Страницы высокого вдохновения

«Не искушай меня без нужды…» Слова эти уже не ранят душу, как прежде. Затяжной бракоразводный процесс с женой отнял у Глинки чувство упоения жизнью, легкости и беспечности. Жена его, Мария Петровна, музыку «не разумела», а теща, Луиза Карловна, снизошла к Мишелю, дав ему прозвище «маленький Моцарт». Она где-то слышала, что музыка сделала Моцарта несметно богатым, и поощряла на то же зятя. Но жену, которой нужны были наряды, балы, экипажи, вряд ли примирило бы с музыкой даже богатство. Впрочем, у Мишеля и нет никаких денег – одна музыка! А ведь мог бы выезжать в свет – сам император был на премьере «Сусанина» и похвалил его! Глинка с грустью вспоминает: «У графа Виельгорского… исполнили Седьмую симфонию Бетховена… Я был так встревожен сильным впечатлением, что когда приехал домой, то Мария Петровна спросила с видом участия: “Что с тобой, Мишель?”. “Бетховен”, – отвечал я. “Что же он тебе сделал?” И я должен был объяснять ей, что слышал превосходную музыку».

«Уж я не верю увереньям, уж я не верую в любовь…» Долго звучат в душе волнующие звуки музыки Глинки, грустные строки элегии Баратынского «Разуверение». И кому мы больше обязаны этим романсом? Сошлись два таланта и оставили в наших сердцах светлое, незабываемое чувство…

Весной 1839 г. в Смольном институте благородных девиц композитор впервые увидел Катеньку, дочь Анны Петровны Керн, чье имя освящено чувством к ней Александра Пушкина. В своем дневнике Глинка пишет: «Она (Екатерина – О. К.) была не хороша, даже нечто страдальческое выражалось на ее бледном лице… мой взор невольно останавливался на ней: ее ясные выразительные глаза, необыкновенно стройный стан и особенного рода прелесть все более и более меня привлекали». Уже летом его чувства были «разделены милой Е. К.», которой он вскоре посвятил пленительно-изящный «Вальс-фантазию», овеянный нежной влюбленностью. Он долгое время «чаровал» слушателей в Павловском вокзале и на многие годы сохранил за собой название «Павловского вальса».

В Екатерине Ермолаевне Глинку поражали и тонкая, глубокая натура, и превосходное знание музыки. В тот самый год, 1825-й, когда он написал элегию «Не искушай», Пушкин в Михайловском, встретив Анну Керн, набросал на почтовом листке:

А через четырнадцать лет Глинка увидел и полюбил ее дочь и написал свой романс для Екатерины Ермолаевны. Композитор встретил ее в трудный период своей семейной жизни, когда «гадко было у себя дома». Девушка отвечала взаимностью на его «пламенные поэтические чувства». Поначалу все шло хорошо, но затем все переменилось. Сколько противоречий оказалось в характере Екатерины – то нежна и доверчива, то порывиста и резка… Покорность в ней сочеталась с властностью. Сколько страданий причинила Глинке ее ревность! Но пока он не получил развода – все невозможно: ни спокойствие в Петербурге, ни бегство за границу.

Было время, когда он наслаждался каждым разговором с ней, вынужденно скрываясь от людских глаз и пересудов и в чужом дортуаре Смольного, и в холодном саду неприютной Невы… Но разлуки – надолго – случались все чаще, и чувство Глинки стало меркнуть. «Великий романс», пожалуй, надо было заканчивать не вдохновенными, трепетными строками, а безнадежно-трагическими: «И я забыл твой голос нежный, твои небесные черты».

Нет, не забыл. Просто нет уже «прежней поэзии и прежнего увлечения». Любовь ушла. А музыка осталась. Остался романс «Я помню чудное мгновенье», в котором вся история любви, повторяющаяся из века в век.

Все – в прошлом. И лишь пушкинские строки в альбоме матери больно отзываются в сердце и напоминают Екатерине Ермолаевне о былых чувствах:

В 1840 г. Глинка написал «гармоническую галерею романсов» – цикл «Прощание с Петербургом» на стихи Н. Кукольника. 36-летний композитор в этот период собирался за границу, и тема прощания с родиной объединила большинство песен – «Рыцарский романс», «Прощальная песня». Теме дороги и надежды на радостную встречу посвящена «Попутная песня». Прощаясь с Родиной, путешественник словно вызывает в своей памяти любимые картины родной природы («Жаворонок»), воспоминания счастливого детства («Колыбельная»).

Его лебединой песней стал романс «Не говори, что сердцу больно». Своему близкому другу Н. Кукольнику уставший и больной композитор пишет: «Павлов (московский поэт, знакомый Глинки – О. К.) на коленях вымолил у меня музыку на слова его сочинения, в них обруган свет, значит, и публика, что мне по нутру».

Его вокальные шедевры – волнующий, поэтичный мир с тончайшими мелодическими отражениями чувств и настроений. «В жемчужинах камерной лирики Глинки, – пишет Б. Асафьев, – начало всего дальнейшего развития классического романса. Здесь жизненная теплота и сердечность, здесь источник дум, элегий и… восторгов Римского-Корсакова, Чайковского и Рахманинова!»