Путешествие по белому свету

Александр Евсюков. Двенадцать сторон света. Рассказы и эссе. М., Формаслов, 2021

В сборник Александра Евсюкова вошло почти два десятка рассказов. В отличии от многих сборников современной прозы, они все – разные. И это хорошо. Читая книгу, я вспоминал известную сентенцию Виктора Шкловского: «Прозаическая фраза держится на сообщении. Она должна содержать в себе информацию. И так пошло, что начиналась она с упоминания, кто говорит и кому говорит. Путешествие, остановки в дорогах, разговоры на палубах, разговоры в ожидании, когда же, наконец, придёт корабль. Разговоры на пристанях, разговоры об умерших, восхваление их, прощание с ними, изменение отношения, разговоры о самом замечательном и самом страшном в жизни человека – все это темы прозы… Тема прозы – это спор о том, кто виноват, и о том, где можно найти доктора, который вылечит болезни».

В современной литературе мы видим огромное количество текстов – известных, премиальных и т.п. – которые написаны словно специально «поперёк» мыслям Шкловского. Вот простейший мысленный эксперимент: открываешь такую книгу, и читаешь Шкловского заново, прибавляя НЕ: «Прозаическая фраза НЕ держится на сообщении. Она НЕ должна содержать в себе информацию. Тема прозы – это НЕ спор о том, кто виноват, и НЕ о том, где можно найти доктора, который вылечит болезни». Всё так! Книги, о которых идёт речь, это рассуждения без начала и конца – ну или имитация движения, действия, знакомства читателя с окружающим миром. Как в старом антисоветском анекдоте: сядем в поезд, завесим все окна, будем его раскачивать, чтобы нам казалось, будто поезд куда-то идёт и мы в нём едем. Не стану называть книги и авторов, которые имею в виду – и так все могут сходу назвать как минимум несколько.

Рассказы Евсюкова иные. Правильные, с точки зрения, высказанной Шкловским. В них всегда что-то происходит. Появляются новые герои, не похожие друг на друга. Мы видим всё новые и новые города, посёлки, деревни. И они тоже – разные, тоже друг друга не заменяют и не отменяют. Как свежий ветер усиливается из-за разницы в атмосферном давлении, так и проза освежается там, где речь идёт о разном.

В сборнике соседствуют, например, такие рассказы как «Чёрный орел» и «Ведьма». Первый – из американской жизни. Вернее, даже из американо-финской. Внук-американец отправляется по следам своего деда, который (вот экзотика!) во время советско-финской войны воевал против СССР, якобы сбил 15 наших самолетов. История этого добровольца, как уверяет нас автор, подлинная. Говорю же, экзотика! Вот как чернокожий воин обращается к своим финским коллегам: «Вы все смотрите на меня, и каждый думает: зачем этот черный парень припёрся к нам сюда через полсвета? В эти снега, в этот холод? На вашу войну… Что ему помешало греть бока на солнце, пить лучший виски и наслаждаться любовью жарких красоток? И никто не находит ответа. Я сам нашёл ответ совсем недавно. Потому что встретил одного вашего земляка. И он рассказал мне всё, что видел и знал. Я слушал его четыре часа. Он рассказал о бомбёжках каждую ночь. О женщинах и детях, которые должны спасаться бегом по снегу. Но никто из них не просит вас сдаться. И тогда перед внутренним взором мне открылась эта маленькая обледеневшая страна — главный оплот свободного мира! И я понял: это НЕ ТОЛЬКО ВАША война, — и тут его голос стал громким, как рёв трубы, и донёсся, наверно, до леса».

Однако он оказывается обычным фанфароном, не желающим воевать, и отступает за спины несостоявшихся боевых товарищей, а советские лётчики показывают горячим финским парням, где раки зимуют. Весьма актуально и современно, не правда ли? Война чужими руками, хоть до последнего финна, хоть до последнего украинца… Причём рассказ написан лет восемь назад. А всё потому, что автор здесь увидел одну из современных универсалий, открытие которых – важное дело для успеха прозы.

Но вот совсем другая тема – «Ведьма». Появляется в русской деревне некая Оксана. Точно – ведьма по мнению местных. «Всё сходилось. Вот откуда засуха! Из-за неё и огороды полегли, и скотина еле держится. Потому что ведьмачка она. У неё одной вызревали проклятые дыни и наливались янтарным цветом. Никто не спал. Мигом собрались. Прихватили дубье, вилы, ножи и пошли. Будто крепость брать. А в крепости — одна баба». Чем может кончиться дело? Погромом? Или, наоборот, жители устыдятся, увидев вместо ведьмы простую женщину? А вот и нет – как и положено в хорошей новелле, автор нас вводит в заблуждение. Без ведьмовства точно не обошлось, но героиня тут – жертва, и за спиной у неё – трагическая история.

Есть что-то общее с «Чёрным орлом»? Ровно ничего! Евсюков из тех прозаиков, что не сидит в своём уголке, на своей теме, никого к ней не подпуская и ревностно оберегая. Он – и об этом я уже говорил, но повторю, поскольку это важно – из авторов путешествующих и вовлекающих в путешествие по темам, стилям, подходам и нас с вами.

Реализм? В упомянутых выше рассказах его, традиционно понимаемого, нет. В одном случае это памфлет, в другом – почти фольклорный, поэтический в народном духе, жанр. Но может Евсюков и в реализм. Например, рассказ (как можно понять, автобиографический) под названием «Сюжет». Там – про детство, которое было у героя, как и у многих из нас, его читателей, таким: «Однажды в самую снежную зиму дорогу между посёлками замело наглухо, так, будто разразившийся с вечера до утра буран был ниспослан именно с этой целью. Когда же снеговая каша сварилась и застыла, то лишь великим трёхдневным трудом удалось пробить единственную полосу движения с «карманами» для разъезда встречных машин. Вычищенный снег возвышался двумя высоченными грядами, поверху вилась узкая пешеходная тропка, а время от времени внизу у нас под ногами прокатывали то рейсовый автобус, то грузовики. Несмотря на искушение, снежками мы в них не кидали». Выпуклая, узнаваемая картина. Списана с натуры? Охотно верим. Осталось ли она задокументированной и не преображённой магией прозы? А вот это вовсе не так.

Работа на стыке воображаемого и действительного – вообще отличительная особенность рецензируемой книги. Всё, как писал замечательный Шервуд Андерсон: «воображение должно постоянно насыщаться действительностью, иначе оно обречено на голодную смерть. Изолируйте себя наглухо от жизни, и вы уже не художник». В «Двенадцати сторонах света» именно такое насыщение происходит постоянно. За раскрытием новых неожиданных граней авторского дарования интересно наблюдать, тогда как судьбы его героев не только вовлекают, но и побуждают им сопереживать.

Источник