Коза едет в Казань

А дело было вот в чем. Мудрая теща Венера приучила всю их семью к лечебному козьему молоку. Сначала молоко покупали у старичков пенсионеров, любовно содержавших коз на окраине Казани, а когда переехали в коттедж в поселке с приятным отдыхающим названием Воскресенье, то сами решили купить коз, чтобы пить молоко не только в субботу и воскресенье, но и во все последующие дни.

Начиналось все хорошо. Без проблем купили коз. Опять же без проблем почти торжественно заселили их в специально отстроенный сарайчик. Так же без особых трудностей закупили комбикорм и даже такое редкую для города вещь – сено. Все вопросы для успешного получения молока были решены. Только вот молоко рекой почему-то не потекло. Хотя старались все. Профессор Садри Фатхиевич каждый день водил коз гулять, хотя они и норовили пройтись маршем по поселку без почетного эскорта. Не понимают рогатые, какую им честь оказали: самый крутой в их столице и регионе доктор философии водил их на зеленые лужайки, тщательно выбирая чистые дороги, чтобы животины, упаси Аллах, не испачкали копытца и не наелись каких-нибудь волчьих ягод или еще чего хуже. Впрочем, по правде волчьи ягоды в тех краях отродясь не росли, но профессор, как человек науки, должен был и пытался предотвратить все возможные мыслимые и немыслимые неприятные последствия, просчитывая таковые, как загодя, так и на ходу.

Безусловно, этим рогатым созданиям несказанно повезло, что сопровождал их не только светило науки, но и добрейший души человек. Но в силу явной недоразвитости козы до конца понять свалившееся на них счастье не смогли. То залезали в совершенно непроходимые заросли крапивы, то невесть откуда находили пусть небольшие, но непонятные кучи, куда пытались затащить нашего ученого, вопреки его штурманским устремлениям найти подходящую дорогу. Даже когда вроде бы никуда не залезали, то и тогда умудрялись вернуться домой, украшенные репьями, как генералиссимус орденами. А иногда даже и вовсе компрометировали его своими, прямо скажем, недостойными поступками. Так, однажды, пошел дождь. И Профессор (из уважения будем писать это звание с большой буквы, тем более, что это действительно достойный человек) завел этих, прости господи, тварей, под навес на автобусной остановке. Чтобы шкура козья не промокла, и чтобы они не простыли. Но козы не оценили доброты Профессора, а на виду у всего честного народа стали подбирать на остановке окурки, волей-неволей подметая землю бородой. А потом перевернули стоящую внутри остановки урну, что-то съели, что-то раскидали вокруг. Такого позора на свою седую и мудрую голову даже наш добрый Профессор снести не смог. С трудом привел коз. И даже не попросил, а приказал родному зятю: послезавтра я уезжаю на две недели, а к моему приезду, чтобы этих наглецов и духу не было. Это было предложение, точнее даже указание, от которого невозможно отказаться в силу, сами понимаете, особых, как и у всех, отношений тестя и зятя. Тем более, что любимая жена Шамиля поддержала такое возмущение Профессора.

Куда делись козы, уточнять не будем. Скажем лишь, что к приезду Профессора их уже не было. Так восстановилось душевное равновесие тестя. Но зато не стало козьего молока. Поэтому через непродолжительное время появились две новых козочки – фактически чуть подросшие козлята. Очень опрятные, послушные и даже в чем то очаровательные. С благодарностью они хрумкали листья капусты и все, что им приносили. А особенно радовались они молодым листьям лопуха, которые брали прямо из рук хозяев. Были при этом настолько чистоплотные, что упавший на землю лопушок даже не подбирали.

Этим милым козочкам и в голову бы и не пришло собирать, где ни попадя, всякие там окурки или еще какую-нибудь дребедень. А хозяева не могли нарадоваться, да налюбоваться своим приобретением. Прошел год-другой, козочки подросли, но молока давали очень мало. Даже когда появились новые козлятки, удои особенно-то не увеличились. А козлята, требуя молока, жалобно мекекали, пока не подросли, чтобы перейти на сено. Выросли козлятки справные, ладные, но на беду оказались, хоть и красивыми крупными, но, увы, козлами. А от козла молока, сами знаете…

Пришлось вызывать ветеринара. Тот оказался опытным. По поводу рассказа о пагубной привычке прежних коз к куреву, пояснил, что у коз в желудке разводятся такие особые бактерии, которых может вывести только никотин. А никотин, как известно, в табаке. Так что дело не в нравственной распущенности рогатых, а в стремлении к самолечению. Инстинкт самосохранения здесь, оказывается, срабатывал. Осмотрел ветеринар коз нынешних и вынес приговор: у них мастит. Да, да почти такой же, что у некоторых женщин. Болезнь запущенная. Но все же пытались вылечить, но безрезультатно. Вот и пришлось и от этих коз избавляться. А от козлов успели избавиться раньше. Появилась новая коза. Но молока, как не было, так и нет. А надо. Ведь у них была малышка Зайнаб, здоровье которой было важнее всего.

А потому объявление о продаже молочной козы заанненской породы в соседней столице Уфе не остановило папу Шамиля. До Уфы он доехал благополучно, навестил родню и к продавцу.

Словоохотливая хозяйка рассказала, что коза у нее самая, что ни на есть молочная, нравом добрая и чистоплотная. Открыли багажник, поместили туда козу. Для всеобщего блага надели на козу памперсы – ведь ехать то полтыщи километров. Замотали мягкой шалью рога, чтобы не повредить машину и козу уберечь от травм. Пока проделывали эти нехитрые операции, в багажник запрыгнул козленок – шустрый козий сын. Что ж, пришлось и его взять с собою в путешествие. Дорогу рогатые перенесли хорошо.

Привезли козу и устроили в сарайчик, где во избежание недоразумений специально был отгорожен закуток для новичков из Уфы. Остальное пространство занимала прежняя коза. Наутро обнаружили, что перегородка снесена мощными ударами, как будто ее и не было. Были видны следы борьбы. Каждая из коз угрюмо стояла в противоположном углу. Понятно стало, что была серьезная козья разборка. Но по поведению коз хозяева так и не смогли определить, кто из рогатых оказался главнее. Только козленок, как ни в чем не бывало, скакал из одного угла в другой по всему сарайчику.

Так и появился новый хозяин сарайчика. Но молока для малышки Зайнаб, как впрочем, и для других членов семьи, с этого времени появилось предостаточно.