Волшебное блюдце Айдара Хусаинова

Подуем же в горсть, и попросим всего лишь страницу,

И вырастет город, и выйдут на улицу люди,

И желтым салютом зажгутся усталые лица,

И Каменный сад оживет, поплывет по каналам,

Покатится яблоком по серебряному блюду,

Как в детстве когда-то бывало.

У меня в браузере уже некоторое время открыта одна страница. С нее может начаться любой день. А иногда с нее начинаются размышления о том, как поступить правильно или найти утешение. Это страница со стихами Айдара Хусаинова на сайте samlib.ru.

Это мое карманное волшебное блюдце. Я расскажу, почему так думаю.

Что умеет волшебное блюдце? Оно показывает людей и пространства, оно помогает разглядеть самое сокровенное и отличить добро от зла, оно отражает тебя самого таким, каким ты был или будешь, оно дает ответы на вопросы, которые иногда некому задать.

В волшебном блюдце Айдара Хусаинова можно увидеть людей — самых разных, тех, что знакомы только ему одному, и тех, что известны всем. Он пишет о людях просто, но с неизменной добротой. Он говорит о них так, как будто зовет за общий стол, где каждому есть свое место. Александр Банников, Станислав Шалухин, Равиль Бикбаев, Рами Гарипов, Александр Касымов. Невозможно теперь отделить память о них от стихов. Остановитесь на уфимской улице Ленина, и среди множества звуков вы услышите давно вплетенное в местный воздух, посвященное Шалухину: «И вдыхая дым шашлычный, выдыхая теплый дым»… Перечитывая стихи Рами Гарипова, я теперь всегда представляю, как он спешил к троллейбусу. А воспоминания о Равиле Бикбаеве накрепко связаны с историей о бобровой шапке.

По стихам Айдара можно составить атлас имен и пространств, названных и неназванных, но всегда таких дышащих и таких узнаваемых. Мой друг, однажды услышав от меня «где за лугом блаженные сосны, как люди из бани стоят», воскликнул: «Это правда! Я тоже такое видел!» И кто из нас не знает, не помнит о том, как в мокрую весну «облезлые зданья растут из неволи», или как

У пруда, где столбы колоннады

Отражаются в черной воде,

Похоронены тайные клады,

Посвященные белой звезде.

Но самое главное, самое волнительное, что отражает волшебное блюдце, — это ты сам.

Мы и в обычные-то зеркала смотрим не без чувств, что уж говорить об узнавании себя в том, что создал другой человек. Поэзия — это не только шаманство. Это предвидение, набубнивание будущего, и не всегда для самого себя. Безусловно, поэт говорит о себе, впускает в свое личное пространство. Но каким-то чутьем он угадывает и тех, кому откликнется, кому уронится в сердце и там прорастет. Перед такими стихами мы все уязвимы. Это самое трудное — вдруг остаться беззащитным перед чем-то большим, что видит тебя насквозь. Но Айдар Хусаинов — поэт добрый, аккуратный, его стихи не делают больно, а дают советы.

Есть у меня знакомый мальчик, который подходит ко всем с одной просьбой: «Скажи мне то, что я не знаю». Ему скажешь что-то, а он повторяет: «Это я знаю, а ты скажи то, что я не знаю». В эту игру можно играть бесконечно. Но если подумать, то этот мальчик задает очень важный вопрос. Что еще мы не знаем? Что еще мы не видели?

У нас у всех сегодня так много хлебного и так много зрелищного, что мы стали пропускать это даже в самое сокровенное: что я дам тебе? что ты дашь взамен? чем я смогу поделиться? а если нечем, то я ушел, даже если сердце надрывается. У всего этого такая мускулистая спина, что даже люди мыслящие, искренние, любящие спотыкаются о ее бугры. И можно с этим свыкнуться, и десятилетия, а потом еще десятилетия блуждать одному в поисках ответа. А можно понять, что самое большое — в том, что кажется малым. В стихах, в тепле, в нежности, в понимании сути вещей, в возможности выкликнуть из пространства человека, с которым говоришь на одном языке, и не потерять его. Это «малое» перевешивает самые тяжелые страхи и дает свет в самые темные времена.

Скажи мне то, что я не знаю.

С таким посылом я открываю любую книгу. В волшебном поэтическом блюдце Айдара Хусаинова я всегда вижу то, что не понимала, что искала и не могла найти. С ним я расту. Поэтому я так часто и много читаю его стихи.

И наша мечта оживает, как старые были,

И жизнь не уходит…