И жива Россия только с ней!
Все новости
ЛИТЕРАТУРНИК
17 Декабря 2019, 19:35

Меткие, острые, изобретательные…

Рецензия на книгу стихотворений Никиты Поповского «В районе заповедной зоны» Нет, наверное, ничего необычного в том, что ты родился сыном поэта. Трудности начинаются в тот момент, когда ты тоже берёшься сочинять стихи, показываешь их экспертам, читаешь в литературном клубе. Вот тогда – невольно – тебя начинают сравнивать с твоим отцом, и ничего хорошего от этой «семейной конкуренции» не жди. Никите Поповскому не повезло. Он сын известного уральского поэта Александра Поповского, а значит, внимание его стихи вызывают не просто повышенное, но – придирчивое. На взгляд «Книгочея», первая книга Никиты Поповского «В районе заповедной зоны» доказывает, что комплекс «сына поэта» автором преодолён, сборник включает самостоятельные и убедительные тексты, заслуживающие самой доброжелательной оценки.

Одно из первых стихотворений книги – «Город» – приговор ненавидимому и любимому месту, где люди рождаются, живут и умирают. Характеристики поэта – меткие, острые, изобретательные. Краски сгущены до самых тёмных тонов, благодаря чему город кажется и настоящим, и придуманным, и мифическим, и мистическим. Здесь каждый научился рифмовать, / Что лучше в мире нет родных помоек, / Здесь вспоминают часто чью-то мать, / Когда в больницах не хватает коек.
Один из любимых поэтов автора книги «В районе заповедной зоны» – Иосиф Бродский – постоянно обращался к теме настоящего и придуманного, поэтому перекличка стихотворения Никиты Поповского «Город» и стихотворения Нобелевского лауреата «Пятая годовщина» (1977) не кажется случайной. Начала и концы там жизнь от взора прячет. / Покойник там незрим, как тот, кто только зачат. / Иначе – среди птиц. Но птицы мало значат. (И. Бродский).
Однако, надо заметить, что влияние – это не подражательство. Даже чисто зрительно стихи Н. Поповского не стремятся встать в один строй со стихами самого известного поэта: да, есть перечислительные ряды, но это совсем не длинные дольники с постоянными переносами предложений на следующую строчку. Ещё два стихотворения сборника сопровождаются эпиграфами из И. Бродского. Но и здесь нет никаких предлогов в качестве рифмы и причастий как главной лексической единицы текста. И всё же что-то неуловимое от поэтики И. Бродского в стихах присутствует. Может, некоторая назидательность и отстранённость (редкий случай, когда тексты написаны от первого лица)? Портят сон обнищание духа, / Атомарность и сны идей; / Наверху засыпает муха / И, как следствие, я под ней. («Ночь»). Или: Кто кому залезет в карму, / Чтоб сидеть орлом в печёнках; / Чаще кто отца и маму / Лицезрел своих на шконках. («Глядя пристально на площадь…»).
Некоторые стихи Н. Поповского будто примиряют сон с действительностью. Трудно понять, где происходит действие (или бездействие). Может, на границе этих состояний? И под руку добро со злом шагает / под треск морозных дней и бит зубов; / Дымит толпа и, всё за всё ругая, / С коровника священных ждёт коров. («Сухие строки вряд ли обозначат…»).
Как правило, стихи Н. Поповского не стройны и не красивы (это комплимент), в них много деталей, каких-то мелочей, но нельзя сказать об очевидном интересе поэта к этим мелочам, то есть они не вырастают до собственного суверенного значения, не становятся центром текста. Точность – очень шаткое определение для стихов. Что может значить точность в данном случае? Наверное, это узнавание. Узнавание своего прошлого и того, чему только предстоит свершиться. Стихи Никиты Поповского точны, а ещё им присущ психологизм: Потому стал седеющей птицей, / Что картавит весь день на лету / И листвы пожелтевшей страницы / Вспоминаю в холодном поту.
Интересен и второй раздел сборника, посвящённый переводам. Никита Поповский относится к первоисточникам (скорее всего – к подстрочникам) с большим уважением и работает крайне аккуратно. В круг внимания автора попали хантыйская поэтесса Мария Вагатова, француз Флориан Клери, грузинский поэт И. Джугашвили. Удивительно, что для переводов выбраны исключительно бесконфликтные стихи, лирические, будто раскрашенные в пастельные тона. Вероятно, с помощью этой деятельности Н. Поповский как бы отдыхает от собственных стихов – колючих, часто – нервных и надрывных. Дай надежду, что скоро печали, / словно старую ткань разорву… / Окропи мир своими лучами, / Ярким светом разрежь синеву. (из И. Джугашвили).
Янис ГРАНТС
Читайте нас: