В Блока часто влюблялись. Подойдёт он, бывало, строевым шагом к оторопевшей барышне, каблуками щёлкнет да эдак с залихватским кивком. «Фройляйн, – воскликнет, – разрешите представиться: Блок! Александр Блок!» Понятно, барышня вся целиком без чувств валится наземь. От влюблённости, надо думать.
Приходилось ему приводить её в чувство метафорами да катахрезами. Некоторых, конечно, тошнило с непривычки, но потом ничего, привыкали. Этих он вульгаризмами добивал окончательно. И ничего, влюблялись как миленькие.