Миниатюры d’amore. Часть вторая

VI.

Подруга возмущалась:

– Мало того, что он старше тебя на 12 лет! Тоже мне кандидат наук! Посмотри на его воротничок – грязный, носки – дырявые, брюки – короткие, не глаженые! Разведенный, а ты и замужем не была, и похожа на Полу Раксу (очень милая польская кинозвезда 60-х)!

Подруга по-своему любила ее и гордилась ею: кто еще среди них, self-made переводчиц с большой стройки Советского Союза, слушает классическую музыку, изучает итальянский и немецкий (в дополнение к рабочему английскому), разбирается в живописи (в отличие от большинства). Пришлось подруге пойти в библиотеку и полистать художественные альбомы, чтобы понять, о чем идет речь при ссылке на «едоков картофеля» после участия ее необыкновенной коллеги в переписи населения 1978 года. Поход с бланками переписи по густонаселенным малосемейкам нового города так ее потряс, что несколько дней она болела в лежку! Подруга зауважала соседку по комнате в общежитии. Выявила немалые пробелы в собственном развитии и образовании. Влюбленная в кандидата девушка отвечала:

– Что ты, он чистый! От него так хорошо пахнет!

А он буквально плясал перед ней вприсядку как солист из ансамбля Игоря Моисеева и пел частушки и «Солнышко лесное». Просто выворачивался наизнанку, чтобы только понравиться. Поженились. Ушла из общежития в его однушку, перегороженную напополам металлическими стеллажами с научно-технической литературой и русской и мировой классикой. Родила ему сына и дочь и овдовела в возрасте 50 лет, когда он умер от обширного инфаркта. Ему было только 62.

– По-настоящему семейной жизни не было, – призналась она подруге при встрече через 40 лет. – Был весь в работе. Защитил докторскую диссертацию, начал строить дом. Вот, десятый год достраиваю. Сама плотника наняла, делает потихоньку. Хороший человек оказался, порядочный.

В новые времена муж подруги успел завести свое литейное производство с высочайшей технологией, привлекающей зарубежные заказы. Она (с филологическим образованием) вела это производство без него еще 10 лет (прошла у мужа приличную стажировку), пока сын не начал справляться с обязанностями главы фирмы самостоятельно.

 Теперь она нянчит троих внучат (идет туда, где нужнее, и числится заместителем генерального директора на фирме). Сама возделывает сад и огород при недостроенном доме, считает «неудобным» привлекать посторонних людей для помощи по хозяйству (дом, сад, огород). У детей другие заботы и интересы. У нее руки, как у крестьянки – слегка распухшие и натруженные, в трещинах и мозолях. Дочь полковника и преподавателя английского в вузе. Пола Ракса еще просматривается – в глазах.

VII.

Он был похож на Жана Маре, т.е. графа Монтекристо в ранней французской экранизации, еще черно-белой! Давно оторвался от семьи, в которой росли две девочки. Семья осталась на Урале, а он работал главным энергетиком на одном из заводов крупнейшего комплекса по производству автомобилей. Инженеры на новых заводах были востребованы и даже могли сделать карьеру, если бы частенько не умирали от обширного инфаркта (считай, нечеловеческого напряжения), не дожив и до сорока лет. Напряжение снимали известным всенародным способом – некоторым удавалось, иные втягивались в режим регулярных запоев.

Прямолинейная подруга поняла, для кого вяжется свитер цвета морской волны, и пошла-понесла с самыми благими намерениями:

– Да ты знаешь, что он запойный?! И все об этом знают, но терпят, потому что специалист грамотный! Всего лишь! Даже не разведен, и там двое детей! Да он мизинца твоего не стоит, а ты льешь на этот свитер свет своих очей!

Когда подруга входила в раж, она, помимо собственной воли, вставляла образные выражения из русской и зарубежной классики и даже восточной поэзии.

Она родила от «Жана Маре» дочь и вырастила ее одна. Он ушел из жизни через несколько лет после рождения третьей дочери «в гостевом браке» (как нынче говорят) в силу причин, упомянутых выше. Она так и не встретила человека на всю жизнь. Дочь выросла красавица и умница, с королевской осанкой и взглядом. Смешались гены татарские и украинско-русские. Результат – сугубо положительный. Зять – большой начальник в Москве, обожает жену, сына, дочь и сильно уважает тещу.

Понимаю так, что женихи для невест, родившихся в конце сороковых, должны были появиться на свет в начале сороковых. А тогда мужики-то были все на фронте. Вот эти женихи и не родились вовсе. Поэтому в моем поколении так много одиноких женщин, и далеко не все из них решились бы родить ребенка от даже настоящего Жана Маре. Воспитание-то тогда было строгое, а в татарских семьях вообще строже некуда.

Цитирую по памяти: «в результате скрещивания далеко стоящих друг от друга биологических видов достигаются весьма впечатляющие результаты». Переводила когда-то давным-давно монографию по генетике с английского языка на русский. Есть над чем поразмышлять…

VIII.

Около двухсот молодых женщин работали переводчиками на монтаже импортного оборудования для производства автомобилей, в самом сердце России. На шеф-монтаже было занято около 1800 иностранных специалистов – техников и инженеров. Они менялись через каждые 3 или 6 месяцев, в зависимости от условий контракта. Личная жизнь у переводчиц отменялась: наши ребята по неким туманным соображениям держались от них подальше, а иностранцы и вовсе считали всех переводчиц агентами КГБ. Замуж за иностранцев выходили горничные, официантки, уборщицы цехов, у которых не было жесткой служебной инструкции.

За четыре года большой стройки случилось всего два ЧП, когда переводчицы отступали от установленных правил и влюблялись в иностранцев. Они дорожили работой и возможностью совершенствовать владение иностранным языком в общении с «носителями языка». Инна, переводчица с французского, ушла с работы. Ее возлюбленный, француз, снял квартиру, и стали они жить по-семейному. Увольнение было неизбежно, потому что переводчицам «вступать в личные отношения с иностранцами» было запрещено служебной инструкцией. Свою четырехлетнюю дочурку, которую она родила от сокурсника еще в студенчестве, Инна учила говорить только по-французски, не давая ей того, что нужно или хочется, даже поесть, пока не попросит на французском языке. Способ оказался эффективный.

Прожили с полгода – комфортно, весело, в полном взаимопонимании. И вдруг француза переводят на другую большую стройку Советского Союза, в Ярославль. Инна, в полной уверенности, что они переезжают туда втроем, начинает паковать вещи. Француз объясняет, что он едет один:

– Что ты, Инна, зачем тебе туда тащиться? Здесь же еще много французов!

И уехал утром на работу – оставалось только завершить все формальности, предусмотренные на случай убытия иностранного специалиста.

Стоял апрель, снега уже не было. Инну нашли на бетонированной площадке около высотного дома, где она жила с французом. Ее родители, еще не старые люди, забрать ее дочурку к себе не захотели. Подруги-переводчицы из общежития, где Инна жила до появления в ее жизни француза, устроили ребенка в детский дом. Француз уехал.

IX.

В двадцатые-тридцатые годы многие смельчаки из татарских деревень искали лучшей доли в дальних краях: подавались то в Ташкент – город хлебный, то на ударные стройки первых пятилеток, то на шахты Донбасса или Караганды. После ареста кого-то из родных, чаще всего отца и обычно по навету, некоторые отчаянные головушки даже уходили кочевать с цыганскими таборами. Уже знали, что в таких случаях следовал арест членов семьи.

Ее же, юную Шамсиямал, первый муж увез из глухой татарской деревни на Донбасс, где подрядился работать на шахте. Как в татарской народной песне «Шахта»:

Едет милый, едет милый,

Едет милый на Донбасс…

Мы друг другу слово дали –

Навсегда любовь у нас.

Ты на шахте уголь рубишь,

Что ни день – встает гора.

Пишешь, что, как прежде, любишь,

Но грустишь по вечерам.

Стаи птиц несутся к югу –

На Донбасс, к себе домой.

Ждет ли верную подругу,

Ненаглядный, милый мой?

Пусть тебя минуют беды –

Близок встречи нашей час,

Позови – и я приеду

На далекий твой Донбасс!

В песне девушка тоскует по любимому и собирается к нему на Донбасс, когда полетят перелетные птицы. Ну, а Шамсиямал поехала туда уже с мужем, как ниточка за иголочкой, да еще с ребеночком на руках. Да вот беда – кругом все чужие, и все говорят только по-русски, а она ни слова! Муж от темна до темна на работе, норму перевыполняет. Помаялась-помаялась, да и поехала обратно домой. По дороге ребенок у нее заболел и умер. Сорок километров от железнодорожной станции до родной деревни прошла пешком с умершим ребенком на руках. Хорошо, что осень была, не так жарко. Похоронили, погоревала она и стала опять жить в родительском доме и помогать по хозяйству. По вечерам, встречая на закате стадо коров и овец, стала замечать, что поглядывает в ее сторону парень соседский, года на три младше ее. Парень видный – из бедной семьи, конечно, но сноровистый, мастеровитый, с пчелами умел управляться. В этих краях многие пчел держали. Тоже каждый день стадо выходил встречать, чтобы не убрели куда-нибудь ненароком коровы да барашки. Стала ее дрожь пробирать при каждой встрече с ним, и слабость в коленях прямо такая наступала, что поняла она – это судьба. Вскоре она вышла за него замуж, что и стало причиной появления на свет отца самой маленькой в классе девочки. Когда девочка подросла и засобиралась замуж в 21 год, бабушка Шамсиямал спросила у нее:

– А ты его любишь?

– А как понять, что любишь? – спросила немного озадаченная девушка. Тогда бабушка, которой было уже за семьдесят, рассказала ей историю, изложенную выше.