Англоязычный перебор

Правомерно ли вытеснение из школ преподавания немецкого и французского языков в угоду английскому?  За нашим круглым столом – декан факультета романо-германской филологии БГУ, доктор филологических наук, профессор Р. Мурясов, доцент кафедры методики преподавания иностранных языков БГПУ им. Акмуллы, кандидат филологических наук И. Сухова, соучредитель и почетный директор общественной организации «Альянс Франсез – Уфа», кавалер ордена Академической пальмовой ветви Франции Н. Антонова, заведующая французским залом Национальной библиотеки им. Валиди И. Хайретдинова.

– В современной школе происходит процесс, который настораживает педагогическую общественность, а именно – ломка существовавшего соотношения в преподавании трех основных иностранных языков: все больше и больше времени отводится английскому языку за счет сокращения или окончательного вытеснения немецкого и французского. Что это – официальная политика системы образования или стихийное явление, не поддающееся регулированию?

Р. Мурясов: Проблема эта не нова. Ее постоянно поднимают на учительских конференциях, семинарах, курсах. Но от этого ее актуальность не убывает, потому что процесс продолжает идти в одном направлении – к установлению гегемонии одного языка.

Иностранные языки всегда занимали значительное место в системе образования – как среднего, так и высшего. Правда, их роль и удельный вес были разными в разные этапы развития общества. В XX зеке языковая ситуация претерпела существенные изменения. С 60-х годов английский язык стал занимать ведущее положение в качестве иностранного языка во всем мире, что имеет объективные причины – геополитическое положение США после Второй мировой войны, количество говорящих на английском языке в разных странах (к настоящему времени их насчитывается около 500 миллионов).

И. Сухова: Но вряд ли только геополитической ролью английского языка объясняется его засилье в наших учебных заведениях. Выбор этого языка для изучения диктуется еще некоей модой, повальным поветрием, которому поддаются и наши руководящие органы. Куда бы мы ни обращались с вопросом, кем установлена монополия на преподавание английского языка за счет ущемления немецкого и французского, везде дают один ответ: так, мол, хотят родители учеников. Потому что учить английский, по их мнению, и перспективно, и престижно.

Н. Антонова: Я бы хотела назвать еще одну причину – введенный с недавних пор так называемый подушевой индекс затрат, то есть исчисление расходов на содержание школ в зависимости от числа учащихся. Когда встает вопрос об экономии средств в школьных бюджетах, первым делом подвергаются урезанию «вторые» иностранные языки – немецкий и французский. Ради латания дыр в бюджете экономим, как ни печально, на образовании и культуре, тогда как в других сферах, например содержании чиновничьего аппарата, нет предела расточительству.

– А не кажется ли вам, что сама экономическая, социальная обстановка в России, ее ориентированность на ценности рыночного общества создают у людей понятие, что надо «вострить уши» прежде всего на английский? Ведь многие россияне в поисках лучшей доли, а то и просто из безысходности тянутся за океан, а чтобы найти себя там, надо знать английский. Кроме того, немало состоятельных родителей из «престижных» соображений изначально планируют обучение и проживание своих детей в Англии или Штатах. Еще больше людей, ориентированных на бизнес, которые хотят непременно овладеть английским как языком международного общения.

Р. Мурясов: Все сказанное, однако, не означает, что в системе образования может существовать монополия одного иностранного языка. Позиция органов образования, идущих на поводу у родительских настроений, пустивших на самотек языковую политику, не выдерживает никакой критики. Выбор языка учащимися или студентами можно и нужно формировать, исходя из ряда важнейших факторов.

Во-первых, надо учитывать уровень духовных ценностей, созданных на данном языке. Например, вряд ли стоит доказывать, какой весомый вклад внесли представители немецкого народа в область литературы, искусства, науки и какую роль сыграли немецкие ученые в развитии науки в России.

Во-вторых, иметь в виду степень актуальности конкретного языка для нашей страны, в том числе для нашей республики. В настоящее время Германия является крупнейшим экономическим партнером России среди стран Запада. Товарооборот между нашими странами превышает 30 миллиардов долларов, что значительно больше товарооборота с такими странами, как США, Англия, Франция вместе взятые.

В-третьих, имеется гуманитарный фактор. В настоящее время в Германии работают и живут сотни тысяч наших соотечественников.

И. Сухова: Хотя немецкий и французский языки оказались в школах на положении пасынков, потребность в овладении ими сохраняется. А наметившийся пробел в обучении этим языкам восполняется различными курсами, самообразованием. Часто ко мне обращаются молодые люди с просьбой помочь им в изучении немецкого языка. Я нахожу им педагогов, подсказываю, какими пособиями пользоваться. Одна девочка, которая учит в школе английский, параллельно берет уроки по немецкому и делает успехи. Студентка нефтяного университета кроме английского самостоятельно изучает немецкий в расчете, что поступит на архитектурный факультет в Германии, где, как считается, эта наука на высоте. Это ли не подтверждение востребованности тех языков, которым все меньше остается места в школьных программах?

И. Хайретдинова: Родители школьников и директора школ впадают в заблуждение, поддаваясь всеобщему ажиотажу поклонения английскому языку, уверовав, что с инглишем нигде в мире не пропадешь. Во Франции, например, вам отнюдь не будет комфортно, если владеете одним только английским. Там, откровенно говоря, не очень-то жалуют этот язык.

И. Сухова: То же самое могу сказать об отношении к английскому языку в Германии. Хотя европейцы в основном многоязычны, в каждой стране вы встретите наиболее благоприятствующее отношение при знании языка именно этой страны. А с Германией и Францией, ведущими экономическими странами Европы, у России давние хозяйственные и культурные связи.

Р. Мурясов: При выборе иностранного языка будущий специалист должен руководствоваться также и карьерными соображениями. Я мог бы посоветовать людям гуманитарного образования все тот же немецкий язык. Так, в качестве примера приведу традицию сотрудничества Башкирского и Галльского университетов в области географии. Студенты нашего геофака каждый год проходят практику в Германии. Даже технические вузы завязывают тесные контакты с вузами Германии. Например, группа студентов УТАТУ обучается в Дрезденском техническом университете. Студенты БГАУ регулярно проходят сельхозпрактику в Германии. Поэтому не случаен интерес к нам и со стороны немцев. Ежегодно Республику Башкортостан посещают руководители немецких федеральных земель (на уровне премьер-министров), представители промышленных кругов, руководители университетов, профессора вузов, студенческие группы.

И. Сухова: Хочу заметить, что в этом году нам удалось чуточку переломить ситуацию с изучением немецкого языка, и отнюдь не при поддержке органов образования, а по инициативе Общества дружбы «Башкортостан – Германия».

Р. Мурясов: Я как декан факультета романо-германской филологии и одновременно член правления Общества дружбы «Башкортостан – Германия» испытываю чувство удовлетворения в связи с позицией его сопредседателей по сохранению немецкого языка в системе образования. В прошлом году гимназия № 93 г. Уфы официально в присутствии Генерального консула Германии в Екатеринбурге Ренаты Шимкорайт получила название учебного заведения с углубленным изучением английского и немецкого языков. В апреле этого года в рамках недели немецкого языка в Башкортостане 47-й и 86-й школам столицы республики был присвоен статус физико-математических школ с углубленным изучением английского и немецкого языков. Намечено создание аналогичных школ в городах, где открыты филиалы этого Общества: Стерлитамаке, Кумертау, Мелеузе, Нефтекамске.

И. Хайретдинова: К сожалению, не могу сказать того же в отношении французского языка. 2010 год был объявлен Годом Франции в России, что должно было дать толчок к популяризации французского языка. Наша общественная организация «Альянс Франсез – Уфа» предложила интересный план мероприятий, который был утвержден правительственными структурами. В рамках Года Франции проведены конкурс современной французской песни и театральный фестиваль. Оба они закончились яркой победой уфимцев на федеральном уровне. Однако по каким-то причинам нашим планам не было оказано финансовой поддержки.

И. Сухова: Пока органы образования идут на поводу у «англоязычных» настроений родителей, сохраняются отдельные школы, руководители которых понимают необходимость изучения нескольких иностранных языков. К таким кроме вышеназванных относятся также 3-я, 86-я и некоторые другие школы Уфы. Оставляя английский как первый, в качестве второго иностранного языка здесь предлагают немецкий и французский. И нет никаких проблем с родителями, которые вместе с детьми выбирают, какой язык учить.

Между прочим, на Западе не шарахаются с изучением иностранных языков из одной крайности в другую, как у нас в России. Многоязычие как было, так и остается общеевропейской традицией.

В наших школах массовая погоня за английским ведет к снижению качества преподавания этого языка. Из-за нехватки кадров ввиду несоразмерно завышенного спроса на «англичан» приходится брать любого учителя-троечника. И при явной нехватке преподавателей-профессионалов английского двери зачастую закрываются перед учителями немецкого и французского, которых у нас достаточно, и они прекрасно знают педагогику, методику. Все это нелогично, ущербно для дела образования.

Н. Антонова: 39-я гимназия, пожалуй, единственная школа в Уфе, где французский сохранился в полном объеме. И это заслуга прежде всего преподавателя-новатора Гузель Асфатовны Имашевой и директора Ирины Петровны Киекбаевой. К слову, сама Ирина Петровна – «англичанка», но не дает в обиду и французский. К сожалению, таких директоров раз-два и обчелся.

В 40-й школе также углубленно изучают французский. И это далось нелегко. За разрешение преподавания этого языка настойчиво хлопотала Ассоциация французского языка в Уфе, оказало большую помощь и поддержку посольство Франции в России.

И. Сухова: Есть еще такая проблема. Я часто провожу семинары с учителями. Они говорят, что всеми силами стараются сохранить в школе немецкий язык. Но после школы многие выпускники вынуждены позабыть этот язык. Потому что ребята, которые не могут поступить в вузы, идут в средние специальные учебные заведения. А в техникумах и колледжах немецкого и французского почти не осталось, и студенты вынуждены с нуля начинать английский. Получается обрыв цепочки в изучении языков в среднем звене образования, которое теперь оголено, оставлено с одним языком – английским.

С другой стороны, лишение студентов возможности выбора языка является элементарным нарушением прав человека. По российскому законодательству до сих пор не отменено право выбора иностранного языка для изучения. У нас официальными иностранными языками считаются английский, немецкий, французский, отчасти испанский. В законе не сказано, сколько процентов времени отдавать какому языку. Ученик должен иметь право выбора. Родители и их дети плохо знают свои права. А могли бы постоять за свои интересы.

И. Хайретдинова: Может случиться так, что переведется преподавание немецкого и французского языков в школах (в ссузах, можно сказать, их уже нет). Затем очередь дойдет до технических вузов. Процесс уже пошел. В БГПУ кафедра французского на грани закрытия, точнее кафедры немецкого и французского объединены в одну, а это уже шаг к тому, чтобы свести их на нет. И все наработки, опыт, научные исследования профессорско-преподавательского состава – все уйдет в пустоту? Будем готовить одних англичан. Исчезнут кадры по другим языкам, на подготовку которых ушли десятилетия. Последствия будут плачевными. В какой-то момент очнемся от англоязычной эйфории, и придется все начинать с нуля. Разве можно допустить такое?

И. Сухова: В Башкортостане уже кое-что упущено в преподавании иностранных языков. Так, в России в целом с 2003 года перешли на обучение иностранным языкам со второго класса. В нашей же республике до 2009 года продолжали начинать обучение иностранным языкам с четвертого класса – органы образования объясняли это необходимостью дополнительного времени на изучение родного языка.

Лингвистам известно, что хорошее знание одного языка облегчает и ускоряет изучение второго, третьего и последующих языков. Обучение родному языку – не помеха овладению иностранными. Как сказал великий Гете: «Кто не знает иностранных языков, тот не знает своего собственного». Не следует пугать общество мнимой перегрузкой учеников языками. Детский чистый, гибкий ум способен впитывать намного больше знаний, чем предполагают взрослые. Изучая на один язык больше, дети разных народов нашей республики лишь развивают свои филологические способности.

Изучение языков – родного, русского, иностранного – должно рассматриваться как единый процесс филологизации образования, имеющей решающее значение в формировании личности, ее кругозора, культуры. Сейчас взято направление на гуманизацию образования, она выдвигается на первое место. И на фоне такой общенациональной концепции сводить изучение иностранных языков к одному английскому – совершенно неправомерно, недопустимо. Это наносит ущерб образованию, культуре, жизнеустройству подрастающего поколения.