О природе перевода

Живое дело перевода.

Если вам интересно общее мнение всех башкирских писателей и поэтов о переводе, то вот оно – «переводчиков у нас нет». Однако это мнение не только башкирских литераторов, подобные мысли мне неоднократно высказывали и казахские, и татарские, и чувашские, и марийские, и т.д., труженики пера. В чем же тут секрет, какова природа переводческого дела, что подобное мнение имеет устойчивое хождение? Эту статью я и пишу, чтобы разобраться вместе с вами, уважаемые читатели.

Природа стиха.

Итак, представим себе, что вы, уважаемый читатель, взяли в руки стихи на своем родном языке и читаете некое замечательное стихотворение. Согласитесь, что прочтение такого стихотворения создает в вашей душе определенный настрой, погружает в определенное возвышенное состояние. Это поэзия, это восторг, это волнующее переживание!

А теперь возьмите перевод этого стихотворения на русский или, скажем, английский и прочитайте его. Что, совсем плохо? ничего подобного тому, что было? Отчего же так случилось?

Все дело в том, что когда вы читаете стихи на своем родном языке, вы читаете его всеми фибрами души, всей своей историей, вкусом, цветом, запахом, всем своим существом! А когда читаете перевод, вы читаете его только рациональной стороной своего разума, потому что русский или английский язык для вас не родной! Чтобы воспринять перевод так же, как оригинальное стихотворение, русский или английский язык должны стать для вас родным, чего добиться, как вы понимаете, очень трудно.

Вот почему автор, читая перевод своего, такого выстраданного, такого родного, такого пережитого стихотворения, только пожимает плечами – он не видит в нем ничего, потому что язык перевода для него не родной! Поэтому он и говорит – переводчиков у нас нет! НЕ может же он сказать – я не знаю русский язык в полном объеме!

Иллюзия знания.

В нашей стране есть устойчивое определение – русский язык – язык межнационального общения. Да, это так. Даже если где-нибудь в другой стране встретятся, скажем, армянин и грузин, то разговаривать они будут, скорее всего, на русском языке. Но говорить они будут, используя только рациональную строну языка! Вот в чем дело! Их разговор будет приблизительно таким – скажите, пожалуйста, во сколько отправляется автобус на Мамадыш? В 16:00 с платформы номер пять Казанского автовокзала. И это все!

Поэтому и в переводе иноязычный читатель может воспринять только вот эту самую информативную часть, не более.

Поэтому мы должны прямо заявить – перевод не для вас, не для авторов, не для его соплеменников, перевод для тех, для кого русский язык или, скажем, английский является родным.

Что делает переводчик?

Итак, теперь мы можем сказать прямо, чем же таким занимается переводчик – он в меру своего таланта и умения старается сделать так, чтобы ваше стихотворение прозвучало на другом языке как родное, чтобы читатель не воспринимал его как перевод, а как факт русской поэзии. И вот поэтому ему надо всячески помогать, а не мешать. Помогать хотя бы тем, что не надо читать переводы, вы в них все равно ничего не поймете.

Помогать тем, чтобы поддерживать переводчиков, потому что их задача опасна и трудна. Трудна, потому что это прямо скажем нелегко ‑ перевести одно сознание в другое, одну культуру в другую.

Опасна ‑ потому что именно по литературе люди судят о другом народе. Если литература хороша как «Три мушкетера» ‑ народ хорош. Если плохая как ‑ ну вы сами знаете, примеры ‑ то и народ плох!

Кого переводить? Для кого переводить?

Эти два вопроса всегда нависают над нами как дамоклов меч. Мы живем в реальном мире и переводим того, кто так или иначе этого добивается. Но правильно ли это? Я повторю, что именно по переводам иноязычный человек судит о народе в целом, не по промышленным изделиям же, в конце концов! И вот каждое плохое стихотворение, каждый плохой перевод, словно нерастворимые таблетки в желудке, все копятся и копятся, пока не наступает отчаянная изжога и человек начинает плохо относиться к тому или иному народу.

Значит, переводить надо лучшее, переводить хорошо, и только хорошие переводы, проверенные временем, издавать массовым тиражом.

Но если не будет плохих переводов, то не будет и хороших, ведь люди должны на чем то – учиться! Поэтому нужно специальное издание для переводчиков, которое будет работать с небольшим кругом специалистов и читателей.

И тут встает еще один важный вопрос – для кого переводить. Вот человек живет в Уфе или Казани, его родной язык русский. Скажу прямо – не уверен, что ему нужны переводы. Это как человек, который живет на берегу моря и так ни разу и не сходил за все лето на пляж. Для него другие языки просто данность, применять насилие над ним – ни к чему хорошему это не приведет. Для него нужны только лучшие переводы и только если он сам захочет их взять в руки.

Зато люди, которые живут от нас далеко, скажем во Владимирской или Ярославской области – для них тюркские языки – это экзотика. Вот для них и было бы хорошо издавать журнал с переводами или в местном журнале переводы публиковать. Эти читатели с большим интересом будут читать стихи, ведь они никогда не видели живых носителей, по меньшей мере, достаточно долгое время.

Какого переводчика выбрать?

Однако надо понимать, что переводчики существуют двух типов. Для одних ваше стихотворение является довольно странным наборов русских слов, так называемым подстрочником, из которого надо сделать хорошее стихотворение. Разумеется, иногда это получается, точнее, получалось, когда в тридцатые годы прошлого столетия переводами занимались такие прекрасные поэты, как Арсений Тарковский и Михаил Лозинский.

Однако есть и такие переводчики, для которых неважен оригинал. И сегодня такие переводчики существуют, и процветают еще и потому, что самим авторам кажется, что чем дальше переводчик живет и чем дальше он уйдет от оригинала и чем большое его стихи похожи на стихи, скажем, Сергея Есенина, тем перевод будет лучше.

Но есть переводчики и другого вида, появились они не так давно, разве что последние несколько десятилетий. Они знают и язык оригинала, и язык, на который они переводят, им тоже родной. И они стараются перевести стихотворение так, чтобы максимально сохранить смысл. При этом перевод получается своеобычным, он не похож на типичное русское стихотворение 60-х годов, что порой авторам не нравится, а почему, смотрите выше.

Поскольку я сторонник второго подхода, то мне и кажется, что в каждой столице национальной республики должен быть небольшой центр перевода, где люди должны заниматься переводами художественной литературы на постоянной основе. Разумеется, это не повод не привлекать к переводам хороших русских поэтов из других городов.

Подводя итоги.

Перевод художественной литературы ‑ дело не простое. Перевод влияет на сущностные основы нашего бытия, влияет незаметно, но прочно. И все то, что мной сказано – это только начало к большому, заинтересованному разговору. Я надеюсь, что он будет продолжен, и каждый получит возможность высказаться и проявить себе в этом, несомненно, благородном деле.