Бирюзовый контрапункт Ольги Фроловой. Часть первая

И, наконец, 13 января 2021 года было открытие ее новой персональной выставки «Как попало» в реальном мире. Я доехала до Менделеева, 158 – выставка на первом этаже того здания, где находится мультимедийный исторический парк «Россия – моя история». Там были новые картины Ольги, арт-объект «Монисто» (я бы сказала «медвежье монисто») и она попробовала себя в неожиданном жанре инсталляций «Ничьё», созданных из брошенных вещей (на каждой вещи ярлычок с номером).

На выставке было немного людей, но почти все сказали свое доброе слово про автора картин и арт-объектов. Так, я с изумлением узнала из речи председателя Союза художников РБ Владислава Пегова, что Ольга обладает ещё и замечательными административными талантами. Ольга Фролова теперь ответственный секретарь Творческого Союза Художников Республики Башкортостан.

Потом, когда все зрители насладились выставкой, мы с Ольгой пошли попить чаю и поговорить подробнее о пути в искусство. Атмосфера сложилась вполне душевная, и беседовали мы долго.

И начала я сразу с места в карьер:

Ольга Фролова ответила:

– Ну, я помню, с 12 лет я училась в художественной школе, в многострадальной первой на Нежинской. Я училась у Владимира Фёдоровича Факова, моего любимого, незабвенного преподавателя, доброго ему здоровьичка! И в какой-то момент, где-то в 3-м классе художки, когда я ему принесла кипу эскизов, он сказал: «Ну, вот ты, наверное, и станешь художником». И это была неожиданная похвала и, как говорят, «упала планка», «проскочил жетон». И я начала задумываться – а что же это такое быть художником? Ну и эскизы у меня были какие-то прорывные для моего подросткового возраста. Потом я попыталась поступить в училище искусств, меня не приняли после 9 класса. После 11 класса я поступила в педуниверситет на художественно-графический факультет. На худграфе было весело и я, серебряная медалистка, слегка «забила» на учебу. Настолько там было весело.

[Галарина]: Главное, вы не возгордились, вы закончили. Очень многие художники бросают аж на первом курсе, решив что «они уже художники, никто и ничему их не может учить, они – творят». А вас чему научил худграф? Я понимаю: вы – творец сейчас, а тогда, чему он вас научил?

[Г.]: Это же замечательно. Формирование личности и вхождение в круг, где есть общие интересы, – совпали. Вот. А всё-таки, что такое художник в современном мире? Мне кажется, что это эмоциональное остриё, то есть мы летим через время, как какое-то копьё и на острие находятся всегда художники. Они улавливают еще не названное. И иногда это остриё обламывается, и копьё никуда не втыкается, не попадает в цель, не пробивает стык между эпохами. У некоторых стран остриё не может даже пробить бумагу, и копьё падает, и страны уходят с художественного рынка. Мы вот ушли с кинематографического мирового рынка. Наши фильмы теперь локальны, они не пробивают мембрану эпохи для всего мира. Пусть раньше внешний мир наши фильмы покупал немного. Но у нас были кинохудожники общечеловеческого уровня познания ощущений, такие как Тарковский, Калатозов и другие. Как-то смотрела китайские сериалы и увидела в некоторых, сколько они взяли от вгиковских товарищей. Прекращу углубляться в кино. Мысль была: искусство – копьё, летящее через время, поражает цель в погоне за наполненностью существования человечества, как эмоционального, так и интеллектуального, или наоборот. Настоящие художники всегда находятся на острие, неважно в каком виде искусства. И вот – где и что выражают русские художники сейчас? Я думаю – из всех видов нашего искусства – русский театр на острие, он пронзает грань эпох для всего мира. А русские художники мне пока неясны. Неясно их значение. Я пока никак их творческие направления вкупе не осмысляю. Но вот в вас и ваших картинах меня лично привлекла огромная доброта. У вас особенная тёплая сюжетность была в первых картинах, которые я увидела несколько лет назад. Тот мастер-класс с мишками в театре кукол.

[О.Ф.]: Это была моя первая выставка (после студенческой, после творческого кризиса) в театре кукол.

[Г.]: И вот, когда вы уловили тот энергетический импульс, чтоб возникло столько работ? Чтоб стало, что сказать миру?

[О.Ф.]: У меня был творческий кризис: он начался примерно после окончания худграфа. Получается, я влилась в компанию ребят, и там был лидер. Неформальный лидер лет на 10 всех старше. И про моё творчество он авторитетно заявил, что «это не творчество, это шизофрения». И так как я очень сильно ему тогда верила – я отнесла все свои картины на помойку!

[Г.]: Сейчас бы вы что-нибудь бы забрали с этой помойки?

[О.Ф.]: Всё бы забрала! Восемь лет я не писала. Работала в типографии мастером допечатной подготовки. Потом я была фрилансером, занималась компьютерным дизайном. Закончила компьютерные курсы. Потом я пыталась состояться в прямых продажах. В общем, сумасшедшие для моего склада личности вещи. Это было невыносимо. Но просто меня кидало из стороны в сторону.

[Г.]: Но зато у вас произошло осмысление реальности. Мне кажется, прежде чем человек начнёт что-то новое, своё делать в искусстве, он до какого-то периода впитывает переживания как воду губка. А потом ту «воду», которую впитал, выжимает на лист бумаги красками, словами, звуками.

[О.Ф.]: На красном чайнике китайский иероглиф «человек». Территориально это Восток алеет. Красный чайник и золотой фон – Азия. А золотой чайник и бирюзовый фон – Европа.

[Г.]: У вас бирюзовый Запад, а у меня наоборот: перевернутое сознание поэта… В общем неважно, говорим дальше, как вы вернулись к творчеству?

[О.Ф.]: Раз мы заговорили про «джентльмишек», тогда я сначала про них. Эти мишки появились в 2003 году, когда я училась на 4-5 курсе худграфа. Я училась, и была моя первая в жизни выставка в галерее худграфа, она называлась «Жизнь людей глазами медведей». Такая юмористическая была тема. Там тоже были мишки, они были в разных контекстах. Это была гуашь, графика. И вот когда я через пару лет выбрасывала картины, мишек я не унесла на помойку. Они до сих пор у меня есть, эти старенькие, гуашные, потертые. Жила несколько лет без творчества. Потом просто начались какие-то посланники, я их так называю. Эти случаи – встречи с посланниками. Например, у меня есть друг – он живет в Германии. Я по делам поехала в Янаул и там сижу, а он звонит: «Ты где? О, в Янауле, а я в Нефтекамске. Это 20 километров. Я сейчас приеду, привезу подарок». И он приезжает, я открываю подарок – а там немецкий дизайнерский сервиз с ручной росписью. У посуды не круглое основание, а скругленный треугольник, и на каждом предмете нарисован художник. Ручная работа – картинка «Художник рисует модель». Все картинки связаны с художниками, с творчеством. Он мне это дарит и говорит: «Ты же художник!».

А ты уже несколько лет неудавшийся лидер сетевого маркетинга. И я такая думаю – не зря же он мне это подарил, видимо, мне надо возвращаться... Но я ещё тогда не вернулась. Потом еще что-то случилось. Потом близкий человек, родственник сказал: «Оля, у тебя есть высшее образование – художник. Ты должна начать рисовать!» И вот так постепенно-постепенно я приняла решение, что надо снова писать-рисовать. И потом я стала пытаться, а у меня не получалось. Моя пятерка по живописи и четверка по рисунку – всё это время неверия куда-то улетучилось. Руки меня не слушались. Потом мне певица Ольга Филимонова объяснила, что конкретно со мной происходит, привела пример. И получаться стало попозже. Сегодня на выставке была моя хорошая подруга, она сказала тогда: «Тебе надо вступить в Союз художников». Мне помогал сам мир вернуться к творчеству, мне помогали люди.