Там, где земля закругляется (продолжение)

Существует несколько версий топонима Аскино. По одной – название села произошло от башкирского слово каскин, то есть каторжник, беглец. В России именно северные районы всегда были местом ссылки незаконопослушных граждан, каторгой. Аскинский район – самый северный в нашей республике. По другой версии село назвали именем его основателя, которого звали, якобы, Аскин.

В Аскино меня удивило мирное и гармоничное, на первый взгляд, сосуществование двух основных для этого места культур и мировоззрений: православной и мусульманской. Православный храм в селе был построен в начале XIX века и отличается своим пышным и ярким внутренним убранством. Как нам рассказали, в храме хранятся иконы даже VIII века нашей эры. А из-под современной побелки, нанесенной на стены во времена безбожия, то и дело проступают лики святых и образы ангелов. А через дорогу от храма, совсем недавно, построена новая мечеть, где регулярно ведутся службы для людей мусульманского вероисповедования. И ничего не напоминает о трагических событиях, происходивших на территории района в XVIII веке, во время восстания башкир 1736–1740 годов. Балыкчинские башкиры, проживавшие на территории нынешнего Аскинского района, принимали самое активное участие в этом восстании. Оно было жестоко подавлено царской властью, а сеянтуская трагедия до сих пор живет в преданиях и душах башкир незаживающей раной. Вот что об этом сообщает всезнающая Википедия:

В конце декабря 1735 года один из руководителей Оренбургской экспедиции А.И. Тевкелев выступил из Уфы с карательным отрядом и направился через Бирск к реке Ай. Повстанцы под предводительством Юсупа Арыкова и Тюлькучуры Алдагулова намеревались разгромить Тевкелева в горных проходах на границе Балыкчинской и Мурзаларской волостей. Здесь действовал вооруженный отряд из 700 человек под руководством старшины Балыкчинской волости Чеката. Но верные властям мишари и татары заранее предупредили руководителей карательных отрядов о предполагаемых действиях повстанцев[. 19 января 1736 года А.И. Тевкелев прибывает в деревню Сеянтус, где узнал о причастности жителей деревни к намеченной операции и жестоко расправился с населением деревни.

24 января 1736 года Тевкелев отдал приказ уничтожить деревню. По данным очевидца тех событий П.И. Рычкова:

«близ тысячи человек с женами и с детьми их во оной деревне перестреляно, и от драгун штыками, а от верных башкирцев и мещеряков копьями переколото. Сверх того сто пять человек забраны были в один амбар и тут огнем сожжены. …И таким образом вся деревни Сеянтус жители с их женами и с детьми от мала до велика чрез одну ночь огнем и оружием погублены, а жилища их в пепел обращено».

Затем карательные отряды Тевкелева и полковника Мартынова разорили и сожгли еще 51 деревню, убили свыше 2 тысяч человек Балыкчинской, Унларской, Кыр-Таныпской волостей Сибирской дороги (ныне территории Аскинского, Балтачевского, Караидельского районов Башкортостана). Командами И.К. Кириллова, майора Б.Л. Останкова и генерала-лейтенанта А.И. Румянцева было разорено и сожжено около 500 (убито около 3 тысяч человек), в 1737 году под командованием Л.Я. Соймонова – 30 (ок. 900 чел.), в июне – августе 1740 года – 725 деревень.

Жестокие меры царской администрации в отношении башкир, пытавшихся противостоять Оренбургской экспедиции, привело к еще большему усилению восстания.

О сеянтуской трагедии нам рассказали в краеведческом музее. Это для башкир своя Хатынь.

Из музея мы направились к художнице Гульсияр Сагитовой. Она выкупила старинный дом купца Шевкунова, который находился в аварийном состоянии, отремонтировала его и теперь живет и творит в этом доме. Творчество Гульсияр оригинально тем, что она рисует свои картины на бересте. Бересту заготавливает сама в весенних березовых лесах, которых вокруг Аскино много. Рисует картины темперой, краской, которая не боится пыли и воды. Фактура коры березового дерева удачно ложится в сюжет картин, делает их живыми и неповторимыми.

В мастерской художницы набилась целая толпа путешественников, и почти каждый купил себе на память какую-нибудь картину.

Когда все ушли, Гульсияр рассказала мне удивительную историю о себе. Как-то к ней приехала уфимская журналистка из одного республиканского издания, взяла интервью, а в конце спросила: «Какая у вас заветная мечта?» «Совершить прыжок с парашютом», – ответила Гулсияр. И в день своего 45-летия она исполнила свою мечту. Сказала-сделала! И когда через несколько лет столичная журналистка вновь приехала в гости к художнице, Гульсияр показала ей сертификат своего прыжка. Есть женщины в наших селеньях! А потом мы спустились в подвал старинного дома, и я подивилась тому, как раньше строились дома. На века! В доме был двухъярусный пол, а между половицами лежал метровый слой земли для утепления и звукоизоляции. Пол пришлось полностью перестилать и крышу делать заново. Но стены дома крепкие, основательные. После ремонта такой дом простоит еще двести лет.

Полные впечатлений от встречи с художницей мы отправились обедать в кафе «Пристань». Это уже современное сооружение, построенное в виде старинного замка. У входа в кафе стоит большой деревянный корабль «Бешеный Бен» с черным пиратским флагом на рее. Из бойниц массивных булыжных стен выглядывают пушки. Это уже новый туристический объект, включающий в себя и гостиницу. По всему видно, что власти района намерены всерьез заняться развитием внутреннего туризма.

Продолжение следует…