Четверокнижие и вокруг

.Как ни крути, престижные литпремии остаются фактором, привлекающим к сочинениям внимание публики. Именно так - внимание; едва ли это способствует росту продаж, но тут уж что есть, в кризисный-то для литературы как социального института год. Не рубль читательской любви, так хоть грошик профессионального внимания. Этот "бюджет" литпремии обеспечивают. И еще. Определение лауреатов премии «Большая книга» в этом году вызвало кратковременную, но жаркую дискуссию. С одной стороны, это, конечно, хорошо. Неоднозначные решения всегда в плюс любому общественному процессу. Но с другой — смотреть на подобные выплески литературных эмоций грустно. В ситуации, когда литература как бы «умаляется» в социальном поле, — и год пандемии это только усугубил — литературное движение как будто подменяется активностью писательского сообщества. То-то в 2020-м было столько дискуссий, такие кипели страсти!

1.Книга Александра Стесина, изданная Новым литературным обозрением летом 2019, это такой привет из доковидных времён. Сейчас так (с доброжелательной легковесной иронией) писать про будни медиков, да ещё из настолько пострадавшего Нью-Йорка, было бы как-то неуместно. Впрочем, Стесин бы смог. Ему за 40, он практикующий нью-йоркский онколог. В Америке живет с 11 лет. Пишет по-русски. У него уже выходили книги прозы и стихов, причем с предисловием, например, Сергея Гандлевского. Так что не новичок. Но успех "Обхода" не очень понятен - хотя по своему и закономерен.

2. Это такая аккуратная, я бы сказал, стерильная проза. Романом, как это делает автор, назвать Обход можно лишь условно. Пара дюжин небольших историй, собранных в главы с названиями районов Нью-Йорка (а также Индии, видимо, для объема). В этих районах располагались больницы, где работал герой-рассказчик.

Одна глава состоит из стихов а-ля упомянутый Гандлевский. По Индии он просто путешествует и рассуждает об увиденном. Это такая находка-подсказка авторам короткой м сверхкороткой прозы, которой развелось у нас немыслимое количество. Они все жалуются на невнимание издателей и премиальных жюри - так упаковывать надо правильно свои произведения! Назвал их, как Стесин, романом, и вперёд! Чисто маркетинговая находка. Дарю.

3. В Обходе, впрочем, не столько коротыши-анекдоты, которые так любят многие авторы, сколько коротыши- эссе . Порассуждать автор любит. Предается этому занятию при каждом удобном случае. Но как необязателен сюжет и герои - еще у одного новая опухоль, еще одному жить осталось неделю, что ж, грустно, но бывает - так же легки и необязательны рассуждения. Перед нами своего рода набор авторских колонок для интеллигентного издания. Героя-рассказчика при этом просто нет, он человек без свойств, стерилен, прозрачен. Он рассуждает как бы от имени всех нас, интеллигентов. Совпадение с аудиторией не психологическое, но социальное.

4. Видимо, поэтому успех Стесина - это нишевый, интеллигентский успех. Плюс всеобщая сегодня симпатия к короткой прозе. Длинное читать некогда, загружать мозг и душу как-то даже негигиенично. То ли дело тут, где сам образ автора симпатичен: дело делает, при этом благополучен, даже успешен, и рефлексирует без надрыва и крайностей, в самую меру. Такая регулярная, упорядоченная рефлексия без отрыва от основной специальности.

5. Соответственны и стилевые решения - четко, ясно, все слова в правильном порядке. Будто читаешь, прости, господи, сайт Сноб или Эсквайр. Вот, например, такое глубокое самонаблюдение: "В последнее время я заметил, что автоматически захожу в Фейсбук и начинаю просматривать френд ленту всякий раз, когда узнаю о смерти пациента. Это на уровне рефлекса, вроде нервной привычки грызть ногти или чесать голову. Стыдно ловить себя на таком. Но бывает и хуже. Торжественная показуха надгробных речей или другие разглагольствования о жизни и смерти". По-моему, "чесать голову" это все же как-то не по русски звучит)) Да и само заглавие с претензией, кажется, на каламбур, тоже несколько коряво.

1. Пожалуй, «Земля» Михаила Елизарова, взявшая Нацбест и не взявшая «Большую книгу» в окололитературных кругах обсуждалась особенно оживленно. Этим – да еще и удавшимся авторским умыслом – толстенный том (большая книга без кавычек, вот как про толстяка-литератора в шутку говорят "крупный писатель") и интересен. Михаил Елизаров начинал с рассказов в традициях Владимира Сорокина. Рассказы строились на одном приеме, как и у Сорокина - иногда получалось очень остроумно. Буквализация метафор, обманутые ожидания, стилевой коллапс и все такое. Потом был премиальный роман "Библиотекарь" - и он строился, по сути, на одном парадоксе (представители тишайшей профессии оказываются убийцами). Это, в общем, уже, смущало. "Земля" - огромнейший, семисотстраничный том, стоит, как на одном ките, на одной теме. Это тема смерти, прежде всего в ее погребальном изводе. "Земля" тут имеется в виду кладбищенская; впрочем, с намеком на всю нашу планету.

2. Герой-повествователь с самого детства погружен в кладбищенскую тематику. Он устраивает кладбище насекомых, пытается похоронить ласточку, в стройбате копает могилы, его возлюбленная татуирована кладбищенским символами, даже ее духи формой флакона напоминают похоронного агента. Ну и работает герой в кладбищенской бизнесе, само собой. Только самый наивный читатель может принять всё это за реализм. Описание зацикленности на одной проблематике, шизоидного мировосприятия ( сплошной анализ без признаков синтеза)...Короче, тотальная "танатопатия" - так называется завороженность смертью. Этим, впрочем, больна вся современная массовая культура. И Елизаров, приводя бесчисленные смертно-кладбищенские примеры, доводя тему до абсурда, тем самым всеобщую танатопатию настойчиво высмеивает.

3. Да, герой постоянно рассуждает (по тону - бубнит) на кладбищенскую тематику, автор находчиво и без устали находит соответствующие сюжетные повороты, а заодно и пристегивает всякие дополнительные смыслы (тоже по теме!).Тут и про закат цивилизации, и про потусторонний мир, и про социальную несправедливость. И про сатанистов из Единой России, например . Кладбище становится глобальной метафорой, довольно навязчивой и уж точно не новой.

4. Во всем этом много иронии. Автор хорошо стилизует суждения действующих лиц, детей, подростков, солдат, бандитов....и само повествование стилизовано то под триллер, то под производственный роман, то под скучную монографию. Получается у Елизарова это ловко. Собственно авторский голос не слышен - автор говорит тысячью голосами одновременно. А все потому, что «Земля» - это и не проза вовсе, а проект из категории «современного искусства». Если бы Елизаров на всех сотнях страницах написал одно слово «земляземляземляземля», было бы не менее остроумно – но критики и премиальные жюри на такое не купились бы. А так – купились с потрохами, до сих пор ищут, и даже находят, в «Земле» высоты и глубины, которых в глиняном проектном кадавре нет и быть не может. То-то, думаю, Елизаров веселится, глядя на эти глубокомысленные умозаключения! Но все же шутка в 700 с лишним страниц перестает быть забавной.

5. Исходя из проектных задач, язык намеренно стёрт, обезличен, полон клише и жаргонизмов (вполне естественно смотрятся и нецензурные выражения). Вот цитата. "Годы спустя вдумчивые мои наставники разъяснили, что прежде кладбища, помимо основной функции, создавались и сознавались как функции памяти. Нынешние же, вынесенные подальше загородскую черту, повторяют только внешний принцип изоляции мертвого, но мотивация их принципиально иная".

РЕЗЮМЕ: Сама величина книги говорит об умысле автора. Толстенные книги выглядят солидно, производят впечатление; чай, не брошюрка постконцептуалистская какая (хотя по смыслу, повторю, это кураторская брошюра и есть). Но все-таки не зря говорится – «лучше маленькая собачка, чем большой таракан». Перед нами – именно гигантский таракан, да еще и дохлый, как и было задумано. Огромный том читать и любопытно (что ещё автор выдумает, как уколет танатопатию, посмеётся над штампами), и скучно - линейный сюжет разворачивается ну уж очень долго и однообразно. Вот как едешь в телеге по бесконечной, однообразной равнине, засыпаешь под мерный голос рассказчика...Но, конечно, для того, чтобы удерживать ткань повествования от распада, нужно недюжинное мастерство, не говоря о усидчивости. В общем, как говорили в нашей юности, с долей восхищения, " молодец чувак, годную телегу прогнал". И свой мешок лавров набрал.

1. «Собиратель Рая» Евгения Чижова получил «Поляну» не то, чтобы совсем заслуженно, но в ее шорт-листе он выглядел меньшим злом. В этом году «Ясная Поляна» прошла под знаком «гипернормальности». Начать с того, что короткий список премии «Ясная поляна» в номинации «Современная русская проза» во многом повторил короткий список «Большой книги». Судите сами: из шести книг в шорт-листе вроде бы конкурирующего конкурса «засветились» три! Полагаю, дело отчасти в том, что роман прошлогоднего лауреата «Ясной Поляны» Сергея Самсонова «Держаться за землю» вызвал очень неоднозначную реакцию. Вплоть до обвинения в графомании — что напрямую касается авторитета солидной премии. Чтобы такого не было нынче, книги за премию боролись «нормальные», «проверенные»… В том числе незнако как проникший в шорт-лист ультра-оппозиционный романс (именно так) Саши Филиппенко «Возвращение в Острог». Про проклятую Рашку, кровавый режим и т.п. он там ещё и приз зрительских симпатий взял; как по мне - для заявленного формата премии это стыд-позор.

2. Евгению Чижову за 50; его предыдущая книга «Перевод с подстрочника» прошла неплохо, отмечена наградами, получила поклонников (мне по стилистике и внутренней механике она чем-то напомнила каверинские «Два капитана» - «культурный», усредненный стиль, скучновато, но приключенческая линия «вытаскивает» книгу).С «Собирателем рая» сложнее. Очень уж тут сильна авторская претензия на то, чтобы создать гимн униженно-оскорбленной интеллигенции. Да уж и насколько она унижена-оскорблена? Герои живут в столице, жилплощадью обеспечены, мягко говоря, не голодают, все по ресторанам да клубам. Финал книги вообще происходит в Нью-Йорке, по которому герои запросто разгуливают в течение нескольких месяцев. А что работать «как все», иметь профессию не хотят (именно так: не хотят!) - ну так это их проблемы.

3. Престарелая героиня, Марина Львовна, заболевая болезнью Альцгеймера, сначала путается во датах и годах, а затем и вовсе теряет, забывает этот мир. Ее сын по кличке Король — знаменитый в своих кругах старьевщик. Он покупает на барахолках старье, коллекционирует и перепродает его. То есть - пытается остановить, зафиксировать Время, в его состоянии не сегодняшнем, но вчерашнем. Прошлое кажется ему куда более привлекательным. Отсюда, собственно, и название. Безуспешная, но трогательная попытка собрать, оставить при себе Рай Минувшего - вот чем занят интеллигентный до мозга костей неудачник-Король. «Весь его собирательский азарт был направлен...на вещи заурядные, ширпотребные, которые никто подолгу не хранил, поэтому уцелеть они могли лишь случайно, забытые в темных углах кладовок или антресолей. Вся их ценность заключалась в накопленном ими времени и в аромате эпохи, сохранявшемся в них гораздо лучше, чем в антиквариате. Кирилл любил утилитарные вещи, утратившие свое назначение и смысл, и приносил домой вороха навеки вышедшей из моды одежды, монеты исчезнувших государств, марки давно не существующих стран, кокарды разбитых армий, погоны без шинелей, пуговицы без кителей. Он обладал одной из крупнейших в Москве коллекций трамвайных билетов, представительным собранием печатных машинок, бессчетным количеством переживших своих хозяев шляп, зонтов и прогулочных тростей, с которыми часто появлялся на рынке, а иногда, под настроение, и на улицах». Красивое описание перверсивной страсти своего героя, жизни среди отбросов. Жизни, превращенной им самим в отбросы.

4.Кажется, автор и правда не замечает, насколько страсть героя двусмысленна. «Японский блогер, решивший удивить возлюбленную, на протяжении года собирал обрезки ногтей, поместил их в блендер, затем засыпал получившуюся смесь в кофемолку. После этого он смешал порошок с водой и поместил в духовку на полтора часа. Далее японец уложил темную субстанцию в специальную формочку. После застывания он отшлифовал так называемый бриллиант и вставил его в серебряное кольцо, которое также сам изготовил». Это уже из текущей хроники. Не тем ли занят и Король?

5.Как ей и положено, интеллигенция страдает, мечется, не находит себя, сходит с ума, умирает... Все красиво и очень «культурно». Лирично. Никакой чернухи и мерзостей жизни, натурализма и вызова общественной нравственности. Даже гибнут настоящие интеллигенты не иначе как от рук гопников! Ведя при этом длиннющие разговоры между собой — о философии времени, конечно!

«— Меня еще вот что удивляет: о прошлом ведь, по идее, старики должны думать, которые до будущего всё равно не дотянут, будущее — оно для молодых. Так нет же, теперь молодые ностальгируют по временам, когда их еще и в помине не было! — Всякий человек в конце концов выпадает из своего времени, — меланхолично произнес Король (главный герой), — кто раньше, кто позже. Если только прежде этого не выпадает из жизни. Может, уж лучше заранее… подстелить, так сказать, соломки… — Я это только тем объясняю, что всё наше будущее осталось в прошлом. И чтобы вновь открыть для себя будущее, надо сперва вернуться назад». Не правда ли, звучит все это и нудно, и банально. И вот так на ДЕСЯТКАХ СТРАНИЦ подряд! (Благо, книга не очень большая — одолеете всего 300 страниц, и забудете все эти разговоры и тех, кто их ведет, навсегда).

РЕЗЮМЕ: Дар Чижова, как видно из цитат, более изобразительного, «поэтического» свойства. Романный свод он удержать не может. Герои и сами фабульные повороты полностью подчинены авторским идеям, картонны и неестественны - настоящий парад марионеток. Единственно, что по-настоящему и страшно, и убедительно, это подробнейше описанные симптомы болезни Альцгеймера. Что же касается пропетого гимна интеллигенции, то ведь замкнутое сообщество наиболее опасно именно само для себя. В среде эскапизма и самолюбования вырастает социальная плесень — проходили такое не раз. В общем, случай известный: талантливый писатель пал жертвой своей «предустановки» на идеологический роман и испортил книгу. (Впрочем, жюри «Ясной Поляны», как мы поняли, посчитало иначе).

1. Александр Иличевский получил «Большую книгу» вполне по правилам. В нынешнем году определение лауреатов «Большой книги» получилось довольно взвешенным. В нем есть своеобразное послание и писателям, и читателя. Оно вот в чем: в любой ситуации нужно отдавать предпочтение классической, устоявшейся литературной форме. Писательскому мастерству в его традиционном понимании. Но рядом с ним возможны и даже желательны и новаторство, и публицистичность (напомню, что БК получили и Тимур Кибиров и Шамиль Идиатуллин – про них я писал, см. по хэштегу #5гвоздейвкожаныйпереплет) При этом, конечно, отмеченные книги далеко не безупречны. И это тоже нормально.

2. Главное достоинство этой книги в том, что она представляет собой настоящий роман. Не биографию, не фельетон, не стихопрозу, не проект из сферы современного искусства. И автор этого романа, Александр Иличевский, есть в известном смысле современное воплощение архетипа настоящего романиста. Пишет много, пишет давно, не писать, судя по всему, не может. На балалайке не играет, песен не поет. Причем пишет все в серьезном, арт-хаусном ключе. На фэнтези и детективы не разменивается. То есть, имеет миссию. Ну и вообще — не юнец какой, многих премий удостоен, ту же «Большую книгу» уже получал. Хоть и не первой степени. Теперь вот — вверх по воображаемой премиальной лестнице - «золото» и 3 млн рублей (остальные призеры — полтора и миллион; данные взяты с сайта БК).

3. Скажу так: все вышеизложенное уже очень неплохо. Как и универсальность текста. «Чертеж Ньютона» мог быть написан в Великобритании. Или в Венгрии. Легко его на эти языки можно и перевести (боюсь, правда, что в ряду тамошних «Чертежей» он затеряется). Формально, наверное, книгу можно назвать романом-путешествием. Причем это такое путешествие во все стороны — то мы в Штатах, то на Востоке… А особо подробно и базово - в Иерусалиме. То есть, путешествие без начала и без конца. Об окружающем мы узнаем мало, но попадаются интересные детали; зато много становится известно о мыслях и чувствах главного героя-рассказчика. Это в высшей степени приятный и интеллигентный человек, к тому же физик, изучающий некую «темную материю». Но хоть и физик, а милый собеседник — с таким было бы здорово скоротать вечерок в вагоне-ресторане курьерского поезда. Вот и жанр книги: не роман-путешествие, но легкий дорожный table-talk.

4. Это не слишком привычно для книг Иличевского, как правило, доверху нагруженных Большими Идеями. (Вот, кстати, ее одно отличие настоящего романа!). Тут, собственно, такая идея тоже есть — насчет смысла истинной Науки и ее глубинной связи с истинной Религией . И вообще — связи всего со всем, включая Мир Духов (думаю, большие буквы везде уместны). Начертил же Исаак Ньютон чертеж легендарного Иерусалимского храма, искал в нем подход к тайнам Мироздания и был прав! Но эта идея подается и обсуждается без напора, читателя не достает, наслаждаться изящным слогом и быстролетными рассуждениями о том да сем не мешает. И вообще, автор выступает за все хорошее, мир между народами, дружбу наций и т. п.

5. Иерусалим служит Иличевскому идеальным примером города, да и главным символом книги, центром мира, в центре которого есть свой «пуп земли» - тот самый пресловутый храм, вокруг которого, в известном смысле, все и вертится. В «обыденном» изводе Иерусалим тоже хорош, ибо здесь (цитирую книгу) «можно увидеть, как левак угощает кофе и пончиками правого сиониста, а религиозный мракобес ласков с безбожником. Ибо одно дело в бою защищать спину друг друга, а вот ежедневное усилие над собой в пользу ближнего, делающее возможной жизнь с чужими грязными носками и тоскливой йеменской песней о несчастной любви, исполняемой в двести пятьдесят четвёртый раз, - такое делает из человека как минимум ангела».

РЕЗЮМЕ: В общем, читать «Чертеж Ньютона» приятно. Конечно, не более того. Но это уже от лукавого – искать большего, загадывать на будущее и т.п. 2020-й нас от этого во многом отучил. Хоть за это спасибо.