От горы Саит-тау до предгорья Алатау. Часть вторая
Все новости
ЛИТЕРАТУРНИК
16 Сентября 2019, 14:32

Мои итоги I Международного конкурса-фестиваля литературных переводов с болгарского языка «Москва – Варна»

Школа русских переводов – одна из лучших в мире, сейчас так нигде не переводят. Да и раньше не слишком старались, может быть, потому что в западных странах, в каждой, – своя развитая литература, а кому из читателей надо – те и на других языках читают. У нас же литература массовая, практически, началась в XIX веке, и не все из способных читать по-русски понимали другие языки, откуда пришли новые для России жанры. Вот Пушкин с Лермонтовым и взялись показать русскому читателю, что их взволновало у других авторов. Многие переводные тексты стали явлениями не только литературы, но и обогатили русский язык, которому пришлось называть новые для него реалии.

Поэтому для меня переводы не просто ремесло. Я переводил сам только с башкирского – жил в его ауре, поэтому решился. И только стихи – там мне было виднее, что соблюдать: ритм, число слогов, уровень деталей, звукопись. В том числе – стихи Мустая Карима, чьим именем сейчас назвали круизный теплоход. Мустафа Сафич одобрил, но сказал, что не стоит лишать заработка его постоянных переводчиц, которые, говоря по-нынешнему, делают ему пиар. Кстати, они добавляли от себя целые строфы в его переводы: то ли не могли втиснуться в его сжатый язык, то ли увеличивали построчный гонорар...
Прозу переводить труднее: шире, нагляднее контекст, надо не только знать язык, но и знать ту жизнь, о которой это написано. Лучшие русские переводы: Соломон Апт – Томаса Манна и Иван Кашкин – Хемингуэя, Виктор Голышев – современных американских классиков.
Стоит помнить отдельно о вкладе переводческого ремесла в дело сохранения русской литературы: Ахматова и Пастернак, Зощенко и Тарковский выживали за счет переводов. Юрий Трифонов перевел соцэпос Кербабаева и выжил до тех времен, когда стали публиковать его великолепную «городскую прозу», за которую и сейчас можно простить притеснения литературы в СССР.
Вообще, многие имена на литературной карте СССР появились благодаря русским переводчикам, не говоря о почти целиком придуманном ими Джамбуле, стоит назвать Гамзатова, Кулиева или Кугультинова, ставших известными при помощи Наума Гребнева и Якова Козловского.
Мои критерии при оценке конкурсных работ исходили из этих традиций. Поэтому было очень важно видеть болгарские оригиналы, так можно было заметить неточности «машинного» подстрочника, заодно – языковое и смысловое чутье переводчика.
Избранная тема тоже имела значение: ее свежесть показывала смелость переводчика, а избитость – его невысокий уровень притязаний, уровень понимания вообще того, чем занимается литература. Никаких табу перед текстами я не ставил, ведь при всем этом, главное – как это сделано. Допустим, Генри Миллер или Чарльз Буковски создали тексты, которые в нашей пуританской культуре можно назвать порнографическими, однако в русском переводе они оказались частью нашей культуры, поскольку талантливо написаны и талантливо переведены.
Если же я видел, что переводчик выбрал прописные истины и ничего не добавил к подстрочнику, кроме своей неуклюжести, то я ставил за эту работу низкий балл. И уже вне зависимости от того, понимал ли переводчик исходный текст.
Я не буду называть имена конкурсантов, понравившихся мне больше остальных, чтобы не подменять работу коллективного жюри, мои предпочтения можно обнаружить в опубликованной таблице оценок.

Иосиф ГАЛЬПЕРИН,член правления МСП,член жюри конкурса,шеф-редактор русских страниц газеты «Славянское слов
Читайте нас: