А что у вас здесь такое?

Валентина

На нашем предприятии работала Валентина, мать пятерых детей, глухонемая, муж умер от пьянства. Она умела читать по губам, и немножко говорить – их учили этому в интернате.

У неё обнаружился экстрасенсорный дар. Я ей выделил комнату, где она стала принимать больных, своих и пришлых.

Как-то раз пришла проверяющая из одной из многочисленных контролирующих организаций. Пожилая женщина, лицо кирпичное, настроение мрачное. Я уж с ней и так и эдак, и с намёками и напрямую – ноль эмоций, будто мяса сырого объелась – ходит и всё записывает в блокнот.

Я извинился, мол, должен отлучиться, и позвал в сопровождение местного ловеласа Альбертика. Через 10 минут он прибежал и заявил, что он «всех баб ненавидит».

Пришлось мне продолжить экскурсию. Проходя мимо комнаты Валентины, проверяющая спросила: «А что у вас здесь такое?». Я сказал, что здесь экстрасенс лечит от всех болезней, у неё как раз был сеанс. Впервые увидев интерес в её глазах, я сказал, что могу спросить разрешения для присутствия её.

Она не стала меня слушать и решительно открыла дверь. Затем отшатнулась, словно получив удар и, не говоря не слова, ни на кого не глядя, покинула предприятие. С тех пор я её больше не видел.

Затем вышла Валентина, она прервала сеанс и спросила, что это тёмное заглянуло в комнату – её всю трясёт.

Вот такие бывают женщины!

Баба Катя

В середине 80-х мы приобрели заброшенный домик в забытой богом деревушке на берегу реки. Здесь жили одни старики со старухами, всего около десятка семей. В будние дни деревня медленно умирала, а потом оживала, правда, ненадолго, в выходные и праздничные дни, когда приезжали дети и внуки из города.

В доме напротив жили баба Катя и дед Николай Васильевич. Обоим было за 70 лет. Баба Катя была высокой статной женщиной с густыми чёрными волосами и ослепительно, без единого изъяна, белыми зубами. Она занималась садом и огородом, готовила, стирала и штопала – в общем, содержала дом. А ещё у неё была пасека, и к пчеловодству она не попускала никого, даже своего старичка.

Николай Васильевич, напротив, был мелким плюгавеньким старикашкой с остатками жиденьких светленьких волос на висках и нескольких гнилых зубов во рту. Он заготовлял дрова, чинил забор, подметал двор и ловил рыбу. Каждое утро он заводил свой дряхлый мопед и отправлялся на реку проверять свои сети. Рыбак он был отменный – без рыбы не возвращался и частенько раздавал её одиноким старушкам. Баба Катя не препятствовала этому.

В тот памятный день их дети не приехали из города, и дядь Коля отвалил нам килограмма два хороших окуней. Жена моя почистила, пожарила их на нашей походной газовой плите, нашинковала салат, я достал бутылочку, и мы пригласили соседей на ужин. Баба Катя отказалась, сославшись на дела, зато пришли соседи справа: у них тоже не приехали дети. Мужик выставил бутылку самогона, а его баба большую тарелку варёной картошки, обильно сдобренную постным маслом и зелёным луком. Стол накрыли во дворе под вязом, почти на улице – забора давно уже не было.

Вечер проходил в тёплой дружественной обстановке, соседи слева вспоминали, как раньше хорошо жилось, Николай Васильевич рассказывал про рыбалку – как он чуть не утонул и чудом спасся.

Мы только приступили к бутылке самогона, как из своего двора появилась баба Катя и позвала: «Николай, домой».

– Сейчас, сейчас, – Николай Васильевич вдруг заторопился.

– Наливай скорее! – поторопил соседа. Выпил, закусил и продолжил про очередной случай на рыбалке.

– Николай, домой, – послышалось снова.

– Да отстань ты от меня, я же сказал тебе, что сейчас приду! – захорохорился дядь Коля.

Неожиданно баба Катя подошла к столу и взяла его за голову – он задрожал и как-то обреченно напрягся. Она плюнула ему в ухо и пошла не оглядываясь. Дядь Коля неожиданно весь обмяк и поплёлся следом, даже не попрощавшись ни с кем. Соседи слева тоже заторопились и ушли.

Что это было, до сих пор не понимаю!

Тётя Надя

В нашей двухэтажной коммуналке жила одна благообразная старушка, тётя Надя. Она работала санитаркой в больнице. Ни с кем она особенно не дружила, с нашими старушками не сидела на скамейке и не перемывала чьи-нибудь кости. Если её останавливали, когда она шла с работы, чтобы поделиться какой-либо новостью (кто напился и побил жену, у кого сын принёс двойку из школы и т. д.), она стоя выслушивала новость и, немного посокрушавшись, спешила домой. Впрочем, ни с кем она не ругалась, всегда выдерживая какую-то дистанцию.

Была у неё одна неприятная особенность: указательный палец на левой руке иногда чернел и распухал. Это означало, что в ближайшее время кто-нибудь умрёт в нашем доме или соседних домах. После этого палец приходил в норму. На улице она как-то скрывала свой палец, а я заметил это на общей кухне и стал сопоставлять факты. По крайней мере, три из четырёх совпали за шесть лет моих наблюдений.

Однажды под вечер я сидел у дома за столиком, на котором мужики обычно били «козла» и курил. Прошла мимо тётя Надя и остановилась под открытым окном на втором этаже. На подоконник пытался взобраться ребёнок около году отроду. Тётя Надя начала ласково уговаривать его не высовываться из окна. Ребёнок, конечно же, не понимал, что ему говорят, но, чувствуя по интонации ласку, всё больше и больше выползал на подоконник.

Соседка продолжала подзадоривать ребёнка: «Ты не высовывайся из окошечка, упадёшь на асфальт – из тебя лепёшечка получится». Так вкусно она произнесла слово «лепёшечка», что мне стало не по себе. Я хотел вскочить и подбежать к окну, чтобы поймать ребёнка, но кто-то или что-то держало мою ногу. Хотел крикнуть, но от волнения получился только хриплый стон.

По счастью, в окне появилась мамаша, схватила ребёнка и унесла вглубь комнаты.

Тётя Надя оглянулась по сторонам, мне показалось, даже облизнулась, и пошла домой. А за ногу меня держала шляпка гвоздя, вылезшая наружу из ножки стола и зацепившаяся за мой ботинок. Такая вот мистика!

Подготовил Алексей Кривошеев