День рождения Марины Цветаевой в «Мечте». Часть первая

На самом деле эта мечта – отмечать дни рождения любимых поэтов. У отдельных людей есть такая надоба. Надоба – цветаевское слово. И собрались люди, у которых была надоба отметить день рождения поэта Марины Цветаевой, он проходил под девизом «Человечески любить» 8 октября 2022 г. У людей, дипломированных филологов и просто любителей поэзии, получилось человечески любить стихи и личность поэта, непростую личность. Много тепла было на этом вечере, а не только отсыпано щедрой информации от краеведов и ученых в наши головушки.

Впервые я побывала на «цветаевском костре», устроенным Владимиром Корчевым и участниками его театра в 2017 году. Рябина пылала в убранстве такого небольшого большого зала «Мечты», рябина пылала в стихах Цветаевой, прочитанных актрисами и в их руках тоже были ветви рябины.

В прошлом, 2021 году, мне посчастливилось быть не только зрителем, но и самой прочесть наизусть строки великой Цветаевой в большом зале центра Лайфстайл Башкортостан. Тогда нас, читавших стихи, было человек 27, помню эти листочки со списками в руках режиссеров Владимира Корчева и Полины Шабаевой. Но была и теоретическая часть – литературоведы и краеведы поведали нам много интересного между блоками стихов.

В этом году празднование дня рождения Марины Цветаевой тоже состоялось в подростковом клубе «Мечта». И можно свести его к сухим строкам отчета:

«8 октября 2022 состоялся круглый стол «Человечески любить», посвященный творчеству Марины Цветаевой и 130-летию со дня ее рождения. Круглый стол был подготовлен педагогом дополнительного образования, экскурсоводом ГЦТКЭ «Комета» Корчевым Владимиром Владимировичем, при активном участии методиста ГЦТКЭ «Комета», кандидата филологических наук Рыбиной Марии Сергеевны.

В программе круглого стола приняли участие:

Любовь Анатольевна Каракуц – кандидат филологических наук, лингвист, старший научный сотрудник СПбГУ.

Мария Олеговна Кучумова – кандидат филологических наук, преподаватель БашГУ.

Галина Григорьевна Кирилюк – учебный инженер УГНТУ, краевед, участница проекта «Серебряный экскурсовод».

Дарья Шавкатовна Фаткуллина – куратор проекта «Башкортостан Серебряного века».

Участниками были подготовлены и прочитаны сообщения, затрагивающие различные аспекты биографии и творчества великого русского поэта.»

А можно заглянуть в самую суть священнодействия – прикосновению к огню, который вспыхивает в каждом, когда в его сердце попадают цветаевские строчки. И именно этот огонёк освещает наше стремление узнать больше о личности и жизни Марины Ивановны Цветаевой. О вехах и этапах ее земного пути.

И вот Галина Григорьевна Кирилюк, сама уроженка села Усень-Ивановское, поделилась историей возникновения села, известного пребыванием в нем Марины Цветаевой вместе с Сергеем Эфроном. Они приезжали туда «на кумыс» в 1911 году и это было счастливейшее время в жизни Марины, она была юна и влюблена, мир был вокруг незыблем. Недаром там написано стихотворение о радости, посвященное Сергею Эфрону, будущему мужу.

На радость

С.Э.

Ждут нас пыльные дороги,

Шалаши на час

И звериные берлоги

И старинные чертоги…

Милый, милый, мы, как боги:

Целый мир для нас!

Всюду дома мы на свете,

Все зовя своим.

В шалаше, где чинят сети,

На сияющем паркете…

Милый, милый, мы, как дети:

Целый мир двоим!

Солнце жжет, – на север с юга,

Или на луну!

Им очаг и бремя плуга,

Нам простор и зелень луга…

Милый, милый, друг у друга

Мы навек в плену!

В 1992 году около здания музея к 100-летию со дня рождения поэтессы установлен первый в России памятник Цветаевой – скульптора Ю.Ф. Солдатова. Ныне приезжающие могут полюбоваться только на него, здание законсервировано и рассыпается.

Не только Марина Ивановна бывала в Башкирии, но и Анастасия Цветаева прожила здесь порядка 2–1,5 лет. Эта тема совершенно не раскрыта в краеведении. Работы непочатый край. Невозможно всё знать, для чего и собираемся с вами, чтобы обмениваться информацией и мнениями. Башкирские проекты Цветаевых нужно развивать. Сын Анастасии Ивановны – Андрей Трухачёв тоже находился в какие-то годы на стройках Башкирии. Ну и вот еще по Рязани – Ариадна Эфрон, дочь Марины Цветаевой, какое-то время преподавала там в художественном училище – Галина Григорьевна Кирилюк там побывала тоже, но к сожалению, человек который по этому поводу мог что-то объяснить, отсутствовал, когда она посетила это художественное училище. Удивительны пути краеведов и куда только они их не приводят. На сём с обсуждением краеведческих моментов покончили.

Следом слово перешло по музейной цепочке к Дарье Шавкатовне Фаткуллиной. Она рассказала о поездке в московский музей Цветаевой, что открыт по адресу Борисоглебский переулок, 6. Это именно тот дом, в котором более восьми лет прожила Марина Цветаева. Существует и виртуальная экскурсия по этому дому. «Дом, в котором Марина Цветаева переросла „поэтессу“ и выросла в поэта, существует до сих пор» – писала в своих воспоминаниях дочь Цветаевой Ариадна Сергеевна Эфрон.

В сентябре 1914 года двадцатидвухлетняя Марина Цветаева сняла для своей семьи – мужа Сергея Эфрона и дочери Али – квартиру в доме № 6 по Борисоглебскому переулку на Арбате, в центре Москвы. Рядом была Собачья площадка, на углу Поварской – церковь Бориса и Глеба, напротив дома росли два тополя. В обыкновенном доме она нашла необычную квартиру. «Квартира наша… была путаная, неудобная и уютная, настоящая старая московская. В ней были тёмные коридоры, закоулки; чтобы добраться до ванной и кухни, нужно было подняться по крутой лесенке наверх…» Это «самое волшебное и удивительное жилище, какое только можно вообразить».

В этой квартире Цветаева прожила около восьми лет, до мая 1922 года, когда она вместе с десятилетней дочерью уехала из советской России в Германию, чтобы воссоединиться с мужем-эмигрантом. Оставшись одна с двумя детьми – младшая дочь Ирина родилась 13 апреля 1917 года, – Цветаева в полной мере испытала голод и разруху послереволюционных лет. Маленькая Ирина умерла в феврале 1920-го. Старшая, Ариадна, стала для матери другом и опорой. Эти годы испытаний, разлуки с мужем, потерь, нищеты, новых встреч и расставаний – годы упорного, непрерывного поэтического труда – стали временем становления большого поэта.

Сама Цветаева в «Повести о Сонечке» назвала свой дом «странным и даже страшным… где все было сдвинуто – раз навсегда, то есть непрерывно и неостановимо сдвигалось, все дальше и дальше, пока не уходило за пределы стен: в подарок? в покражу? в продажу?» И подытожила: «Чтобы совсем все сказать о моем доме: мой дом был – диккенсовский: из „Лавки древностей“, где спали на сваях, а немножечко из „Оливера Твиста“ – на мешках».

https://libking.ru/books/poetry-/poetry/606099-marina-tsvetaeva-borisoglebskiy-6-iz-liricheskogo-dnevnika-1914-1922.html

Вообще существует и виртуальный дом в Трехпрудном переулке, само здание снесли, но и туда тоже можно виртуально заглянуть. Мир постепенно переселяется в компьютер и потому само пространство квартиры в Борисоглебском переулке, сколь бы скудно оно не было на экспонаты, ценно своим существованием в реале. Вещи исчезают, остаются лишь их проекции.

Дарья Шавкатовна поведала о квартире то, что потолки необычно высоки, много воздуха и света из эркеров, и дом уже в момент постройки был снабжен электричеством, водопроводом и канализацией, удобствами по самой передовой технологии того времени. Мы в современном мире как-то забываем, что подобные устройства в жизни человека были не всегда, да и сейчас есть не везде. В общем, очень новаторский для того времени был дом. Хорошо, что он сохранился. Хотя экспонатов очень мало. Да, теперь даже в Эрмитаже экспонатов стало меньше в открытом доступе, по сравнению с моим детством, просто там людей очень много, поэтому не так заметно.

От жизни остается биография, о фактах биографии имеются лишь упоминания и воспоминания. Постепенно все это превращается в миф. Иногда человек создает автобиографию, включая в нее именно то, что сам лично считает нужным. Так вот Марина Ивановна была активным творцом своего собственного автобиографического мифа. Именно об этом рассказала Мария Олеговна Кучумова – о биографическом и автобиографическом мифе Цветаевой. Как она переписывала свои записные книжки в особые «Сводные тетради», что переносила туда, а что оставляла за кадром. И только сейчас пытливые исследователи добираются до неотредактированных записей. Они выходят понемногу, согласно воле наследников. И нас в будущем при публикации очередных скрытых от публики записей Марины Ивановны Цветаевой еще ожидают неожиданные находки в местах умышленно скрытых самой Цветаевой. Собравшиеся после доклада задавали вопросы Марии Олеговне, как эксперту, она защитила диссертацию по Цветаевой. Коснулись болезненной темы гибели Цветаевой и не менее чувствительной темы смерти средней дочери Ирины. Мария Олеговна процитировала строки из записных книжек Цветаевой «Глазами ищу крюк» и упоминание дочери Ирины из её произведений, в том числе «Повесть о Сонечке». О да, я тоже помню, что девочка называла Софью Голлидэй «Галлида» и та её очень любила. И Сонечка однажды сказала, что «всегда сожалела, что у меня нет детей, а теперь этому рада». Примерно так я запомнила, а ведь с нами и внутри нас остается то, что мы запомнили. А запоминаем мы то, что нас цепляет. Марина Ивановна необычайно цепляет своей эмоциональной свободой. Даже отредактированная версия её много свободнее в выражении чувств и эмоций, у нее нет слова «неприлично», у нее всё лично, всё при ней, она ни от одной грани себя не отказывается и не умаляет своей свободы. Поэтому её слово цепляет до сих пор. Как позже обронила поэтесса Лена Луновская: «Когда мне было 14 лет в Сибири – я и моё подростковое отчаяние встретили Марину Цветаеву».

Окончание следует…