От Вислы до Одера

…У него дома на полке стоит макет боевого танка – крохотная модель легендарной «тридцатьчетверки». Порой он берет модель в руки с трепетом и волнением, смотрит на нее и вспоминает свой боевой танк – пыльный, пропахший порохом и дымом, с бессчетными вмятинами от снарядов и осколков, с рыжими пятнами копоти и гари…

На Т-34 Иванцов прошел по суровым военным дорогам, не раз горел в боях. На Т-34 в мае 1945 г. победителем ворвался в Берлин, промчался до самого Рейхстага.

Годы не притупили память. Да и фронтовые раны частенько не дают покоя по ночам.

…Военную присягу Иван Иванцов принял в августе 1941 года 18-летним парнишкой после окончания курсов механиков-водителей. Именно тогда он почувствовал себя настоящим солдатом.

7-я гвардейская танковая бригада на долгих пять лет стала семьей и домом молодого солдата. В нее он рвался из госпиталей, по ней тосковал после демобилизации. Клокочущий водоворот войны вынес его на один из самых жестоких и кровавых участков – Ленинградский фронт. Здесь он принял свое боевое крещение.

Трагедию и подвиг Ленинграда страшно вспоминать даже сейчас, по прошествии многих лет. С Пулковских высот немцы 900 дней вели массированный обстрел города, на фронте кипели схватки. Порой по нескольку раз в день отражали танкисты атаки врага. Температура в танке достигала 60 градусов, а болотистая местность с оврагами и надолбами требовала от механика-водителя предельного напряжения – зачастую от него зависел исход боя: он обеспечивал экипажу возможность вести прицельный огонь, утюжил вражеские позиции. Не раз выручали в бою скорость и маневренность.

В одном из боев прямым попаданием разбило весь левый борт машины. Израненные, ослепшие от дыма танкисты пытались покинуть танк, но от второго попадания танк загорелся. Удушливый дым заполнил нутро танка, машина потеряла маневренность. Фашисты тут же стали окружать его, рассчитывая взять экипаж живым. Иванцов смотрел на приближающихся фрицев сквозь разбитые триплексы, а в голове тревожным набатом билась одна-единственная мысль: «Неужели все? Неужели плен?» В следующую секунду на глазах изумленных гитлеровцев 35-тонная стальная махина огромным пылающим факелом рванулась сквозь надвигающуюся живую цепь врага к своим позициям.

За этот бой старший сержант Иванцов был награжден орденом Красной Звезды. Вручали его здесь же, на передовой.

А фронтовые дороги вели танкиста Иванцова дальше, на запад. Еще существовал и огромные немецкие армии, мощная боевая техника и могучие рубежи на Одере. Враг еще был силен. Но уже не было у него главного – уверенности в своей победе. И рев советских танков, гул могучей артиллерии отдавался в душах врагов страшным эхом.

Когда 7-я гвардейская шла мимо руин Великого Новгорода, Иванцов видел следы фашистского варварства. Вандалы взорвали мост через Волхов, бронзовые фигуры уникального памятника «Тысячелетие России» были распилены на куски и подготовлены для отправки в Германию. Знаменитый Софийский собор, шедевр русского зодчества, воздвигнутый в XI веке, был полностью разграблен. Его позолоченный купол ободрали, взорвали церкви Спаса-на-Ильине, Петра и Павла, Никольский собор, Евфимиевскую башню и звонницу…

После освобождения Новгорода танковый батальон Ивана Иванцова перебросили в Нижний Тагил. Здесь, в глубоком тылу, ковалась победа над врагом. На танковом заводе прямо с конвейерной линии бойцы получали новенькие, пахнущие свежей краской танки, грузили их на платформы, и воинские эшелоны снова мчали их сквозь ночь и туман на запад, все ближе к логову врага.

И вот солдатские дороги привели Иванцова в Германию, к мутным водам Одера. Шли по немецкой земле – через Бранденбург, Эберсвальде, Нойштрелиц к Берлину. Здесь, на чужбине, в жарких боях танкист Иванцов еще дважды горел в танке.

Весна 1945 года… Берега Одера оделись в нежную зелень. На немецкую землю весна пришла вместе с грохотом снарядов, бомб – и соловьиными трелями по ночам. Соловьи тревожили солдатские сердца, напоминали о далекой Родине. Навевали думы о скором конце войны и о том, что предстоит штурм вражеской столицы. В этом штурме принимали участие три советских фронта, свыше двух миллионов человек, шесть тысяч танков. И в числе этих танков была и «тридцатьчетверка» гвардии старшего сержанта Ивана Иванцова. За берлинскую операцию на его груди засияли два ордена Отечественной войны – I и II степени.

После войны, в 1946 году, он вернулся в родные края, женился на простой девушке, тоже фронтовичке, красавице Зоечке. Зоя Федоровна встретила войну на 2-м Украинском фронте в зенитно-артиллерийском полку ПВО. Солдатская судьба забросила ее в Польшу.

Через Вислу на запад шли эшелоны с боеприпасами и продовольствием. Девушки-зенитчицы прикрывали их от атак с воздуха. Сколько их было, фронтовых ночей, расчерченных лучами прожекторов, пронизанных трассами пуль! Они до сих пор полыхают в памяти багровым пламенем пожарищ. За Висло-Одерскую операцию Зоя Федоровна была награждена медалью и орденом Отечественной войны II степени.

В 1976 году совет ветеранов Ленинградского фронта пригласил супругов Иванцовых на встречу ветеранов 58-й армии. Они съездили в Новгород, прошли по местам былых боев, возложили венки на могилы боевых друзей. А в 1978 году такая же встреча однополчан состоялась в Ленинграде.

…Я люблю бывать в скромной уютной квартире Иванцовых. Они всегда рады гостям. Иван Федорович открывает фронтовой альбом, достает боевые награды, и память тревожной птицей вновь возвращает их в далекую боевую юность…