Настоящие электроники: где же эта кнопка? Часть вторая

Новичку «такое» постичь сложно и просто невозможно. В целом, идя по следу зарождения электронной музыки можно сделать очевидный вывод: без электронного звука (без помощи электронов, протонов) рок-н-ролл уж точно не состоялся бы. И близко бы не стоял, если бы не…

А тут, в другом месте и в иное чуть время появился 19-летний гитарист Михаель Кароли (ученик Цукайя) и Яки Лебицайт, джазовый барабанщик, а также Дэвид Джонсон (ученик Штокхаузена). Они, не ограниченные никаким конкретно стилем, пустились во все тяжкие импровизации. Название подобрали подходящее – CAN (аббревиатура: «коммунизм, анархизм, нигилизм»). В результате их экспериментов родился безумный авангардный рок, драйвовый и эйфорический, однако столь же далекий от традиционного рок-н-ролла, как балалайка от электрогитары. Журналисты новоиспеченный стиль окрестили краутроком. Именно этот стиль, рождённый в кулуарах рока, ближе всех приблизился к электронной музыке. Чувствовался запах его «поджаренной утки». Ну, то есть подпалили они само направление рока с неожиданной стороны. Один из ярких представителей краутрока – «Tangerine Dream». Они уж точно не имеют никакого отношения к кожаным косухам, пиву и мотоциклам. В их музыке добавилась нотка «а-ля космос-океан». А это уже привет, Jean Michel Jarre.

Одним из Атлантов краутрока также является Клаус Шульце. Барабанщик «Tangerine Dream» и участник «Ash Ra Temple» стал впоследствии настоящим гуру медитативных концертов электронной музыки. В окружении десятков синтезаторов и модуляторов, делэйев и ревербераторов он и сегодня творит аудио-сеансы связи со Вселенной. Звезды-карлики и «молочные» галактики, грубые астероиды и нежная, маленькая пульсирующая жизнью голубая планета, сквозь радиопомехи и радиоактивные бури, летящая за своей орбитой. Его творения уже имеют прямое отношение к Berlin school электронной музыки. Краутрок и Berlin school практически близнецы, если что…

А что там у наших – отечественных электроников?

Инженер Евгений Мурзин придумал синтезатор «АНС» еще в 1937 году, будучи 19-летним студентом. Аббревиатура инструмента расшифровывается элементарно – «Александр Николаевич Скрябин». Мурзин фанат не только его творчества, но и уникальных идей композитора, который воспринимал звуки красками, буквально видел музыку. Музыкант, композитор работает с «АНС», не нажимая на клавиши, не вибрируя струной, не действуя руками, а буквально рисуя партитуру на листе. Эта идея предвосхитила все ныне существующие планшеты. И хотя в мире существовали похожие идеи, «АНС» уникален, поскольку он один из немногих оптических синтезаторов, который использовал весь спектр возможностей человеческого уха, – его диапазон невероятно широк и составлял 720 тонов. Двадцать долгих лет у Мурзина ушло на то, чтобы довести инструмент до ума.

К сожалению, музыки, написанной на «АНС», очень мало – наличествует всего пара пластинок. В конце 1960-х годов Мурзин собрал в своей студии электронной музыки (Московской экспериментальной студии электронной музыки, МЭСЭМ) блестящую плеяду музыкальных мыслителей того времени: Эдисона Денисова, Софью Губайдулину, Альфреда Шнитке, Эдуарда Артемьева, Станислава Крейчи и других. Единственное сочинение Шнитке для «АНС» – «Поток». Одно сочинение есть у Губайдулиной, не считая использования «АНС» в саундтреке к мультфильму «Маугли». Например, тревожное жужжание диких пчел во время погони рыжих псов за главным героем – это как раз «хулиганил» «АНС».

Также «АНС» присутствует в фильме «Солярис» Андрея Тарковского. Саундтрек Эдуард Артемьев сделал новаторским способом, соединив электронный звук, оркестр, фоновые шумы и звуки природы. Сначала Тарковский не хотел ничего, кроме Баха, но затем он осознал, что ему нужна музыка, совершенно не похожая ни на что в мире. Эксперименты Артемьева в МЭСЭМ оказались очень кстати. Ведь именно тогда и начала широкой поступью шагать электронная музыка к аудитории. И вхождение электронного звука в фильм, одного из лучших режиссеров своего времени, произвело на людей неизгладимое яркое впечатление.

После этого Эдуард Артемьев написал музыку к фильмам «Зеркало» и «Сталкер». Заинтересовался объединением разных стилистик и занимался вовсю экспериментами с этим «новоявленным» звуком. Однако наибольшую известность композитор приобрел после написания композиций к фильмам Андрея Кончаловского и Никиты Михалкова. Что весьма любопытно, – в 1990-е годы главная тема из фильма «Сибириада» (1979 г.) получила второе рождение, как хит дискотек в исполнении техно-дуэта «ППК». И к прочему, психоделическую музыкальную атмосферу в мультфильме «Тайна третьей планеты» создал композитор Александр Зацепин. Не менее известный Алексей Рыбников использовал электронику в саундтреках к фильмам «Через тернии к звёздам», «Отроки во вселенной» и «Большое космическое путешествие».

К началу 1980-х электронная музыка перестала быть диковинкой. Она стала обыденной, почти всеобязательной. Её использовали в заставках телепередач, видеоуроках аэробики. Много лет спустя энтузиасты будут с трудом раскапывать, что за ансамбль играл на фоне команд «И-и раз, и-и два, держим темп!». Кстати, на пластинке «Ритмическая гимнастика» (1984 г.) и серии альбомов «Пульс» (1985 г.), записанных для занятий аэробикой, названия треков вовсю сочетали темы научной фантастики и спорта: «К звёздам», «Догоняй, компьютер!», «Электронный наездник». А записывали их дуэт Андрея Родионова и Бориса Тихомирова и ВИА «Опус». Нельзя не вспомнить музыку Игоря Кезля (гитара) и Андрея Моргунова (клавишные) с группой «Новая коллекция», что звучала в заставках телепередач «Утренняя почта», «Взгляд», «До и после полуночи», «Звёздный час» и в прочих телевизионных проектах. Часто тогда можно было увидеть по телевизору коротенькие зарисовки, где и там «Новая коллекция» блистала своими потрясными электроувертюрами.

На тот момент с Запада как раз явилась во всей своей чудной красе свежая музыкальная мода – «новая волна» (англ. New Wave). Всё больше музыкальных коллективов уходило от инструментальной, «саундтрековой» электроники и неслась стремительно галопом к синтипопу (англ. synth-pop) с использованием вокала. Электроника в лице новых групп – «Центр», «Биоконструктор», «Ночной проспект» ни с того ни с сего запела. Громко выстрелила в начале 90-х годов группа «Технология». А там, за границей, маячили «Depeche Mode», «Pet Shop Boys», «Erasure», «Ultravox», «Alphaville», «Duran Duran» и прочие уникум-элементы. Они вихрем сметали устаревшее, подгнившее 70-х гг. Преимущественно звучание synth-pop стало более жёстким, лаконичным и каким-то более требовательным к будущему, без детской фантазии.

Космическая-галактическая тема само собой уже всем поднадоела, как яичница-глазунья по утрам. Освоение космоса зашло в тупик, и гуманоидов, зелёных человечков не нашли. Планеты Марс и Венера, как оказалось, – мертвы, а лунная гонка безвозвратно проиграна. Большинство групп «новой волны» вообще не интересовались фантастикой, а пели о любви, судьбе и о вечных «махровых» материях. Те же, кто не забыл об идейных корнях электроники, видели в грядущем не покорение космических просторов, а нечто совсем иное. Впереди выглядывала, пока «одним глазком», новая, информационная эра с таинственными компьютерами, роботами и виртуальной реальностью. Правда, и этот «киберпанк» подавался музыкантами с кислинкой, иронией и насмешкой. «Я робот, я сошёл с ума!» – гнусавил известный шутник Юрий Чернавский. Но это уже другая будет история.

Алексей ЧУГУНОВ

Часть первая