Палочная диалектика

ОПЯТЬ ВЕСНА

Весна, пожалуй, самое любимое нами время года. Хотя Пушкин больше любил осень. Но любовь к осени все же где-то ущербна. И воспринимается зачастую как симптом усталости или депрессии. А весна – прилив бодрости и энергии. Мании! И всякую весну надо бы и встречать, и проводить по полной, ну, маниакальной, что ли, программе.

Так, один мой наставник в народной медицине говорил, что весна может быть безвозвратно потерянной, если ты пропустишь весенний ледоход, не попьешь березового сока, не сходишь в лес за подснежниками, не сплаваешь по весеннему разливу за черемухой, не наломаешь в саду сирени или не поднесешь кому-нибудь букетик первых весенних ландышей. Или даже просто не влюбишься. С первого, что называется, взгляда. Пусть даже мимолетной, безответной, легкой – чайной, кофейной, трамвайной – любовью. В чайные, кофейные, трамвайные «эти глаза напротив». Тем более – в пору всеобщей весенней эпидемии влюбчивости и любви.

ЭПИДЕМИЯ ЛЮБВИ

Известно, что выдающийся восточный врач Абу ибн Сина относил любовь к довольно опасным заболеваниям, которые могут протекать как в острой, так и в хронической форме. А иногда и с тяжелыми последствиями, вплоть до летального исхода… Чему мы знаем немало примеров. И не только из книг. Более того, любовь – заразна. Хотя эту заразу чаще вызывают не какие-нибудь там любовные бациллы или вирусы, а загадочные и неизвестные пока еще науке некие миазмы или флюиды, лептоны…

Разумеется, любовь – болезнь всесезонная. Но весной она протекает и впрямь, как повальная эпидемия. «Весенняя эпидемия любви!» И заболевая любовью, мы, конечно же, забываем, что всякая любовь – палка о двух концах. А потом оправдываемся, что любовь слепа, глуха… Зла!.. Неподконтрольна разуму. И что влюбляясь, мы как бы теряем ум. Расчеловечиваемся! Ну, теряем, что ли, свой человеческий рост. И, нисходя порой до четверенек, уподобляемся животным, зверям или даже растениям. В пору гона, течки, цветения. Цветем и благоухаем! А ведь цветущие благоухающие цветы – не что иное, как всего-навсего половые органы тех же растений. И вот уже заваливаем своих возлюбленных… букетами роз и пионов, тонко намекая на это невыразимое словами толстое растительное обстоятельство…

«ЖЕНСКИХ ЗАДНИЦ ДУШИСТЫЕ ДЫНИ»

Если же мы не столько земные божьи твари, сколько возвышенные биороботы, сотворенные некоей более высокой внеземной цивилизацией, то и тогда у нас есть шанс расчеловечиться, «вырубая» всякие там возвышающие нас программы. И тогда наша любовь сводится к обычной биохимии. Когда влюбленные уже не произносят возвышенных слов, не признаются в любви, а просто констатируют факт, что между ними, кажется, возникла химия!

Кстати, запахи тех же весенних цветов вызывают у нас какие-то не всегда явные желания, а вот душное благоухание дынь вызывает явное желание их взять, порезать на куски и съесть. Ибо дынный дух вызывает у нас выделение пищеварительных соков. А «женских задниц душистые дыни», как возвышенно выражался поэт, – выделение половых гормонов и того же желания хоть как-то попользоваться этими душистыми «плодами» женской плоти. В свое удовольствие. В свое самоуслаждение.

Словом, любовь начинается с первого взгляда. С внезапного прикосновения. «И внезапно искра пробежала…» С того же запаха. И это только прелюдии к любовной химической симфонии. Катализатор того же химического процесса, какой и вызывает любовную болезнь. Любовную лихорадку. Экстаз. Помрачение сознания. А то и химическую, и даже токсическую кому с последствиями вплоть до летального исхода. С разбитыми сердцами. С обгорелыми крылышками. Так что с любовью надо быть более чем осторожным. Особенно весной, когда мы ослаблены суровыми зимними испытаниями. Болезнями. Авитаминозами. Состоянием внешней и внутренней экологии. Адаптогенной несостоятельностью и информативной недостаточностью.

КАНАЛИЗАЦИЯ И СУБЛИМАЦИЯ

«Ах, весна! Ах, весна! Щурит солнце рыжий глаз! Что за сила ей дана и влюблять, и мучить нас?» Конечно, можно не мучиться и направить всю эту жаждущую выхода любовную химию по проторенному руслу. Особенно в наше время свободной любви и беспредельного секса. Стоит лишь слегка расчеловечиться и предаться этому половому беспределу. Удовольствию. Самоуслаждению. Но, в конце концов, за все в жизни приходится расплачиваться. Тем более – за плотское самоуслаждение: мужчинам – непременным истощением плоти, вплоть до половой импотенции, женщинам – абортами. И тем и другим – наверняка! – болезнями половых, детородных органов. Венерическими заболеваниями. Грибковыми, инфекционными, вирусными. А еще – истощением не только эндокринной, но и нервной системы. Мозга. Спинного мозга! Вплоть до психических расстройств, маниакальных или депрессивных состояний, истерик и ревностней с убийствами или самоубийствами. «И он зарезал даму своего сердца и зарезался сам». Как Пушкин писал: «О Боже! Как играют страсти моей послушною душой».

Тогда как вочеловеченный, с послушною душой и сердцем человек, в отличие от животного или биоробота, свое половое влечение должен прежде всего связывать с более высоким чувством. И со стремлением к супружеству. К отцовству и материнству. К продлению своего рода. К семейственности. К родовитости. Или к тому, чтобы хоть как-то контролировать свою половую химию. Не пускать ее по прямому, проторенному рогами и копытами пути. Не канализировать ее в канализацию, а, может быть, даже возвышать! Возгонять. Сублимировать. В учебу, в работу, в труд, в спорт, в бизнес, в созидание, в науку, в искусство, в творчество, в творения, достойные Природы или самого Господа Бога… Тогда и удовольствие, причем не только от сношений полов, но и от их отношений, станет тебе заслуженной наградой. Усладой. Утешением. Вознаграждением. А главное – чувством собственной полноценности. Чувством вочеловеченного человека, кому, впрочем, «ничто человеческое не чуждо»…

ИНСТИНКТ СМЕРТИ

Собственно, половое удовольствие есть прежде всего вознаграждение за продление жизни. И это закон, который невозможно ни отменить, ни игнорировать. Ведь, в сущности, половой инстинкт – это инстинкт смерти. Красная рыба, отметав икру, умирает. Оплодотворенная черная вдова съедает своего оплодотворителя. А поденки и вовсе танцуют танец продления рода над рекой жизни лишь одну-единственную августовскую ночку. И даже человек, произведший на свет потомство, по сути, уже никому не нужен. Тем более – со своей ненасытной, полоумной, почти маниакальной жаждой удовольствий и услаждений. Глубинные психологи писали, что «по ту сторону принципа удовольствий» лежит только смерть. Зачастую еще и при далеко не прожитой жизни. А восточные мудрецы учат, что в любой жизни надо искать не удовольствий, а страданий, и тогда удовольствия найдут тебя сами…

ФРАНЦУЗКИЙ НАСМОРК

Не секрет, что весенняя эпидемия любви весьма и весьма чревата… Буквально на днях смотрел телепередачу с фрагментами «из школы проституток» о том, как с помощью рта надеть на банан презерватив… Увы, венерические заболевания расцветают весной пышнее всяких весенних цветов… Особенно гонорея. Болезнь Альберта. Или, как еще ее называют, французский насморк! Словно хотят успокоить озабоченную общественность, дескать, гонорея – гноетечение из половых путей, не страшнее обыкновенного насморка. Тем более – при наличии современных антибиотиков. Но даже «школа проституток» не испытывает от этого особой эйфории и встречает весенний французский насморк во всеоружии. С теми же бананами во рту…

Кстати, ни оральный, ни анальный секс, ни даже вроде бы безобидный петтинг никого не избавляют от гонореи, как и от прочих венерических заболеваний. Чему особенно способствует состояние алкогольного или наркотического опьянения. Не говоря уже о повальной сексуальной весенней расторможенности с потерей всяческого контроля над своей похотливой животной сущностью. Над своей неподконтрольной гормональной химией.

Так что при случайных половых сношениях нужно не только предохраняться – презервативами, противоинфекционными мазями, гелями, спреями, – но сразу же, еще до первых признаков заболевания, проверяться у венерологов. И никогда не заниматься самолечением, помня, что та же запущенная гонорея может навсегда лишить вас возможности полноценной половой жизни навсегда…

ПРОКАЗА ХХ ВЕКА

Если гонорею и сифилис называют болезнями девятнадцатого века, то СПИД – двадцатого. «Чума ХХ века» (хотя точнее ее надо было бы назвать «проказой»). ВИЧ же – это не название болезни, а указание на его вирусную этиологию. Но поскольку вирусологи никак не могут изобрести специфической вакцины, создается впечатление, что вирус иммунодефицита не специфичен. И что дело не в самом вирусе, а в иммунодефиците человека – в дефиците или даже утрате им своих защитных сил, когда всякий, даже не опасный для него вирус становится опасным. И не зря главная причина злокачественности многих нынешних инфекционных и вирусных заболеваний и появления новых (например, атипичной пневмонии) объясняется прежде всего снижением защитных сил современного человека.

В чем же причины иммунодефицита? Прежде всего, в образе жизни современного человека: в отрыве от природы, во все нарастающих гиподинамии и гипоксии. В неполноценном питании. В недостатке минералов, микроэлементов, витаминов. Во внешней экологии: смог, озоновые дыры, радиоактивный фон… Но, может быть, еще более – в экологии внутренней: табак, алкоголь, наркотики. Те же антибиотики. Половые излишества! И не зря СПИД зачастую относят к вирусным венерическим заболеваниям, ибо свои защитные силы человек растрачивает прежде всего в половых излишествах. В половом беспределе, культивируемом обществом свободного рынка, – свободной любви. Сексуальной вседозволенности. И недаром СПИД распространен в первую очередь среди половых беспредельщиков, проституток, извращенцев, алкоголиков и наркоманов…

И самое страшное то, что СПИД – вообще не медицинская проблема, так как он неизлечим. Это и впрямь проказа нашей нынешней загнивающей цивилизации. И на сегодня его можно разве что только предупредить!

Ваш доктор Георгий КАЦЕРИК