Отцу башкирского фэнтези – 50 лет. Часть первая

– Ренарт, не возражаешь, если мы снова начнем наш разговор с твоего детства? Насколько я знаю, твоя любовь к литературе и к чтению началась с бабушки и с ее библиотеки?

– Пожалуй, да. Все началось с увлечения моей бабушки Файхуны Гариповны Ахмеровой золотым веком русской литературы. Она работала учительницей русского языка и литературы, стала «Заслуженным учителем республики» и в конце 60-х годов – депутатом Верховного совета БАССР. Советская власть дала ей такую возможность. А дедушка с ее стороны был вообще бедным человеком. На самом деле бабушка происходила из знатного башкирского рода Ахмеровых, которые в свое время основали село Бураево. Они были вотчинниками-башкирами. Но к началу ХХ века Ахмеровы утратили землю, обеднели и стали простыми пастухами. А вот в советское время дочь бедного пастуха выросла до депутата Верховного совета. При каком ещё политическом режиме такое возможно?

В детстве, особенно в дошкольное время, меня постоянно привозили в Бураево на воспитание к бабушке, и я там проводил довольно много времени. Я ранний ребенок и так уж получилось, что мои молодые родители были постоянно заняты: отец защищал диссертацию, мама работала не покладая рук, чтобы тащить семью. Мы довольно долго мыкались без квартиры, жили то там, то сям, снимали у людей, потом жили в коммуналке на улице Аксакова. При такой бытовой неустроенности Бураево так что было спасением. И бабушка стремилась не только обеспечить мне, ее первому и любимому внуку, не только материальный комфорт, но и по мере сил пыталась приобщить меня к литературе. У них была богатая библиотека, было много самых разных книг, а я очень рано научился читать, либо в четыре, либо в пять лет. Но детских книг у бабушки почти не было в доме, и потому я сразу начал с чтения взрослых книг. А детские книги, положенные читать шести-семилетнему ребенку, я прочитал уже позднее…

– А с каких книг ты начал?

– Самое лучшее, что очень расширило мой кругозор – это Детская энциклопедия. Это был такой многотомный сборник книг, которые я читал просто запоем. Два тома по литературе и по истории были просто затерты мною. Были тома, посвященные искусству, географии, истории…

Со мной можно поспорить, но лично я считаю, что читая энциклопедии, ребенку можно в школу и не ходить. По всем наукам получаешь энциклопедические знания. Для ребенка школьного возраста материал в тех энциклопедиях был подан прекрасно, роскошно иллюстрирован. Была у дедушки еще энциклопедия животных тоже шикарная. Из этих книг я получил все сведения о животных, об истории их изучения. В книгах были прекрасные фотографии, хорошего качества – яркие, цветные.

А вот из художественных, еще в раннем детстве, одной из первых прочитал книгу Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Причем во взрослом издании начала пятидесятых годов…

– Что-то рановато! Я эту книгу изучала в университете!

– Да, рановато… Я, невинное дитя, многого не понимал тогда. Помню, как-то собрались гости, а я задал вопрос собравшимся: «А что такое гульфик?» Все очень смеялись. Я-то думал тогда, что это типа гольфиков, и не понимал даже, где гульфик находится и для чего он нужен. Книжка-то весьма скабрезная на самом деле и совсем не для детского чтива! Один Панург чего стоит…

Вот так и проходило мое детство. Так уж вышло, что сначала у меня были книжки для самых маленьких – книжки-малышки, по которым я и научился читать, а потом вот так, сразу перескочил с них на большую литературу. А когда жизнь моих родителей «устаканилась», мы получили квартиру, и стал подрастать мой младший братишка, они уже начали покупать классику детской литературы – книги про Карлсона, про Винни-Пуха, Мэри Поппинс и Маугли. И я эти книги читал вместе с ним. Можно сказать, что у меня тогда было второе издание детства.

– А увлечение романтической литературой с чего началось?

– Первым настоящим романтическим героем для меня был Салават Юлаев. Роман Степана Злобина о нем я очень рано прочитал. Сначала я увидел замечательный фильм с Арсланом Мубаряковым в главной роли. А потом дедушке на юбилей подарили книгу «Салават Юлаев», и я ее всю зачитал, и в итоге он мне ее отдал. Вообще про Злобина мы мало чего знаем, хотя он очень много сделал в литературе. Ведь недаром учреждена премия для башкирских русскоязычных литераторов имени Степана Злобина.

Я, кстати, считаю, что нужно еще одну премию учредить – имени Анвара Бикчентаева. У него просто потрясающие книги для детей: «Прощайте, серебристые дожди», «Мой генерал», «Дочь посла», про башкирскую девочку Шауру и ее путешествие в Индию…

– «Дочь посла»! Да это шикарная книга для детей! Одна из самых любимых мной в детстве!

– И, увы, Анвар Бикчентаев – тоже забытый писатель!

– Впрочем, как и многие наши писатели!

– Моя мама одно время возглавляла музей истории Уфимского района. И я ей помогал в работе. И столько нового и интересного узнал! Особенно про Чесноковку, которая была одним из центров Пугачёвского восстания. Я считаю, что надо изучать и Уфу, и Уфимский район. Раньше у нас в институте был отдел, который все это изучал. Там работали такие выдающиеся уфимские историки, как Гвоздикова, Сидоров, Наймушин и Узиков. А сейчас его нет. И очень жаль…

– Согласна! Очень много интересного в истории Уфы и Уфимского района! Того, чего мы не знаем… Но мы отвлеклись… С чего же все-таки началось твое увлечение романтической литературой и стилем фэнтези?

– Еще в школе я первый раз узнал от пацанов о Конане-Варваре. Потом посмотрел его на видео. Кстати, новый фильм о Конане слабее той версии. Парадокс в том, что Шварценеггер в старой версии фильма не похож на Конана по описаниям Говарда. Актер в новой версии фильма больше похож на говардовского Конана. Но, увы, у того актера нет той харизмы варвара, которая есть именно у Шварценеггера: высеченное как из камня лицо, каменные скулы… Конан в исполнении Шварценеггера действительно варвар. У Арнольда Шварценеггера древние черты лица. Редкие. Необычные. Но он блондин, а Конан был черноволосым человеком с синими глазами. Конечно, Говард списал его с древнего шотландского типа и видел в нем своего предка. Но – Конан был киммерийцем. А Киммерия предшествовала скифской культуре. Для греков и Киммерия, и Скифия были неизведанными варварскими краями, и они считали их чем-то одним и тем же. Для них это все было одним диким севером, где очень холодно. Вот, например, Овидия сослали на территорию современной Румынии, а он там плакал, что ему холодно. И считал, что с ним очень жестоко поступили. А Киммерия и Скифия находились еще севернее и охватывали территорию Восточной Европы… То есть, по сути, это территория современной России.

С Говарда и с его книг о Конане, по моему мнению, в России началась эпоха героического фэнтези. В 90-е годы на российский книжный рынок было выброшено много книг в стиле фэнтези. Я приобрел сначала одну книжку. Прочитал ее. Стало интересно. Но пока учился в вузе, было не до художественных книг, да и стоили они дороговато. А вот когда я поступил в аспирантуру, появилось много свободного времени, книги подешевели, а у меня завелись денежки. И я начал читать то, что мне хотелось. И написал в это золотое время три романа. Еще и диссертацию в придачу…

– И каким был твой самый первый роман?

– Это был роман «Золото грифов». Правда, издательство в Санкт-Петербурге, которое взялось его опубликовать, переименовало роман, назвали его «Зло Валузии» в угоду каким-то своим коммерческим делам.

Я так назвал свой роман, чтобы связать его с нашей территорией, территорией России, поскольку Конан – все-таки северный варвар. И я отправил его в путешествие в сторону уральских гор. И он там встречается с аримаспами, с грифонами, с великанами и драконами. По сути, мой роман описывает путешествие Конана в страну Рипейских или Рифейских гор, то есть современных Уральских гор.

Был у меня и второй роман «Коршуны пустыни» – продолжение. Но тут у меня возник конфликт с издательством – в те 90-е смутные годы. Поменялась редколлегия, там появились не совсем честные люди, которые зажали гонорар за книгу. И второй роман я не стал им отправлять, и он так и остался неизданным. До сих пор. Там Конан едет на юг, и все действие романа происходит в пустыне. Такая довольно озорная вещь, проникнутая восточным колоритом, но при этом наполненная и магией, и битвами, и любовными интригами. И она более классическая, ближе к тематике конанианы…

– А сколько лет тебе было, когда ты все это написал?

– Первый роман я написал в 23 года. Это было для меня действительно золотое время. Я получал хорошую стипендию в аспирантуре. А книги, как я уже говорил, стоили дешево. Я тогда почти ежедневно приезжал на роскошный книжный развал на остановку «Спортивная» в Уфе, покупал сразу по две книги и за вечер прочитывал их. Я их просто глотал. Наверное, потом все это частично выплеснулось в мои книги. Ведь это было время информационного голода, все было тогда в новинку. А писатель нуждается в информационной подпитке. Поэтому неправ старый анекдот про чукчу писателя, а не читателя. Писатель в первую очередь должен быть очень начитанным человеком. Без этого, я считаю, он просто писать и не сможет. Я сам лично книгочей с раннего детства и без книг свою жизнь не представляю.

– И всё-таки в чём, на твой взгляд, ценность Конана из Киммерии и его создателя – Роберта Говарда? Ведь они, безусловно, оказали влияние на начало твоего творческого пути…

– Я считаю Конана универсальным героем для мальчишек и юношей. Что интересно мальчику-подростку, да и не только ему? Разбойники, пираты, викинги, первопроходцы, рыцари – вот самое, так сказать, пацанское, молодежное и мужское чтиво. Про это написано много вещей разными авторами. А Говард взял и объединил все это в один удивительный мир. Тут и магия, и колдуны, и эзотерика, и море, и пираты, и демоны, и аквилонские рыцари, и протоегипетские зловещие жрецы Сета, и древневосточное царство Туран. И даже казаки, там, кстати, есть! Говард создал героя на века именно для такого мужского приключенческого чтива. И теперь, без сомнения, можно этого автора поставить в книгу рекордов Гиннесса по количеству продолжателей его романов.

Конан-Варвар прославился в свою Хайборийскую эру именно как пират, который стал королем. Про пиратство вообще написано много книг. Тут и Сабатини и Стивенсон и Даниэль Дефо. И у нас принято считать, что вся эта пиратская, корсарская романтика связана с Карибским флибустьерским морем. Так сказать, чистый Запад. И мало кто из наших соотечественников знает о том, что история нашей страны по некоторым приключениям не уступает Западу. Ведь в семнадцатом веке появились русские пираты – казаки, которые доходили до Каспийского моря и всю территорию Поволжья держали в страхе, терроризировали. На стругах по Волге спускались в Каспийское море, шли в Иран и грабили его. И Стенька Разин, и Ермак этим грешили. Они и были пиратами, по сути. И сидели в Жигулевских горах. Там находилась их штаб-квартира, русская Тортуга.

– Кстати, есть легенда о том, что эти волжские разбойники, захватывая в плен купцов, стегали их до смерти горящими вениками и кричали «Жига! Жига!». И отсюда пошло и название Жигулевские горы.

– Видимо. Эти розги они называли жигулями. Жесть! Вот вам и самые настоящие варвары! В те времена, кстати, был построен первый русский корабль «Орел» еще при царе Алексее Михайловиче. Но ему не смогли найти применение нигде кроме Каспийского моря. Корабль туда отправили. И он там даже ходил по волнам Каспийского моря. У русских ведь в то время на юге оставалось открытым только Каспийское море, по сути. «Орел» построили в районе Воронежа. В детстве мы с отцом даже собрали модель этого корабля. Правда, паруса не поставили, поленились, забросили. Да и сложно, наверное, было ставить такелаж. Увы – мой «Орел» из-за лени постигла участь того настоящего «Орла», который практически не плавал, а стоял на причале и, в конце концов, сгнил. Во время восстания приспешники Стеньки Разина захватили этот корабль, но пустить в дело толком так и не смогли. Не хватало им опыта, специалистов, которые могли бы управлять таким большим судном. А ведь это был первый большой корабль русского флота.

– Хорошее историческое отступление. Познавательное. Но вернемся к твоим романам…

– Я написал два романа о Конане-Варваре. А потом подумал, что об этом можно писать до бесконечности. И многие так и пишут. Но почему мы постоянно должны создавать романы в стиле западного англосаксонского фэнтези? Там есть свои авторы и герои. Толкиен и Средиземье, Нарния, Урсула Ле Гуин и Земноморье… И я решил: зачем все это копировать, когда можно создать свое фэнтези? Как раз в это время появился роман «Волкодав». Но я считаю его литературной неудачей. Славянское фэнтези можно было «скрутить» гораздо лучше, но у автора не получилось почему-то… Но в то же время вышли потрясающие фэнтезийные романы Ника Перумова и Святослава Логинова. Из них самыми удачными я считаю такие вещи, как «Чёрная кровь» и «Многорукий бог Далайна».

В любом случае, именно конец 90-х был эпохой расцвета нашего российского фэнтези.

– Давай уточним, что это за жанр?

– Это одновременно фантастическая, героическая сказка, и в то же время эпос наших дней.

– Здесь должно быть какое-то соотнесение с реальностью или это не обязательно?

– Вот именно здесь очень тонкая грань. Леон Спрэг де Камп – первый человек, который извлек Конана из небытия. Про этого героя забыли, потому что Говард очень рано погиб, еще до Второй мировой войны. Он, к сожалению, был склонен к депрессии и в итоге покончил жизнь самоубийством. Ему было всего 30 лет тогда. И он писал про Конана всего четыре года, и написал всего 17 коротких повестей и один роман «Час дракона». Уже после войны Лин Картер и Леон Спрэг де Камп, американские фантасты, получили доступ к его архивам, прочитали его тексты, реанимировали, раскрутили Конана и начали писать продолжение. С них и пошло.

Есть очень хорошая, подробная и пространная статья Спрэг де Кампа «Как писать фэнтези» и там говорится, что фэнтези – это не просто голая фантазия, должны соблюдаться законы жанра. Должна быть разработана география мира, история этого мира.

– Она должна соответствовать реальному миру или это не обязательно?

– Полностью мы, конечно, не можем уйти от реального мира, который нас окружает, от его истории. Вольно или невольно, писатели, создавая свой мир, так или иначе копируют нашу реальность, лишь видоизменяя ее. Но когда все слишком явно, то получается топорно и грубо. Например, когда в той же конаниане у многих авторов Немедия – это средневековая Германия, Аквилония – это средневековая Франция, Зингара – это Испания – это я не считаю правильным. Ведь это эпоха после падения Атлантиды! Это древняя эзотерическая эпоха – Гиборейская (или на английский манер – Хайборийская) эра, которая потом в результате другой катастрофы тоже исчезла.

– Фэнтези дает возможность создавать супер-героя, который побеждает в любых обстоятельствах?

– Да, это супергерои, но древние, архаичные и хтонические. Есть комиксные американские супергерои, которые рождены урбанистической культурой, типа человека-паука. А фэнтези – это истории про супергероев с погружением в древность. Само слово супергерой мне в применении к фэнтези и употреблять не хочется. Оно девальвировано голливудскими идиотскими фильмами про летающих и прыгающих идиотов в масках и плащиках. Пол Тиббит хорошо, кстати, все это высмеял в своем мультсериале про Губку Боба…

А здесь речь идёт, по сути, о древних людях, древних эпических богатырях. Мне, как человеку мыслящему историческими категориями, это гораздо ближе, нежели какой-то городской герой, наделенный какими-то сомнительными «сверхспособностями» (скорее мутант!), действующий в каменных джунглях. Для меня герой – это просто сильный и отважный человек, который бросает вызов каменным джунглям и уходит в настоящие джунгли, уходит в сторону моря, на поиски сокровищ и неизведанных тайн. Я считаю, что это гораздо более романтичный мир. Как сказал Эдуард Багрицкий: «Мир, открытый настежь бешенству ветров!». Это самое хорошее определение как раз именно для Конана и для всего героического фэнтези. Мне не совсем нравится фэнтези в стиле Гарри Поттера, когда слишком много колдунов, каких-то волшебничков-школьничков, какие-то очкастые мальчики бегают, палочками волшебными машут. Признаюсь честно – не очень люблю Гарри Поттера. Не мое это. А Конан именно привязан к истории, причем, к древней истории. Именно это всегда меня интересовало. И я считаю, что человек, который мало-мальски интересуется историей человеческой цивилизации, и который верит, что она гораздо древнее, чем нас учат на уроках истории, будет это читать. И не будем забывать, что рано, совсем молодым трагически погибший Говард успел создать не только Конана, но и царя-атланта Кулла, вождя пиктов Брана МакМорна, средневекового паломника и охотника с нечистью Соломона Кейна… Это незабываемые образы… А ведь кроме Говарда есть еще и Лавкрафт, не менее культовый писатель, создавший по сути западное эзотерическое фэнтези.

Окончание следует…