Путешествие по Белоруссии и Польше. Часть десятая

Белоруссия. Брест. Брестская крепость

Если гостиницу в Минске супруга через Букинг бронировала, ещё будучи в Москве, то соломку на ночлег в Бресте мы стелили себе уже из Минска. Тоже через Букинг. Собственно говоря, в дальнейшем у нас чаще всего так и получалось: в город, где собирались заночевать, мы добирались обычно к вечеру (то раннему, то позднему) и, заселившись, шли гулять по вечерне-ночным улицам, закоулкам и площадям.

Далее перед сном грядущим (а иногда даже на следующее утро) бронировали себе жильё в каждом новом городе, где было в планах остановиться переспать: вот ложимся ночью в кровать и обсуждаем — куда поедем? Сюда? Или туда? Ну, раз тут тормознём, то ищем в Букинге место с кроватью, где будем погружаться в грёзы и смотреть свой очередной сон. Впрочем, нет, было чуток не так: ложимся, думаем вместе, балакаем меж собой, и супруга решает, в какую сторону, пробудившись, двинем дальше. Вот после этого — точно Букинг и бронирование ночлега!

По утрам или вдобавок ещё часть следующего дня мы опять подошвами башмаков «полируем» уже пройденные вечерами «тропки-стёжки-дорожки». Разумеется, если по времени успевается, «осваиваем» и нехоженые городские пространства и локации. После чего «стремглав» устремляемся в дальнейший путь. В общем, «покой нам только снится».

Между прочим, алгоритм выбора отелей-гостиниц-квартир очень удобный: и технически проблем никаких, и выбор всегда большой, на любой вкус и цвет всякого товарища. С дефицитом площадей на ночь ни разу столкнуться не довелось. Главное наше «требование» (или «условие», ну, или «пожелание») — чтобы рядом с местом ночёвки была парковка, а в номере (или квартире) — ещё и вайфай. Кажется, обходилось без сбоев. А если оные и случались, то по ходу повествования вспомню и непременно расскажу.

* * *

…В Брест мы, как водится, добрались ближе к вечеру, но время было ещё детское, светлое.

Сразу обратили внимание, что вся реклама в этом юго-западном городе союзной нам «дзяржавы» — на русском. Даже в Минске, абсолютно русскоязычном, реклама на местной «мове» не такая уж большая редкость. В Бресте «мовной» рекламы нет от слова «совсем». А вот названия улиц, как и по всей Синеокой, тут тоже на белорусском («Синеокой» страну называют из-за большого количества озёр, однако на нашем пути озеро, вернее, даже два рядом лежащих водоёма, мы узрели пока только один раз. И оба — в Мирском замке. Может, мы были чересчур невнимательны?)

Навигатор вёл сначала по Московскому шоссе (трасса М1), потом по улице Московской. «Навигачил-навигачил» и в конце концов привёл-нафигачил на проспект Машерова. Да-да, опять Машерова — он тут, как Ленин, везде. По меньшей мере в названиях. Бывшего первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии в незалежной чтят до сих пор. Машеров, кстати, был первым белорусским «Батькой». Нынешний Лукашенко — лишь второй, хоть вовсе и не тень первого: пусть и со своими «прибабахами», но лидер и государственный деятель сильный, с харизмой… Ленин-Машеров, Машеров-Ленин — «кто более матери-истории ценен?». Один был революционно-кровав и вдобавок к этому мировым пролетарским вождём. Второй — воевавшим с нацистами партизанским командиром; а после войны — эволюционно-созидателен (при оном в Белоруссии развернулась грандиозная стройка), пусть при этом и «местечково-локален».

Ах, да! О дороге! Собственно говоря, всё это по сути была (и есть) одна прямая (не извилина): Московское шоссе плавно перетекает в Московскую улицу, и она в свою очередь — в Машерова.

На Машерова, дом 15, располагается то, куда и стремятся наши сердца, души и тела — гостиница «Интурист». Мы у цели! Выгружаем из салона свои затекшие туловища. «Русо туристо — публика морале»! Я, примеряя на себя костюм «интуриста» («главное — чтобы костюмчик сидел!»), всегда про это «морале» помнил — с тех незабвенных детских времён, когда впервые посмотрел «Бриллиантовую руку» с гениальными Мироновым и Папановым в главных ролях, покойными ныне. Им бы своё сакраментальное «Не верю!» ни один Станиславский бросить не посмел. Ни в лицо, ни за спиной.

В парковочное пространство мы втиснулись с некоторым трудом. Нашли свою «нишу». Не рыночную, а в виде прямоугольного куска асфальта меж двух других легковушек. Зато совсем рядом с «Интуристом», поэтому и нишу можно назвать «окологостиничной». И как об этом не упомянуть? Ведь момент существенный — мы-то думали, что раз гости отеля (а любые гости всегда — дорогие, пусть и эконом-класса), то для нас спецместо и «хлеб-соль» загодя приготовлены. А тут на тебе — кто первым встал, того и тапки! Благо, и для нас такие «тапки» невзначай сыскались.

* * *

Заселились по схеме, которая в дальнейшем тоже стала для нас алгоритмом. Сначала налегке — идём на ресепшн, заполняем какие-то бланки, получаем ключи от номера (иногда сразу его оплачиваем), потом обратно к машине за вещами. Вещи — только переносные в небольшой сумке: бельё там всякое сменное, тапки (теперь без кавычек, в прямом смысле), мыльно-пузырные принадлежности и другая мелочёвка. Два тяжёлых чемодана всегда оставались в машине: из них только периодически что-то изымалось и укладывалось в «переносную» сумку, а несвеже-грязно-ненужное в них же и загружалось.

Гостиничный номер — стандартный, скромный, без культурно-мультурных изысков. Скорее даже то, что принято характеризовать как «совковый» (хоть словечко это меня порой и коробит). Но вполне сносный — жить можно! Тем более всего одну ночь.

На гулянку, пока ещё светло!!! Впрочем, если точнее, то на прогулку. Наверное, и это обозначение не катит, ибо уточняем у администратора, как пройти к Брестской крепости. Правильней так: перво-наперво — отдать дань памяти погибшим, а уже потом — обычная прогулка по городу.

* * *

…Двинулись по Машерова налево — в сторону крепости. Сразу за гостиницей — какая-то стройка, памятник святому Афанасию Брестскому/Берестейскому и Храм середины ХIХ века его же имени: белый в русско-византийском стиле с зелёными крышами «башенок» и в сусально-позолоченных куполах. Сейчас это — Кафедральный собор Брестской и Кобринской епархии. Кто он, этот Афанасий, святилище чьего имени слева от нас? В историю православной церкви сподвижник вошёл тем, что был категорическим противником Брестской унии 1596 года, провозгласившей переход Киевской митрополии Константинопольского патриархата в подчинение папе Римскому, — за это Афанасий жестоко поплатился. Не раз польскими властями арестовывался, склонялся католиками-иезуитами к принятию унии, но от компромисса отказался, его пытали и затем казнили. В общем, страдалец за православную веру.

Афанасий — может, и гордец, но мученик за веру без «всяких-яких». Я далёк от религии и веры, но такие люди всегда вызывают уважение.

* * *

По ходу движения слева от нас, прямо за строящимся зданием и Собором Афанасия — следственный изолятор и областной суд (рядом, почти «в одном флаконе» — далеко «друг к дружке» ходить не надо), но их не видно. И за всем этим «хозяйством» сокрыта ещё и река Мухавец. Движемся по Машерова и Маркса (параллельные, почти «совмещающиеся» улицы, сразу и не разберёшь, что разные) мимо военного комиссариата, сквера пограничников и Брестской ТЭЦ. За ними слева — тоже Мухавец. Мы идём параллельно руслу, пока об этом не ведая. Бреста совсем не знаем, хотя один раз лет …дцать назад я тут побывать-таки сподобился!

Монумент у сквера пограничников привлекает наше с супругой внимание. «Предтеча» того, что увидим дальше. Ненадолго тут останавливаемся, чтобы запечатлеть композицию. Краем глаза наблюдаем сбоку «ментовский бобик» с парой милиционеров рядом, но они во избежание нашего попадания в белорусское КПЗ и прочих неприятностей в мой кадр не попадают.

* * *

Саму водную артерию мы, прозревая, что шли параллельным ей курсом, лицезреем только при выходе на автомобильную стоянку, что на пересечении Машерова и Зубачёва. Но и тогда мы не поняли, что это Мухавец, приняв реку почему-то за Буг (возможно, первое, что всколыхнулось в загашниках памяти в привязке к началу войны и к Бресту, а потом как-то само собой в сознании ненадолго и закрепилось). Западный Буг меж тем крепостные стены тоже омывает, но он чуток подальше, Мухавец в него впадает. Плохо знаю отечественную историю советского периода! Повод честно самому себе в этом признаться и на старости лет подучить не только события войны, но и… географию.

Проспект Машерова уходит направо, а прямо по курсу впереди нас — Брестская крепость, куда мы, собственно, и устремляемся. Осталось только вдоль реки преодолеть мост (не по нему, а под ним).

Успешно и неспешно преодолели.

Тучи, тучи. «На границе тучи ходят хмуро, край суровый тишиной объят». Когда-то ведь не только берега Амура, но и место, где мы сейчас находимся, тоже было кордоном. Впрочем, и сейчас граница, хоть не наша, но братская, союзническая: до Польши рукой подать. Тучи грозовые, но дождя мы не ждём, не задумываемся, что он может вот-вот на нас обрушиться, хлынуть, как из ведра.

Однако сама природа и небеса словно подсказывают всему нутру: содрогнитесь, проникнитесь тем, что тут творилось в июне сорок первого.

…А творился ад!

Продолжение следует…