Биссер. Мясо и акварель. Часть четвертая

Молодость. 2003

Айрат.

Сидя в гараже на стройке, Айрат починяет вечером после работы старенький кассетник-мыльницу. Завершив ремонт полным успехом, он наконец вставляет в него старую кассету и до меня доносится музыка, которая была в моде лет десять назад. Не меньше.

– Айрат, а что старьё-то такое поставил?

– Николаищ, так и я тоже не молодею… Пусть играют песни моей молодости.

Зильмердак. 2002

Айрат.

… Посередине подъёма на Тёщином языке, на перевале Зильмердак, после резкого поворота налево, прямо из асфальта спокойно сочится тысячелетний родник. Он сочится тут круглый год. В жару и мороз. Осенью и весной. Зимой он создаёт на асфальте ледяную корку, с которой сражаются отчаянные дальнобойщики на подъёмах и особенно на спусках. И круглый год он ломает асфальт своей тихой и малозаметной силой. Его постоянно закатывают новыми слоями ремонта. Но он неумолим в желании рождаться на поверхность этой планеты именно в этом месте.

Я люблю останавливаться на самой вершине перевала. С него открываются прекрасные виды в разные стороны, и на обочинах стоят языческие ели, увешанные шаманскими лентами. Ветер постоянно зовёт их за собой в полёт, в даль. Но они, едва потянувшись вслед за ним, возвращаются обратно тугими густыми ветвями. Ветви нагружены тысячами лент. Многие уже выцвели от времени и непогоды и солнца.

За перевалом по склонам слева лежат курумы. Они весьма протяженные по длине и ширине. И создают фантастические пейзажи иных миров.

Когда я изредка еду ночью обратно через горы домой, в Уфу, на этом перевале нет ни одного огонька, и на подъёме в зеркало заднего вида стоит глухой чёрный цвет. Как бесконечный пустой космос. Кажется, будто за мной по пятам следуют лангольеры и пожирают весь предметный мир, оставляя только этот чёрный…

– Соляра, соляра живьём вылетает! – кричит мой рабочий, тыча пальцем в сизый шлейф из выхлопной трубы гружёного дальнобоя, поднимающегося в гору передо мной. Если же на спуске ехать за гружёной фурой, то уже через 100 метров в салон резко вмешивается запах палёных тормозов. А если повезёт, то можно увидеть, как тормоза начинают гореть и можно стать свидетелем последующего пожара.

Осенью можно увидеть, как в зеленом море хвойной тайги начинают пылать неестественно ярким желтым цветом языки посадок лиственницы. Особенно красив этот желтый при пасмурном небе со свинцовыми, низко парящими тучами. Хочется налить его в банку и увезти с собой домой. Любоваться им зимними депрессивными днями и вечерами.

Однажды я приезжаю сюда зимой, в декабре. В затянувшемся надолго осеннем состоянии природы. Когда в нашем регионе долго не идёт первый снег, листья давно опали, и погода многие дни давит на психику этой серой депрессией мёрзлого бесснежья. Тут же уже лежит замена снега. Низкие тучи, при проходе перевала, цепляют вершины вековых елей своими пузами и оставляют на них самое себя в виде длинных игл замёрзшего инея. Эти иглы растут прямо на иглах сосен и елей. И при любом средней силы порыве ветра тут же осыпаются в подножия деревьев. И там, внизу, собираются уже глубокие сугробы этого странного длинноиглого снега, который звучит под ногами совсем не так, как обычный снег. И новые тучи снова терзают свои пуза о кроны тайги и опять всё повторяется снова и снова. Зимняя сказка прекрасно восстанавливает настроение.

Если же приехать сюда после сезона ураганов, в конце июня, когда у нерадивых заказчиков в Башкирии снимает с домов крыши, то, если силы ветров были достаточно сильны, в некоторых местах можно увидеть, что во время урагана сформировалась гигантская воронка из гор, в которой воздух многократно ускорялся и уплотнялся, и его несущая способность также многократно усиливалась, и вековая тайга валилась потоками воздушной стремнины, будто волосы гигантской расческой. А ещё через несколько лет на таких местах пробивается уже метровый хвойный молодняк. В самой же тайге молодняк почти не прорастает. Не дают тени родителей.

Ветер. 2004

Айрат.

Подъезжаем с Айратом в поисках рабочих к Айтмембетову. Асфальт закончился, и под колесами пылит грунтовка. Машину раскачивает. Справа в окно бьет вечернее солнце. Айрат отвечает по телефону своей сестре и постепенно переходит на бо́льшую громкость:

– На меня не рассчитывай. Я пустота. Я воздух. Ветер дунул, и меня нет!

Он выключает связь и откидывается на спинку. Я делаю ему комплимент за аллегоризм:

– Айрат, да ты, блин, поэт…

Гуляш-Бифштекс. 2003

Айрат.

Каждый раз, когда Айрат приезжает с бригадой на мою стройку, всем окрестным бродячим собакам сразу раздаются клички. Одни и те же. «Гуляш», «Бифштекс», «Шницель», «Котлета» и подобные. За лето постепенно все собаки исчезают. Я рассказываю об этом знакомому, отсидевшему почти 10 лет в тюрьме.

– Это нормально. Полезное мясо. От тубы*. Особенно зимой. У нас на зоне собак сторожевых выкупали у конвойных, готовили их на целый отряд. Наутро на построении, после исчезновения собаки, сразу видно было, какой отряд обедал. Рожи у всего отряда красные были.

______

*Туберкулёз.

Каждой бочке затычка. 2003

Айрат.

Стою на лесах, на высоте 5 метров от земли. Напротив меня рабочий заливает в опалубку бетон, который ему подают снизу вёдрами. Что-то мне не нравится в нём:

– Айрат, он бухой, что ли?

– Не знаю.

Поворачиваю голову обратно на рабочего, но того уже нет. Откуда-то снизу доносится жуткий мат, как будто из-под земли.

Спускаюсь вниз. Поворачиваю за угол. Из бочки у стены торчат руки и ноги того самого рабочего. Он свалился вниз, но по пьяни ничего себе не сломал, просто удачно упаковавшись в бочку пятой точкой вперед.

– Айрат, если кто ещё захочет полетать или ещё как покалечиться, Белая река рядом. Просто отвезу, скину с обрыва и скажу, что никогда его не видел.

Лилия 3. 2024

Лилия заболела. Болеет долго и устало. Постоянно интересуюсь её здоровьем и кроме прочего:

– Жива ещё, моя старушка?

– Привет тебе, привет!

– Я всё за твоё завещание переживаю. Умеешь ли ты правильно моё фамилие писать?

– Я боюсь пробовать, можно просто символ какой-нить?

– Пробуй давай. Мне покажешь, как напишешь. Я подправлю, если что. Не парься! Главное – начать. И дату не ставь там…

Адвокат дьявола. 2013

Один мой знакомый юрист-адвокат в тот самый момент, когда по телефону от собеседника в течение разговора не слышит слово «деньги» и дальнейшего обсуждения суммы гонорара, перестает общаться и в дальнейшем на звонки от такого собеседника не отвечает вовсе. И при этом не имеет значения, насколько к нему тот хорошо относится, или уже заплатил за предыдущие услуги, или уже ведёт его дело на любом этапе. Нет и всё! Потому что хорошего адвоката всё время надо поливать деньгами. Даже если он плохой адвокат.

Зависть белая. 2009

На сайте знакомств вдруг узнаю среди прочих давешнюю свою знакомую, с которой встречался лет пять назад. «Привет» – «Оу, привет!» И вот уже её немецкий новенький кроссовер паркуется в моем палисаднике на ночь. Я интересуюсь стоимостью кроссовера.

– Ну это мне подарил мой бывший в честь того, что мы расстались. На память.

Чертовски завидую такому бывшему. Я тоже хочу быть таким клёвым парнем, который может вот так, запросто подарить своей бывшей кроссовер. Просто на память.

Экзамен. 1998

Пытаюсь помочь психологу, с которой работаю, найти ей новых клиентов среди моих старых. Обращаюсь в одно известное охранное агентство. Владелец агентства отказывается:

– Мне персонал тестировать не надо. У меня для этого есть клуб (называет известный в городе ночной клуб, где у меня через несколько лет украли сотовый телефон). Я всех новичков туда отправляю. За пару дежурств, если там в живых остаются, значит на работу приняты.

Продолжение следует…