Книг, хороших и разных, я перечитал немало; приоритет отдавал классике, но не чурался и новинок. Несколько лет назад ознакомился с прилепинским произведением – повестью «Санька», и она меня зацепила, растревожила. Наверное, потому что мое настроение в ту пору оказалось созвучно с авторским, хотя стилистически произведение показалось грубоватым, как бы вырубленным топором, без применения стамески и наждачной бумаги. Зато там не было надуманности, вымыслов и домыслов, там неистово пульсировала неумолимая, разящая правда.
Естественно, я с удовлетворением воспринял известие о том, что в сентябре наш город посетит один из самых востребованных писателей современности Захар Прилепин, на удивление быстро взлетевший на олимп славы и удостоенный престижных премий. Своим приездом он подоспел к устроенному здесь литературному фестивалю «Книгоград. Архитектура интеллекта», посвященному 25-летию Объединенной металлургической компании, в которую входит и Благовещенский арматурный завод.
О литературном творчестве Захара Прилепина читательские отзывы неоднозначны. Многим, в том числе и мне, оно кажется слишком остроугольным, жестким, не щадящим читательской психики. Скажем, в повести «Восьмерка» омоновцы-охломоновцы разлива 90-х по замашкам и привычкам мало чем отличаются от бандитов и негодяев, державших в страхе целый городской район. И любовь к путане там выведена какая-то нелепая и никчемная.
В повести «Допрос» мы видим патологическую жестокость «следаков» и озлобленную неприкаянность без вины виноватого молодого человека – этакого среднестатистического неумехи, неврастеника и слизняка.
Зарисовка «Тень облака на другом берегу» изобилует плотским натурализмом в описании тайных интимных связей холостого мужчины и замужней женщины. Оказывается, для интеллектуально развитого самца важен не секс как таковой, а весь набор внешних качеств партнерши: цвет глаз и волос, тембр голоса, длина пальцев и форма ногтей, степень эластичности кожи и конфигурация ушных мочек…
В свое время Максим Горький называл подобное свинцовыми мерзостями, Захар Прилепин нашел скверне свое определение – ненавязчивое скотство. Такая голая правда способна вызвать у впечатлительного и неравнодушного читателя боль почти физическую. Что касается «прелестей» горбачевско-ельцинской перестройки, то автор как бы берет нас за шкирку и тычет носом в вонючую кучу дерьмократии: «Кто этого хотел? Получите!..».
Обладая обостренным чувством ответственности и отвагой, имея боевой опыт спецназовца, полученный ранее в горячих точках, Прилепин сформировал и в звании майора возглавил российский добровольческий батальон особого назначения с дислокацией на передовых рубежах Донецкой и Луганской республик. Вот поступок, достойный истинного гражданина и патриота!
На вопрос о творческих намерениях Прилепин ответил так: «Я уже полгода ничего не пишу, последняя изданная книга «Офицеры и ополченцы русской литературы» – о писателях и поэтах далекого прошлого, которые не уронили честь мундира и меняли перо на штык, когда требовалось отстоять независимость Отечества от иноземного ворога. Сейчас ничего не вынашиваю, очень много неотложных дел на оборонительных позициях. Убедился, что есть у нас настоящие мужики, герои своего времени. Возможно, впоследствии мой опыт во что-то и выльется…».
Выстояв в очереди за автографом, я направился домой. Вдруг какая-то неведомая сила развернула меня обратно. Снова подойдя к писателю-воину, произнес: «Позвольте пожать вашу руку. Восхищен вами как человеком высоких принципов. Удачи вам! Да хранит вас Господь!». Вскинув на меня задорный всепроникающий взгляд, он сжал мою суховатую ладошку в своей полнокровной горячей ладони: «Спасибо на добром слове! Будем дальше работать».