Биссер. Мясо и акварель. Часть шестнадцатая

Корейцы 2. 2000

На 9 Мая меня просят устроить гостям праздничную экскурсию.

Выделяют микроавтобус, и я качу их по городу с хорошей экскурсией от Монумента Дружбы до Черниковки. По дороге я всё время думаю про Черниковку. Как там гулять-то с ними? Криминальный район города, а у ребят при себе немалые деньги на карманах, просто так.

Выходим на парке Победы. Гуляем. Подходим к музею Боевой Славы. Его на днях сдали в эксплуатацию.

Несмотря на 9 Мая, музей закрыт. Закрыт и всё. Без объяснений. Охранник непреклонен.

— Это ребята с Южной Кореи сюда специально приехали, пусти их, пожалуйста. Будь человеком.

Охранник мешкает, разглядывая улыбающиеся корейские лица, поворачивается на меня:

— Магазин через дорогу.

Я отчаливаю до магазина. Беру там пол-литра водки, возвращаюсь обратно. На улице стоит только этот охранник:

— Я всех запустил внутрь, они уже там гуляют. Заходи уже.

Мы проходим в фойе, к стойке ресепшена. Там уже стоят рюмки и еще два охранника. Тот, с которым я общался, разливает водку по рюмкам и мне тоже, я хлопаю.

— А эти ребята реально из Кореи?

— Да. Из Сеула.

— Круто. У них же в школах вместо физры — тхэквондо.

— Серьёзно тхэквондо?

— Да. Стопудово.

— А я тут парюсь, если кто к ним пристанет на улице…

Я разыскиваю по экспозициям своих спутников. Они толкутся и фотографируются возле стенда с военной связью времён Второй мировой. Я точно знаю, что такие же экспонаты стоят в Сеуле, в Музее Всех Войн. Я сразу пытаюсь узнать:

— А это правда, что у вас в школах вместо физкультуры тхэквондо?

— Да. С первого класса.

Самый низкий из них и самый интеллигентный на вид, в очках, скромно сообщает:

— У меня лично черный пояс.

Музей оказывается малозаполненным экспозицией, и уже через полчаса мы катимся обратно на Степана Злобина. Один из них наклоняется ко мне:

— Мы хотим вас пригласить на ужин к нам в гости домой. Прямо сразу сейчас, никуда не заезжайте, вместе с нами к нам.

— Хорошо, я рад!

На обычном советском лифте мы поднимаемся в их квартиры. Меня зовут на кухню и показывают театр приготовления корейской еды. Я с большим интересом разглядываю процесс. В холодильнике все полки заполнены полуфабрикатами полуготовыми, которые они делали сами заранее на несколько дней или даже пару недель — овощи, мясо, соусы и ещё много чего, чего я не понимаю. На прохладном подоконнике тоже в несколько рядов контейнеры с полуфабрикатами.

За полчаса два взрослых мужика на плите готовят обед, накрывают им стол, 800×1000. Стол забит почти до отказа разными тарелками, ни одно блюдо на столе не повторяется. За полчаса!

Мы садимся кушать. Вместо хлеба сушеная ламинария. На первое лапша с мясом и грибами, есть еще отдельно рис с салатами и что-то еще. Я налегаю на лапшу. Безумно вкусно. Меня учат обращаться с палочками, я легко осваиваю только одно движение — грести ими в рот с тарелки без перерыва. На 10-й минуте я понимаю, что не могу дышать от чили-перца. Зараза не сразу проявляет себя в горячем блюде. Мне сразу меняют тарелку на рис с чем-то ещё. Не острое. Все громко чавкают. Я не отстаю в громкости и насыпании комплиментов хозяевам и угощению.

Сосед справа показывает фокус — на левую раскрытую ладонь кладет квадрат нори. И правой рукой очень быстро с разных тарелок палочками отщипывает по микрощепотке и укладывает на лист слева, в центр. На мгновение замирает, осматривая стол, всё ли, что надо, заехало на левую руку. И одним движением палочками правой руки непонятным способом мгновенно проворачивает лежащее на левой руке. Через мгновение в левой руке аккуратный, маленький, темно-зеленый пухлый конверт. С полспичечного коробка. Он наливает рюмку водки, хлопает её и заправляет вдогонку конверт слева.

Часа через два мы прощаемся, и я уже дома. Я же живу по соседству.

Через несколько дней я рассказываю отцу про тхэквондо. Он подтверждает, что да. А ещё он рассказывает, что в Южной Корее система пожизненного трудового найма. Корпорации охотятся за будущим персоналом ещё со школы. Особенно на самые интеллектуальные и творческие места. Уже в последних классах люди знают, где они будут учиться и кем работать и с какой зарплатой. Учебу в колледже и вузе так же оплачивают будущие работодатели. И если человека вдруг увольняют с работы с большой корпорации, то на работу его нигде и никогда больше не возьмут. Там считается, что это бракованный кадр. И он теряет всё. Кредиты, страховки и много чего ещё.

Выходной там один день в неделю. В субботу рабочий день начинается с уборки территории предприятия и своего рабочего места.

А ещё я узнал, что в Южной Корее туристам можно смело кушать в любом месте. Культура кулинарии такова, что отравиться почти невозможно. Хотя стоит опасаться заразиться паразитами через сырых морских гадов.

Два токсина. 2004

Среди клиентов в проектировании часто приходят токсичные. На которых приходится тратить очень много времени, в ответ получая очень мало денег. Я даже не имею в виду совершенно больных людей. Как, например, эта дама:

— Я хочу построить дом на метров 300 квадратных. Чтоб был бассейн, гостиная на 100 квадратов и на крыше чтобы можно было гулять. Думаю, тысяч в 700 я всё построю. 15 тысяч на проект хватит же?

Но ее уже кинули до меня. Она пока об этом не знает. Купленный ею у коррумпированных мошенников участок соседствует с карстом. Мне её жаль, но сделать я для неё уже ничего не могу. Она сама идёт этой дорогой и это её решение. Но она хотя бы не тратит много моего времени. Всего два часа украла на обсуждение.

Но среди прочих токсичных клиентов попадаются два особых типа. И я счастлив, что сейчас в моей работе они большая редкость.

Это клиенты, которые манипулируют с моей самооценкой.

…

Этой клиентке мы делаем интерьер квартиры. С ней всё просто. Она оскорбляет меня и моих сотрудников. Она всё время недовольна нашей работой. Открыто. Без стеснения. Но я её быстро раскусываю. Она не уходит от нас. Она продолжает заказывать нам работу. Я работаю с ней только потому, что в этот момент с другими заказами пусто.

Вдруг я получаю большой заказ и аванс под него. Раз в десять больше её аванса за её заказ. Звоню ей:

— Здравствуйте, как ваши дела? Хотел у вас такую вещь спросить. Я так понимаю, вы очень недовольны нашей работой. Вы знаете, я сейчас получил большой аванс и хочу вам предложить следующее. Я хочу вернуть вам ваш аванс полностью, без обсуждений и расчетов. Просто целиком. Но. Решать вам надо сегодня. Желательно прямо сейчас. Потому что завтра я всё потрачу. И в другой раз такой возможности уже не будет. Поэтому прошу вас, примите решение, хотите ли вы с нами дальше работать…

Секундная пауза:

— Нет, мы доведём работу до конца. Работайте.

Больше она нас не оскорбляет. Через несколько дней мы сдаём работу, и она рассчитывается до конца за свой заказ.

…

Параллельно ей мы работаем с другим человеком. Ему мы тоже делаем квартиру. В два раза большей площади. И еще маленькая часть этажом выше. Он удачливый бизнесмен. Высокий и красивый. Нравится нашим сотрудницам. Но больше всего он нравится им и мне не внешностью. А тем, что он нас облизывает:

— Марусь (на самом деле её зовут Лариса, и это проявление сексуального обращения к любимой жене такое), я к ребятам заехал тока шта, нам такую красоту навели, ты бы видела. Я просто в восторге. У нас будет самая крутая хата в Уфе.

И ещё 5 минут комплиментов. Все в моём офисе текут от счастья. И я. Все рады ему.

— Вот тут только давайте чутка поменяем. И тут. А вот ещё здесь.

Опа. От старого проекта не осталось ни следа, но все счастливы бесплатно пахать на такого лапочку. Потому что он нас любит.

Продолжение следует…