Жизнь без помпы и парада

Как-то по весне зашел в библиотеку, чтобы взять какую-нибудь небольшую книжку карманного формата для легкого чтива в дальней дороге. Перебирая стопку книг, наткнулся на кое-что подходящее – маленькую книжицу в мягкой обложке. Это оказалась небольшая повесть «Заповедник» Сергея Довлатова. С первых же строк неспешного повествования о поездке автора на подработку экскурсоводом в Пушкинские Горы эта книжка захватила меня. Она притягивала какой-то ненавязчивой ироничностью, персонажами, которые странно живут – то печально смеясь, то смешно печалясь. А какие образные зарисовки бытовых сцен, характеров людей, прямо скажем не праведников, пребывающих то в затяжных запоях, то в жизненной неустроенности. Отсюда –нелепость их поступков, забавность жизненных коллизий.

Автор интересно и драматично рассказывает не столько о том, как живут люди, сколько о том, как они не умеют жить. В общем, это грустные и смешные истории, в чём-то похожие на произведения Чехова и Куприна. А вот поди ж ты – жизнь-то, оказывается, не однообразная рутина, а нечто более интересное, порой забавное и даже драматичное! И во всем этом повествовании явно просматривается судьба автора – диссидентствующего индивидуалиста, под какими бы именами ни представлял и не раскрывал прозаик своих героев.

После «Заповедника» я стал буквально охотиться за книгами Довлатова: с острым интересом проглотил «Зону», «Компромисс», «Чемодан», «Иностранку». И следующим живительным импульсом для меня стал интерес к личности и жизни самого писателя. Оказалось, что он родился 3 сентября 1941 года в эвакуации в Уфе, а умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке. Позднее я узнал, что осенью 2011 года на доме по ул. Гоголя, 56 (рядом с Башгосфилармонией) была открыта мемориальная доска, свидетельствующая о причастности писателя к нашему городу.

А если говорить серьезно, Довлатов покорил меня своими рассказами, в которых живет какая-то удивительная тайна, даже в печальных сюжетах, настраивающих на мажорный взгляд.

И конечно же, писатель покорил меня яркостью эпитетов. Вот несколько метких перлов и афоризмов из разных его рассказов…

«Деньги – это свобода, пространство, капризы… Имея деньги, так легко переносить нищету». (Это уже почти по О’ Генри.)

«Портвейн распространялся доброй вестью, окрашивая мир тонами нежности и снисхождения…»

«Ноги его волочились по земле, как два увядших гладиолуса».

«Провинция – явление духовное, а не географическое».

«Если человек не пьет и не работает – тут есть о чем задуматься…»

«Так у меня начался карьерный рост. До этого я был подобен советскому рублю. Все его любят, и падать некуда. Не то что у доллара, забрался на такую высоту и падает, падает…»

«Домой он являлся поздно ночью, благоухая луком и косметикой…»

«Редакционные пьянки – это торжество демократии».

«Лучше отсебятина, чем отъеготина…»

«Газетчик нежно любит то, что не стоит любви».

«Целый год между нами происходило что-то вроде интеллектуальной близости, с оттенком вражды и разврата…»

Пожалуй, можно согласиться с литературным критиком и другом С. Довлатова, исследователем его творчества А. Арьевым, писавшим: «Довлатов создал театр одного рассказчика. Его проза обретает дополнительные измерение, устный эквивалент… Артистизм был, по-моему, для Довлатова панацеей от всех бед… А рассказчиком он был изумительным. Но, в отличие от других мастеров устного жанра, он был к тому же еще и чутким слушателем. И рассказывал он свои истории не для того чтобы поразить собеседника, а в надежде уловить в нем ответное движение мысли. Вот и персонажи довлатовской прозы глядят на читателя ярко, как бы с экрана, в его прозе из заурядного житейского казуса извлекается незаурядный художественный эффект, а сам казус становится сюжетом».

В заключение я, обращаясь к читателю, предлагаю: попробуйте убедиться в этом эффекте сами. Возьмите прозу Довлатова и перечитайте ее, как это сделал я.