Большой разговор с Сергеем Красновым

Сергей Краснов

Часть первая

Время, страна, художник

Я еще был совсем маленьким, когда в один момент вдруг подумал: «А хорошо бы дожить до 100-летия Октябрьской революции!» Потом подрос и довольно рано понял, что мы живем в стране, в которой людей не уважают. Отсюда множество проблем, в том числе и с художниками.

А художник никому ничего не обязан доказывать, только самому себе. Искусство вообще живет в отдельной плоскости и с жизнью соприкасается очень мало. Есть, конечно, популярное искусство, которое обустраивает жизнь, украшает ее. Однако оно ни на что не претендует, занимается своим делом. У него свои законы.

Конец – начало века всегда были непростым временем для искусства. В такие периоды в искусстве всегда появляются гении, а само оно склоняется к декадансу. Возможно, это магия цифр так действует на сознание человека.

Все, что сейчас делается, это перефразирование, попытка реанимировать то, что было. Кстати говоря, сейчас очень много технических возможностей у художников – коллаж, шелкография, компьютерная графика и так далее. ХХ век придумал очень много всякой техники.

ХХ век

Такого романтичного века, видимо, уже никогда не будет. Теперь художники смотрят на искусство как на товар.

Запад и мы

Запад нас не знал и долго еще знать не будет. Надо, как говорится, пуд соли съесть, чтобы это произошло. Мы очень страстно хотели туда попасть и потому сломали серьезное к себе отношение. На Западе людей интересует только что-то уникальное. Там есть фонды, которые помогают художники, чтобы они создавали некоммерческое искусство. А у нас все хотят поставить на жесткую коммерческую основу.

Новое подполье

Когда что-то давит художников, будь то партия или рынок, они уходят в свой мир. Так что и сейчас большинство художников живут в подполье. Какая бы власть ни была, художник озабочен своими проблемами. Прежде всего он должен бояться быть свадебным генералом.

Официальное искусство времен застоя работало на пропаганду. Но там было качество. И сейчас есть художники, которые мыслят интересно, но им не хватает грамоты. И если раньше, чтобы выучиться на художника, хватало четырех лет, сейчас на это надо семь-восемь. И это при том, что из десяти студентов только двое понимают, что такое цвет, композиция и так далее. Все это от падения качества образования.

Уфимская школа живописи

Башкирская живопись всегда была яркой, мощной. При всем невероятном давлении на художников, у нас все время происходило что-то интересное. При этом каждое следующее поколение не похоже на предыдущее. Это тоже очень важно.

Нигде в стране нет такой разнообразной живописи. Даже Москва, куда едут со всей страны, нам завидует. Уфа - это одно из ярких мест, где искусство поднялось на высочайшую вершину. Нас нельзя не заметить. У нас своя школа.

В ожидании музея

Куда бы я ни поехал, во всех городах, во всех странах есть большая художественная галерея, в которой не стыдно выставиться. Наша галерея на центральном рынке – это, к сожалению, какой-то подвал. Посмотрите, сколько у нас театров, кинотеатров, дворцов, а вот галерей на весь город всего две или три.

Мне кажется, что пора в нашем городе построить музей современного искусства. Он станет гордостью нашей республики, как памятник Салавату Юлаеву. И точно так же, как со всего мира приезжают в Париж в музей Помпиду, будут приезжать к нам, посмотреть наших художников.

История мастерской

В эту мастерскую должна была въехать Нечаева, однако в правлении подумали, что высоко - замучаешься мрамор таскать. Потом сюда въехал Ахмат Лутфуллин, но ему не понравилось, потому что свет здесь появляется только в 11 утра. Не всякий это любит.

Так что мастерская досталась художнику Шуваеву. Он был уже старенький и скоро умер. А после него въехал я. Было это в 1986 году.

Раньше у меня была мастерская на улице Невского. Полуподвал, маленькое окошко. Темно. Поэтому наверное я писал небольшие и довольно темные картины.

Как сюда переехал – пространство-то большое, и у меня появились большие работы, и свет появился в картинах. Так что большинство известных вещей сделано у меня здесь. Мне тогда было 38 лет, так что можно сказать, осознанная моя жизнь здесь началась.

Часть вторая

- Кстати, недавно Вас избрали действительным членом Российской академии художеств. Жизнь при этом сама расставляет акценты, словно подчеркивая определенную преемственность. Так случилось, что в эти же дни мы попрощались с замечательным художником Ахматом Лутфуллиным, академиком Российской Академии художеств…

— Да, Ахмат Лутфуллович прожил нелегкую жизнь. Его давили, не давали возможности работать. Башкирская тема в те годы была, мягко говоря, непопулярна. А он всю жизнь писал свою деревню, людей, что живут своим трудом. Хорошо, что в последние годы его труд был по достоинству оценен.

— Искусство относится к осмысленной части деятельности людей. Было бы глупо думать, что искусство появляется как плесень, как побочный результат. Потому, думаю, пристальный взгляд, направленный на художников, не ослабнет. Это я про руководство искусством, которое порой раздражает, но без которого, видимо, не обойтись.

— Искусство, несомненно, требует вмешательства таланта человека. Но при этом всегда есть соблазн руководить искусством, от этого тоже никуда не денешься. Вспоминая советское время, надо сказать, что в действиях партийных органов, которые присматривали за искусством, была своя логика. Они стремились пропагандировать искусство. С 1972 года работала уникальная программа помощи молодым художникам. Я как раз попал под нее. Тогда ставилась задача найти художников, которые могли бы своими работами заполнять галереи, которые могут стабильно работать. В то время проводились по две выставки в год, и закупки производились по вполне достойным ценам. Меценатство государства позволило создать целый слой художников, тех, кто сегодня составляет основу российской живописи. Российское государство было и, видимо, останется главным, если не единственным меценатом в России. Господдержка необходима, даже вопроса такого поднимать не надо. Пушкин говорил «Правительство у нас — главный европеец в России». А кто хозяин в доме, от того и идут импульсы просвещения. 250 лет существует Российская академия художеств, и президент Путин молодец, что отказался от мысли лишить художников их зарплат. Он понимает, что такое элитарное искусство, что оно тянет за собой общий уровень. И все же элитарного искусства катастрофически мало, его не хватает. В нашем городе попасть на выставку современного художника — значит, оказаться в небольшом помещении, где три человека уже создают толпу…

- В сельском хозяйстве мы любим говорить об элитных сортах, как-то понимаем, что обычные семена не дают сверхурожая. Что же касается искусства…

В жизни повторять может каждый. А вот рождать новое- только творец, только человек талантливый, получивший элитное воспитание. А в наше время, да и всегда так было, что только новое может двигать вперед жизнь. Потому главная задача сегодня – это дать лучшим художникам, лучшим творцам возможность открыть свою школу. У нас много людей идет в искусство, но на выходе они просто беспомощны, остаются наедине со своими проблемами. Должна быть школа мастера, и эта связь должна продолжаться всю жизнь.

-Живопись в представлении многих – это искусство прошлого…

- Мы делаем большую ошибку, не выставляя работы последних десятилетий. В Музее имени Нестерова есть место классикам, это доступно, так и должно быть. Но современного искусства наш зритель не знает, не видит, какой у нас потенциал. Если даже в Уфе это трудно, что сказать о райцентрах? А ведь у нас художников за триста человек. Надо дать возможность выставляться, чтобы люди видели их труд. Москва далеко, но вот в этой книге (собеседник берет в руки юбилейный каталог Академии- авт.) собраны работы всех художников, кто когда либо выставлялся по линии Академии. Никто не забыт из живых и умерших. А сегодня Зураба Константинович Церетели, Президент РАХ, собирается издавать работы уже всех художников, кто когда либо выставлялся. У нас ведь не такая большая страна, чтобы разбрасываться людьми. Вот из ста сорока членов академии всего человек сорок живут в провинции, один на каждые два региона.

- В советское время была программа помощи молодым художникам, а как сегодня с ними обстоит дело?

— Сегодня молодые год-два выставляются, а потом исчезают. Такова общая тенденция. Может быть, это и хорошо. Но с другой стороны, это плохо, потому что означает одно - человек не верит в свое будущее как художника. Раньше писали портреты Ленина и Брежнева, теперь уходят в дизайн, в журналы, в кино. Выбор тут большой. А что же в результате? В результате у нас стало очень мало художников станковистов. И раньше в Союзе художников из семидесяти человек только десять были станковистами. А теперь эта пропорция еще меньше. Теперь мало кто может сделать большую работу.

Когда в свое время царская семья купила у Сурикова картину, царь поинтересовался, почему она стоит дорого. «А потому что следующую картину надо кормить№, -ответил ему художник. И это так, потому что чтобы сделать хорошую картину к какому-то времени, надо начинать года за два, нужно дать аванс. Только тогда можно надеяться на результат.

- Искусство тоже подвержено определенным веяниям. Что сегодня в моде, что востребовано обществом?

Сегодня в России пошла скульптура. Она стоит больших денег, но люди на это идут. Надо понимать, что наше время — это время очень редкое, оно больше не повторится. И надо бы успеть отметить наших всемирно известных земляков. Но не только памятники, но и фильмы достойные их памяти, необходимы. Вот в Москве прошла выставка Девлеткильдеева, Тюлькина, Нестерова, Бурлюка в Третьяковке. Очень хорошая выставка. Хорошо, что деньги на нее нашлись. Это правильная, нормальная акция. Публика приняла ее на ура.

У нас традиционное общество, ломать его не надо. Но во всем мире в идеологию вкладывают большие деньги. Это необходимо, если общество хочет выжить.

Преемственность – основа основ любой культуры. Нельзя начинать снова и снова на пустом месте. Надо вбирать все лучшее, что создано до тебя. Хватит пинать идолов, надо идти дальше.

-Перефразируя известное выражение, можно сказать - кто не хочет кормить свою идеологию, будет кормить чужую.

-Именно так. Причем часто люди не могут найти у себя ничего хорошего, импортируют чужую культуру, подгоняя ее под себя. У нас же своего очень много, надо только открыть запасники, надо показать работы людям. Они ждут уже долго. Кажется, должно наступить их время. Бернард Шоу как-то сказала: «художники и поэты это пропагандисты страны». Глупо держать такое оружие в запасниках. Короли и церковь не случайно все самое лучшее скупали, поддерживали великих. Кстати, во нашей стране до революции ставили памятники только поэмам и художникам. Понимали люди, что от них больше толку, чем от памятника царю. Сегодня хорошо поддерживают массовое искусство. Певцы на конкурсах получают автомобили, что-то еще. Но надо понимать, что только великое искусство переживает свое время, а массовое искусство забывается в течение жизни одного поколения.

Мама одной моей знакомой поэтессы говорит – «сделай себе лицо, а остальное притянется»…

-Но почему-то красивые здания не очень-то хотят тянуть за сбой духовность. Вот строят прекрасные дома, настоящие дворцы. Запусти туда хулиганов, которые не помнят родства. Что получится? Разломают в два счета. Никто не воспринимает цивилизацию на раз, нужна долгая кропотливая работа. Одними зданиями человека не воспитать, это только форма. Нужно еще и содержание.

А сегодня люди на телевидении доходят до смешных вещей. С утра начинают материться в эфире, устраивают порнографические сцены. К чему может привести такая нетерпимость к элитной культуре? Боюсь, что ни к чему хорошему это не приведет.

— Телевидение это массовая культура, его поддерживали и будут поддерживать.

— В том-то и беда, что за массовой культурой надо видеть и культуру элитарную. Только она имеет будущее. Почему до сих пор читают Платона? Потому что в нем будущее. Вообще остается только элитная культура. Она сильнее всего воздействует на людей.

-Действительно, строки Мустая Карима «Не русский я, но россиянин» стали таким вкладом в духовную жизнь нашей страны, что даже как-то трудно оценить их значение. Какими деньгами оценить мир и покой вы России? Вот в Грузии к власти пришел сын писателя и просто-напросто развязал гражданскую войну. И стало ясно, что пропагандировал его отец.

- Государство должно прирастать людьми, а не нефтью и газом. Если не будет талантливых людей - ведь ничего не будет, дурака обведут вокруг пальца. Думаю, что ум человека будет востребован уже. Иначе вспомним академика Алферова, который давным- давно предлагал повернуться лицом к нанотехнологиям. Но его не слышали, чтобы теперь вдруг разом об этом заговорить.

И это лишний раз подтверждает мысль о том, что бандитский путь ведет в никуда. Только высокое искусство спасет мир.

Айдар Хусаинов