Бунин не сразу уловил отечественный характер войны. В первые месяцы после нападения немцев на СССР Иван Алексеевич питал иллюзии относительно спасения русской цивилизации от большевиков руками германского нацизма, рассматривая военную агрессию в качестве технического инструмента освобождения от «красной чумы».

«22.VI.41. 2 часа дня. С новой страницы: пишу продолжение этого дня: великое событие — Германия нынче утром объявила войну России — и финны, и румыны уже вторглись в пределы: ее…»

01.X. 41. Суббота.

Самые страшные для России дни, идут страшные бои — немцы бросили, кажется, все, все свои силы. «Ничего, вот-вот русские перейдут в наступление — и тогда…» Но ведь то же самое говорили, думали и чувствовали и в прошлом году в мае, когда немцы двинулись на Францию. «Ожесточенные бои… положение серьезно, но не катастрофично…» — все это говорили и тогда.

8. XII. 41. В России 35 гр. мороза (по Ц.) Рус. атакуют и здорово бьют.»

13 декабря 1941 года: «Русские взяли назад Ефремов, Ливны… В Ефремове были немцы! Непостижимо! И какой теперь этот Ефремов, где был дом брата Евгения…»

От этого заблуждения, что СССР скоро проиграет войну, Бунин избавлялся постепенно. Победу Красной армии в битве за Сталинград он отмечал уже как личную.

«01.02.43. Понед. Ночь была сырая, с мгой. Проснулся в 4, не спал до 6. Заснул и проснулся в 9. Чувствую себя однако сносно. Паулис произвед. вчера Хитлером в маршалы, сдался в Царицыне, с ним еще 17 генералов. Царицын почти полностью свободен. Погибло в нем будто бы тысяч 300. Но в Берлине речи — 10-летие власти Хитлера.»

«02.02.43. Вторник. Вчера в полночь дописал последн. страницу „Речн [ого] ресторана“. Все эти дни писал не вставая и без усталости, оч. напряженно, хотя не досыпал, терял кровь и были дожди. Нынче падение. День был тихий, милый, на душе тихо и грустно, воспоминания. Взяты за эти дни Екатеринослав, Лоцманская Каменка (когда-то я там был перед проходом по порогам). Теперь это, верно, город, гнусно называемый „Днепродзержинск“».

«01.XI.43 121/2 ночи. Туман, сыро, темно, полумесяц уже зашел. Скверная погода к вечеру, сонливость, разбитость, но, одолевая себя, продолжал „Иволгу“. Взят Киев. В Грассе много русских в солдатской немецкой форме. Ходят из бара в бар».

«03.XI. 43 .Четверг. В одиннадцатом часу, в чудесную лунную ночь, началась бомбардировка Восса и продолжалась минут 40. Смотрели с заднего балкона и из окон. Редкое, дивное зрелище. Наш дом весь дрожал».

Война всё длилась. Но после освобождения Курска, Белгорода и Орла в 1943 году произошёл явный перелом в ходе войны. Много записей появилось у писателя в дневнике в 1944 году. Иван Алексеевич отмечал:

«4 июня 1944 года. „Взят Рим!“»

«26 июня 1944 года. „Началось русское наступление“».

«23 июля 1944 года. „Взят Псков. Освобождена уже вся Россия! Совершено истинно гигантское дело!“»

«03.03.45. Суббота. Полночь. Пишу под радио из Москвы — под „советский“ гимн. Только что говорили Лондон и Америка о нынешнем дне, как об историческом — „о последней битве с Германией“, о громадном наступлении на нее, о переправе через Рейн, о решительном последнем шаге к победе. Помоги, Бог! Даже жутко! Берлин били прошлую ночь. 32-ую ночь подряд».