«Пинта Квинта»

15-го октября 2024-го года отметил своё пятидесятилетие Акан Троянский. Кто такой Акан, одним словом не расскажешь, поэтому дальше будет «многабукаф» :

=============================

«ПИНТА КВИНТА»

Часть первая

У меня проблема
я литературный вампир
и не отражаюсь в зеркалах
современной литературы
Акан Троянский

Недавно отметил свой 50-летний юбилей Акан Троянский – поэт, прозаик, эссеист, критик, редактор, художник, магистр философии, преподаватель, товаровед-эксперт, путешественник, координатор международного объединения «Литмарафон Шедевры Самоизоляции» и одноимённого фестиваля, человек, посвятивший себя литературе.

…Если выйти на улицу и спросить десять первых попавшихся прохожих, кто такой Акан Троянский, ни один не ответит. Если опросить сто первых попавшихся – не ответят тоже. Да и из тысячи, наверное, тоже ни один не скажет… Между тем Акан – один из самых необычных, ярких и талантливых людей Энгельса. Таких у нас ещё никогда не было, а будут ли ещё… По крайней мере, сейчас даже отдалённо не заметно того, кто бы «наступал ему на пятки»…
Его стоит ценить уже только за «эксклюзив». За то, что в литературную жизнь Энгельса (и Саратова!) он вносит такие краски и тона, которые без него, возможно, никогда бы в ней не появились. То, что написано другими, либо уже когда-то было написано, либо может быть кем-то повторено. То, что пишет Акан, кроме него не напишет никто. Другие так не думают, не слышат, не резонируют с окружающим.
У Акана множество имён. Есть псевдоним женский – «Наталья Троянская», под которым он пишет книги на самые разнообразные темы по заказу крупных издательств, есть «ископаемо-зоологический» псевдоним – «Ящер Золотисто-Коричневый», под которым он известен в социальной сети «ВКонтакте», есть «описательно-характеризующий» псевдоним – «Старый Мудрый Акан», под ним он публиковался на сайте «Стихи.ру»… Эти разные ипостаси внутри одного, целого и неделимого Акана прекрасно уживаются, хотя иногда каждая начинает проявлять себя по отдельности, то сильнее, то приглушённее.

Я снова
белый и пушистый.
Пожалуй, плесень
стоит смыть...
/«Жизненное»/

– подпускает яду сарказма «Ящер».

Дождусь ли нежности
от этого скафандра?..
/«Особая Песня о Нежном Скафандре»/

– это, должно быть, томно вздыхает «Наталья Троянская».

Писатель, поэт, редактор,
корректор, критик.
Гусар по версии Каца.
По версиям прочих –
нытик
/«Моя жизнь среди поэтов»/

– это, судя по всему, сам Акан собственной персоной…
Иногда мне кажется, что Акан – не просто человек, он – явление, и относиться к нему надо соответственно. Знаете, как к «зелёному лучу» или гало… Как вы относитесь к гало? Да никак, вы даже о нём не думаете! А между тем, оно существует, является крайней редкостью, и те, кому посчастливилось его видеть, потом хвастаются этим всю жизнь.
Чем знаменит наш Акан?
Акан известен как мастер малых форм. Ибо:

чем меньше стих
тем меньше в нём
ошибок
/«Наблюдения»/

И…

В пылу битвы
укорачиваются
молитвы
/«Наблюдения»/

Но на самом деле он пишет всё! Стихи, прозу, современную прозу, гонзо-журналистику, путевые заметки, сказки, научную фантастику, фэнтези, эссе, даже учебники!.. К литературе он подходит как профессионал, и, кажется, способен решить любую поставленную перед ним творческую задачу. Но никто так не ценит краткость, как он. Ёмкость текста – вот главное, чего он ищет в литературе. Передать как можно больше смыслов как можно меньшим количеством слов… Отсюда и малые формы – четверостишия, двустишия, афоризмы. И конечно, он не мог пройти мимо такого японского жанра как хокку – тут уж «своя своих спознаша»!..

Хокку похож на
ботинок
Жёсткий размер – 17
не всякому впору
/«Наблюдения»/

Самому Акану он «впору»:

Гениальное хокку
Пришло на рассвете
Записать забыл
/«Хокку»/

На склоне лет
сижу, как на холме
луна всё та же
/«Хокку»/

Впрочем, он и в хокку ни на кого не похож. Как вам, например, такое:

В лес пришли хоккуисты
И всё вокруг охоккуяли
/«Наблюдения»/

Боюсь, что на японский такое не переведёшь…
В малых формах слов мало, а когда их мало, их начинаешь по-особому ценить. Акан любит слова. Жадно, всепрощающе и бескорыстно. Нет, за деньги он их тоже согласен любить, но чаще всё-таки бескорыстно. Потому что:

Чем больше в словаре
поэта слов
тем лаконичней текст
и меньше гонорар
/«Наблюдения»/

И труд литератора ценится так:

Сижу за компом.
Печатаю деньги.
Удар по клавише –
две копейки.
/«Наблюдения»/

А в то же время:

Эх, жизнь – копейка,
Батон – червонец…
/«Наблюдения»/

Поэтому ударять по клавиатуре, набирая слова, приходится много. Собственно, всё творчество Акана – это роман со словами. Роман, развивающийся то в жанре идиллии, то драмы и мелодрамы, а то доходящий до хоррора и сцен насилия. Он играет словами, жонглирует ими, заигрывает с ними, делает различные предложения, ревнует, бережёт их от посягательств, ласкает, любуется, перекатывает на ладонях, на языке, на строке… Он наслаждается ими. Как настоящий литературный вампир (см. эпиграф) он выпивает слово до дна, смакуя, высасывает всю мякоть и жидкость без остатка, оставляя лишь сухую и жёсткую оболочку, не пригодную для употребления (литературного). Выжимает из слова всё. Но он – гурман и от каждого слова берёт только лучшее: от одного – звучание, от другого – многозначность смысла, от третьего – вариативность согласований с другими словами во фразе. Поэтому он так любит литературную «эквилибристику»: палиндромы (перевёртыши), анаграммы (перестановку букв в слове). Вот вам история жизни в двух словах, образованных из одного путём прочтения сначала слева направо, а потом наоборот:

Гром! – и – морг…
/«Палиндромное»/

Умение вытворять со словами такое, судя по всему, очень помогает переносить тяготы литераторского бытия. Вот вы бы, имея на ужин только сырой картофель, наверное, расстроились бы, а у поэта из этого «продуктового набора» получилось красивое:

ужинаю:
Щи Карно
Сыр «Ой, Картофель»
/«Автобиографичное»/

Да, способность превращать картофель в сыр посредством слов дана не каждому!.. А вот ещё чудеса – теперь уже многозначности:

Православная
Лавочка.
Право, славная
/ «Товароведное»/

Писать, писать,
пол_жизни за_писать!
/«Жизненное»/

Немного макаронических омофонов:

Санта Питер,
Libe город,
Либо сон…
/«Апрельский хвост»/

А это уже магия созвучий:

Маглы-мангаки
вокруг мангалов
рисуют магических
монголоидов
/«Наблюдения»/

Не для всех понятно, зато как звучит!..
У Акана вообще прекрасное чувство юмора. Поэтому среди его афористичных произведений преобладают миниатюры с юмором:

Тяжела и неказиста
Посреди музея баба
/«Музейное»/

Как субъективно
время в туалете!
/«Наблюдения»/

Традиции юмористического афоризма, кажется, берут своё начало от творчества Козьмы Пруткова и троицы его весёлых создателей, продолженного остроумным Борисом Вишневским, шестнадцатой полосой «Литературной газеты» и телепрограммой «Вокруг смеха», но чаще всего они всё-таки воспринимались со всей серьёзностью, как мудрые мысли великих людей, и издавали их в советское время в сборнике «Симфония разума». Вот и с произведениями Акана стоит быть осторожнее: иногда под шутовской улыбающейся маской прячется смысл далеко не шуточный:

Хороший получился макияж.
В нём не поплачешь
/«Жизненное»/

Мороз и солнце.
Маска щёки греет.
Того гляди войдёт
в культурный код.
/«Наблюдения»/

а иногда и масок-то никаких нет. Читатель уже «надел» улыбку на лицо, приготовился, что сейчас будет смешно, а ничего смешного нет, есть грустное или даже трагичное:

Забывая себя
сквозь кровавый туман
Я иду к тебе.
Я иду на таран.
/«Автобиографичное»/

Защитит безупречно
от солнечной радиации
свинцовое небо
/«Наблюдения»/

Серьёзность и несерьёзность своих сочинений он варьирует сам в разных пропорциях.
То же и с эмоциональностью. Иногда миниатюры Акана выглядят как научные определения в каком-нибудь учебнике – чётко, безапелляционно и отстранённо:

Научное
самцеводство не
терпит дилетантства
/«Любовная ли лирика»/

гуманизьм
сродни причастию:
бывает действительный
и страдательный
/«Наблюдения»/

Иногда – бесстрастно, как скупая констатация факта:

У меня маск-халатное
отношение к жизни
/«Наблюдения»/

Алкаши выпивку
занюхивают, а поэты
замысливают
/«Наблюдения»/

А иногда это просто взрыв эмоциональности:

Блестящий стих!
Соплей не пожалели!
/«Наблюдения»/

Нет-Нет,
не надо мне оваций!
Вот – книжечка
за сто рублей!
/«Жизненное»/

– очень эмоционально – о наболевшем.

Не надо песен
Господи
Помолчим уже
/«Автобиографичное»/

Автор не поставил здесь ни одного знака препинания, но, согласитесь, здесь можно было бы поставить столько восклицательных знаков, сколько вам захочется!..
Кажется, это уже черта авторского стиля – в каждом его произведении столько серьёзности и эмоций, сколько может заметить читатель. Да, это вам не Кольцов, хотя и Кольцов был хороший поэт! И имел сходство с нашим юбиляром:

Кольцов
поэт был от сохи –
и я не от хорошей
жизни
/«Автобиографичное»/

…Ну, Кольцов хотя бы не миниатюры писал… Любовь к малым формам – благословение и проклятие автора в нашем сегодняшнем литературном мире. Где такому автору печататься? В рубрике «Рога и копыта»?.. В каких конкурсах такой поэт может получить лауреатство или победу?

(собственно, именно поэтому он и учредил собственным волевым решением "Акановские Чтения" - и вот уже 10 лет присуждает авторам-миниатюристам "Премию в области малой литературной формы". Ибо иной премии для малой формы стиха и прозы в России просто нет. - прим.Акана)

Наконец, как будет выглядеть «собрание сочинений» или хотя бы авторский сборник такого автора? Как тоненькая детская книжка на десять листочков?.. Не солидно…
За полвека жизни у Акана вышло две книжки. Одна очень солидная – выпущенная московским издательством «СТиХИ» в серии «The Single» под названием «Наблюдения Ящера».

(по статусу... хотя выглядит, что оксюморонистично, как раз как "тоненькая детская книжечка на 10 листочков". - прим. Акана)

В эту серию можно попасть только по конкурсу, но в ней уже вышли стихи трёх саратовских поэтов – Михаила Богатова, Алексея Каца, Татьяны Богомаз, и одного энгельсского – Акана. Приятно!..
Вторая книга – это авторский сборник поэта. Он называется «Марочный Квинт». Вообще-то, «Квинт» - это коньяк.

Квинт – эссенция
жизни
/«Жизненное»/

– считает автор. Коньяк, само собой, марочный. Но Акан сделал так, что там есть и марки! Просто марки, привычные с детства, почтовые. На каждой странице их по 16 штук, на каждой марке – одна миниатюра и один портрет автора. Портреты выполнены все в разных техниках и стилях, есть и фотографии, и живопись, и компьютерная графика, но любой из них – маленькое произведение искусства. Поэтому автор книги предпочитает называть их арти-марками.
Также произведения Акана можно встретить в альманахах «Другой берег», «Иной взгляд», «Василиск», «Графит», «Спецвыпуск». Хотя с попаданием в альманахи у его стихов тоже часто возникают проблемы:

на берегу альманаха сижу
опять я в пролёте
со своей разноцветной
галькой
/«Наблюдения»/

«Разноцветная галька» - это очень меткое определение творений Акана. Предсказать, куда в следующей миниатюре занесёт его «свободный ум», невозможно, но следить всегда интересно. В мире слов он – неутомимый исследователь, археолог, антрополог, зоолог, энтомолог, Колумб, Эдисон, Дарвин и Эйнштейн в одном лице! И это во времена, когда все вокруг стонут, что рядом с нами уже не осталось не открытых островов, неизученных материков, не известных науке животных… Акан же позволяет себе немыслимую для нашего современника роскошь быть первооткрывателем:

Дорога меж холмов
Сюжеты поворотов
Непредумышленны
/«Наблюдения»/

Погружаясь в этот мир слов вслед за поэтом, тоже начинаешь понимать, что это – вселенная. А ведь нам всегда казалось, что мы становимся «уверенными пользователями» речи уже к шести-семи годам жизни. И вот после знакомства творчеством Акана Троянского снова чувствуешь себя маленькой и беззащитной пылинкой в мире, где, как сверхновые звёзды, рождаются от взрыва новые лексемы, где одинокие слова-светила выстраиваются в созвездия фразеологизмов, где «правят бал» неумолимые законы склонений, спряжений, согласований и лексической сочетаемости… Да, здесь не сложно растеряться и спрятаться в испуге в привычную «оболочку» ямбов и хореев, поделённых на равные, одинаковые «порции» четверостиший. Но ведь из миллиардов землян на планете рано или поздно найдётся свой «Гагарин», который, презрев законы земного притяжения, прорвётся в космос, найдётся «Леонов», отважно шагнувший из корабля прямо в космическую бездну, найдутся десятки и сотни «космонавтов», которые вслед за первопроходцами и вдохновлённые их дерзостью снова и снова будут отправляться на изучение бескрайних просторов Вселенной. Так почему бы и нам, всем остальным, хотя бы робко, хотя бы из-за чужих спин и исподволь не заглядывать туда, за грань действия законов земной физики, общепризнанных истин и литературных авторитетов прошлого, не пробовать нетвёрдой ногой: какая она, невесомость? – не выходить за рамки привычно размеренных ямбами и хореями строчек?.. Однако же:

Надо знать границы
дозволенного,
чтобы без потерь
их переходить
/«Автобиографичное»/

Вообще, космическая тема Акану близка. В 2008 году вышел на большой экран фильм «Бабочка и скафандр», где со скафандром было сравнено тело человека, с бабочкой – душа. Это сравнение сделалось популярным. Однако никто не смог так интересно, разнопланово и неожиданно развить тему, как Акан. Он посвятил этому целый цикл: «Особая Песня о Нежном Скафандре». Вот несколько миниатюр оттуда:

Скафандр был полон
суеверий и космонавт
в него не влез

Хрустит скафандр…
о, как нежна начинка!

Особо Нежные!
В скафандры –
и на выход!

Я без вкусняшки и
скафандра в открытый
текст не выхожу

Скафандр повышенной
защиты от начальства

Поэт в скафандре и
скафандр в поэте –
два разных типа бытия

Впрочем, и сами поэты для Акана тоже различаются по типам:

У плохих поэтов –
дыры между слов
у хороших –
между строк миры
/«Слоганы»/

Автор: Ольга Жогло
Все юбилейные мероприятия: ссылки на посты-отчеты https://vk.com/wall364522269_5685

Продолжение следует...

Источник:  Ящер Золотисто-Коричневый