Мистика Гоголя

С осени 1851 года Гоголь жил в доме своего друга графа Александра Толстого, продолжая работать над вторым томом «Мертвых душ». В январе 1852 года его поразила смерть жены Хомякова, которая была сестрой другого его друга Языкова. Гоголем овладел страх смерти. Он бросил литературные занятия. Однажды ночью ему послышались голоса, говорившие, что он скоро умрет. С конца января 1853 года в доме графа Александра Толстого гостил Ржевский протоиерей отец Матфей (Константиновский), с которым Гоголь познакомился в 1849 году. Между ними происходили беседы, основным содержанием которых было недостаточное смирение и благочестие Гоголя.

Осуждение Матфея Константиновского убедило Гоголя отказаться от творчества. Гоголь перестал выезжать из дому, в 3 часа ночи с понедельника на вторник 11–12 (23–24) февраля 1852 года Гоголь разбудил слугу Семена, велел ему принести из шкафа портфель. Вынув из него связку тетрадей, Гоголь положил их в камин и сжег. Далее, несмотря на увещевания друзей, он продолжал строго соблюдать пост. 18 февраля слег в постель и совсем перестал есть, до февраля врачебный консилиум решается на принудительное лечение Гоголя, результатом которого было окончательное истощение и утрата сил. Вечером он впал в беспамятство, а на утро 21 февраля в четверг скончался.

Знал бы Николай Васильевич, что грустный памятник, где он, скорбя главою сидит, попирая медные барельефы своих непотребных персонажей, большевистские хозяева России сошлют во двор того дома на Никитском бульваре, где он сжег вторую часть «Мертвых душ». А на видном месте собственно гоголевского бульвара поставят Гоголя веселого настолько, будто он только что вступил в КПСС…

Н. В. Гоголь – народный писатель на все времена, это всегда понимали умные вожди. Царь Николай I вместо того, чтобы засадить автора в тюрьму или сумасшедший дом за «клевету на общественный строй», весело одобрил его комедию «Ревизор». Грозный товарищ Сталин на излете дней своего правления инициировал в 1952 году (по свидетельству Константина Симонова) лозунг о необходимости новых Гоголей и Щедриных.

Непревзойденные «Мертвые души» будущий гений закончил, когда ему стукнуло всего лишь 33 года. А как изменились времена: нынешний писатель в 33 года считается молодым, чуть не детсадовцем в коротких штанишках, а Гоголь в этом возрасте уже перевыполнил план по шедеврам и мастерству.

Примечательно, что в отличие от Пушкина и Лермонтова Гоголь провел в разных странах зарубежья (за вычетом кратких визитов на родину) добрую дюжину лет – с 1836 по 1848 год, после чего вернулся в Россию еще большим патриотом, чем был. Оказывается, можно и так. «Мертвые души» были закончены в Риме. Он жил в швейцарском городке Веве и в столице мира – Париже. И это если не считать юношеского путешествия в немецкие Любек, Травемюнде и Гамбург.

Гоголь многое знал и ведал в том смысле, в каком до сих пор употребляют эти слова природные колдуны, астрологи и прочие типы, якшающиеся, несмотря на церковные запреты, с нечистой силой. Боялся же он, что похоронят его живым. Людская молва упорно утверждает, что в конечном итоге так и случилось. Рассказывают ведь, что когда в 1931-м вскрыли его гроб, то в нем Гоголь лежал на боку! Кто вскрыл, где свидетели – никого теперь уже не допросишься, но, очевидно, так интереснее публике, чтобы «на боку».

И вот, казалось бы, какое нам теперь дело до странствий проходимца первой половины XIX века Чичикова среди мертвого царства маниловых, коробочек, собакевичей, ноздревых и плюшкиных. А также угнетаемых ими босоногих девчонок, не знающих, «где право, где лево», мужиков, глубокомысленно рассуждающих о том, «доедет ли то колесо, если бы случилось, в Москву...»

За последние два десятилетия в нашей стране произошло множество таких значительных событий, по сравнению с которыми деяния Чичикова выглядят безвинной шалостью, за которую он, в худшем для него случае, в нынешние времена получил бы условный срок, а скорей всего вообще избежал бы наказания. Тем не менее, темный образ Чичикова и других гоголевских персонажей не дает покоя россиянам, заставляя их и сейчас мучительно размышлять о том, куда все же несется Русь? То, что русская литература вышла из гоголевской «Шинели», – вовсе не «красное словцо» а чистая правда. Но это – русская литература. А что же жизнь?

Наша (русская) жизнь усвоила уроки Гоголя не хуже. И если явление Чичиковых в пореформенной России XIX века было все же явлением штучным, а персонажи «Ревизора» не смогли, ограниченные строгими порядками российской империи, полностью реализовать свои жульнические таланты, то начало «новой эры в истории человечества» клонировало Чичикова в виде бесчисленных копий. И продолжает клонировать, размножать. Не знаем, почему это происходит, то ли в силу мистической сущности гениального автора, то ли по случаю аномальной концентрации в XX веке, да и в наше время, обычных человеческих скверностей и слабостей. Но ведь происходит!