Микеланджело Буонарроти

В недалёком прошлом газета «Истоки» отметила 500-летие скульптуры «Давид». Сама скульптура – это гимн новому человеку. Это гордый поворот головы. Это человек, вышедший на единоборство с Голиафом и уверенный в том, что он победит. Голиаф из Гефа был двухметрового роста с медным шлемом на голове, в чешуйчатой броне и медных наколенниках. Давид же отказался от подобного облачения, взял только пять камней для своей пращи и положил их в пастушескую сумку. Можно представить, какими насмешками осыпал его Голиаф. Но когда они начали сходиться, Давид достал камень, метнул его и поразил Голиафа в лоб, убив его. Затем мечом отсек голову и скомандовал израильтянам атаковать. В этой битве армия Голиафа была разгромлена.

В библейской мифологии Давид выступает как государственный деятель: он объединяет Израиль в единое государство и после покорения Иерусалима делает его столицей. Еще Давид известен как музыкант, играющий на арфе, как автор псалмов. В евангелии от Матфея он изображен не как прообраз Христа, а как прямой его предок. В самом имени кроется отношение израильтян к своему освобождению («Давид» на древнееврейском языке – «любимый»).

Горожане Флоренции воспринимали образ Давида как символ гражданского пафоса, символ свободы города. Скульптура Давида была установлена перед палаццо Веккьо на площади Синьории. Это было очень тяжелое время в истории Флоренции, стены этого города попеременно атаковали то папские, то испанские, то французские войска.

Главная живописная работа мастера – роспись Сикстинской капеллы (40х13 метров). Эта гигантская фреска на потолке капеллы, изготовленная единолично (!), содержала сюжеты из библейской легенды о сотворении мира и сцены из жизни Ноя. По углам – также библейские сюжеты («Юдифь и Олоферн», «Давид и Голиаф», «Аман», «Поклонение медному змею»). Сбоку капеллы изображены символы (пророчицы) и пророки, которые листают тяжеленные фолианты, развертывают свитки, думают о прочитанном, делают записи, прислушиваются к божественному голосу. Сама мудрость воплощена в этих великолепных образах. Вот Кумская сивилла – прорицательница из города Кумы (близ Неаполя), получившая от влюбленного в нее Аполлона дар прорицания. Она испросила у него долголетие, но забыла выпросить вечную молодость и через несколько столетий превратилась в старуху. И какой взгляд, какой мудрый взгляд старой, все познавшей женщины! Можно сказать, это памятник нашим матерям, пережившим войну, революцию, да и не только им, а всем женщинам мира, потому что горе, страдание, потеря детей, близких – эти чувства свойственны всем женщинам в равной степени.

Вот перед нами скульптура Моисея, выполненная для гробницы папы Юлия. Торжественная поза, великолепное лицо с затаенной страстью, обрамленное тяжелой копной волос и густой бородой. Правой рукой он опирается о скрижали Завета, левой перебирает пряди ниспадающей на грудь длинной бороды.

Глядя на репродукцию этой скульптуры (в России есть оригинал только «Скорчившегося мальчика» в Эрмитаже), испытываешь восторг, вспоминаются известные слова о Толстом – «Матерый человек» – и не менее известные слова о Моцарте: «Какая глубина! Какая смелость и какая стройность!».

А вот слова Михаила Алпатова: «Искусство Микеланджело выделяется своим величием из всего, что существовало в Италии до него» (из книги «Художественные проблемы Итальянского Возрождения», 1976).

Но российские искусствоведы продолжают работать и в наше архитектурное время. Вот Леонид Баткин в книге «Леонардо да Винчи» (1990 г.) сравнивает Микеланджело с Леонардо: «Если Микеланджело материализовал дух, то Леонардо одухотворил природу». И совсем уж недавно, в 2000 году, Баткин порадовал 1000-страничной монографией «Европейский человек наедине с собой». Основные разделы – о Петрарке, Макиавелли, Абеляре.

А как продолжает современное искусство великие заветы художников Возрождения? Вот что пишет «Литературная газета» (№№ 7-8, 1 марта 2005 г.) в статье «Забиенналились…»: «Размах Первой международной биеннале современного искусства в Москве таков, что невольно задаешься вопросом: что бы это значило? Все это в современных условиях опрощения и примитивизации культуры позволяет впяливать публике под видом «инсталляций, композиций и конструкций» любые сомнительные поделки умелых дельцов. И потом, здесь всегда в немыслимом изобилии присутствуют сортиры, унитазы, ночные горшки, стульчаки… Тем не менее, именно это направление «искусства» получило государственную поддержку

Владимир ОМАРОВСКИЙ.