Жизнь прожить и в «Поле» поиграть.

В ноября 2004 года я отправила письмо в редакцию передачи «Поле чудес», совершенно не сомневаясь, что меня «отберут» для игры. Но я никак не ожидала, что вызов придет так быстро – телеграмму принесли через каких-нибудь три недели после отправки письма. Знакомые скептики говорили, что, наверное, желающих «засветиться по ящику» стало совсем немного, но они, конечно, были не правы – как я потом узнала, некоторые действительно ждут вызова годами и шлют на телевидение письма одно за другим. Многие спрашивают, что за особенный кроссворд я составила. Объясняю: ничего особенного в нем не было. Единственное его отличие от большинства других – все 250 определений моего тематического кроссворда были написаны в стихах.

Перед поездкой мне, как обычно, дали список – кому приветы передать, кому спасибо сказать. Мама даже притащила блюдо с чак-чаком, а я должна была нашу ашхану, где этот чак-чак делали, прорекламировать.

Младшая дочь Света просилась со мной, но я уговорила ее остаться дома; мне вполне хватало компании из пяти гигантских фанерных насекомых, которых я тащила в подарок Якубовичу. Несколько раз проскакивала мысль – ну зачем я все это затеяла, сидела бы дома. Но отступление было немыслимо: меня все поздравляли, желали выиграть если не квартиру, то машину как минимум. К тому же, моя давнишняя мечта – попасть туда, в мир телеигр, – стала вдруг реальностью.

И уже через день, в полдвенадцатого, я стояла у семнадцатого подъезда Останкино, где собралась толпа таких же, как я, полечудесников, ожидающих начала собеседования. Минут через сорок пришел администратор программы, и нас поименно начали запускать в здание телецентра. Собралось всего 36 человек – записывалось 4 программы. В коридоре, как ни странно, не наблюдалось толпы знаменитостей. Только Светлана Сорокина прошла мимо нас быстрым шагом.

Затем мы поднялись в концертную студию, где нас встретил директор программы, Александр Борисович, очень солидный и приятный товарищ. Он объяснил нам, о чем можно говорить во время съемок, вернее, чего говорить нельзя. Слово «спонсор» забудьте! Никакой рекламы, ее все равно вырежут! Вы же знаете, сколько стоит реклама на первом канале! Выкиньте все, что вам записали на бумажках многочисленные родственники! А главное – забудьте про дурацкие буквы, которые нужно отгадать! Вы приехали для участия в шоу, и вы же являетесь главными его участниками! Поэтому – больше непринужденности, улыбок, шуток! Сделайте так, чтоб вас запомнили, – и вам хорошо, и программе. Как говорила Алла Пугачева (Александр Борисович несколько лет был ее директором) – лучше скандальная слава, чем никакой. И, пожалуйста, не спаивайте ведущего, да и сами не пейте – в студии жарко от софитов, вам же плохо станет! Бутылки, если уж вытаскиваете, выставляйте этикетками к себе! Дети у барабана – 5-6 лет, не старше. Лучше пусть поют, а не стихи рассказывают! И не надо географии, вы же не в клубе путешественников. Приветы – не с каменным лицом, а изящно и артистично, в камеру справа от табло! Запомнили? Умницы!

Услышав про моих насекомых, Алексей обрадовался, сказал, что этого будет достаточно, а чак-чак Якубович любит, так что с моими подарками все нормально. Уф, подумала я, хоть с этим все в порядке. А то в своей тройке рядом с профессиональным режиссером и товарищем, который работал на Байконуре и обнимался с космонавтом Леоновым, я чувствовала себя несколько неуверенно. Получив пропуск участника и гостевой пригласительный, я распрощалась с телецентром до субботы.

В субботу вместе с насекомыми, чак-чаком и мужем, материализовавшимся на пару дней проездом из Минска, я приехала на съемку за час до назначенного времени. Почему-то вся наша девятка собралась намного раньше срока, и подошедший Алексей был немало удивлен этим фактом. Зато мы успели перезнакомиться, пообщаться и нисколько не думали о том, что нам предстоит соревноваться в отгадывании каких-то слов. Волновались, конечно, все. И хотя Алексей неоднократно повторял – улыбайтесь во время съемок постоянно, даже когда разговаривают не с вами, – волнение не позволяло широко улыбаться. На замечание Алексея о моем виде я ответила, что ТАМ я буду улыбаться. Но он, видимо, не совсем поверил…

Впуск внутрь сопровождался на этот раз осмотром подарков. Мужу тоже разрешили пройти вместе со мной, чтобы помочь донести насекомых. «С этого момента все делаем быстро, – сурово предупредили нас, когда мы разместились в артистической. – Вот предыдущая девятка все делала хорошо, поэтому и съемки прошли без эксцессов». Все старались успокоиться, но колотун-бабай никак не хотел нас покидать. Первый в нашей тройке, режиссер, бодрился, желал удачи нам с байконурцем и угощал всех казенной колой и минералкой. Куча сумок с подарками, которые режиссер притащил с собой, скрывала большое количество бутылок вина и пива, несколько палок колбасы и два шерстяных одеяла. Байконурец тоже что-то говорил, пытаясь скрыть волнение, а я тихонько стояла и думала только о предстоящем выступлении. Как там будет, что получится?..

Наконец первая тройка отправилась на грим, а через некоторое время позвали и нас. Сидя в гримерной, мы слышали крики, доносившиеся из съемочной. «Подарки раздают», – заметила моя гримерша. Как мы потом узнали, в предыдущей игре девушка выиграла суперприз – автомобиль.

Впервые в жизни меня гримировали для выступления. Приятно! И лицо «сделали», и прическу подправили. Все после грима выглядели красавцами и красавицами. Если не очень приглядываться, конечно.

Нам прилаживают микрофоны под бдительным оком гримерши – чтоб прическу не сломали; наносят последние штрихи пудрой, и мы выходим к барабану. Вокруг барабана положены прозрачные квадраты, идти по ним на каблуках жуть как неудобно. Сбоку слышу знакомый свист – муж сидит рядом, в первом ряду, и подбадривает меня улыбкой. Осматриваюсь. Барабан вблизи выглядит далеко не праздничным и не новым, платья у девушек с подносами тоже видали виды. Да и стулья, на которых сидят зрители, как потом рассказал муж, неудобные, к тому же Якубович предупредил, чтоб сильно не раскачивались – могут рухнуть. Скорее всего, это он так мрачновато шутил. Справа от табло, на камере, большой плакат: «ПРИВЕТЫ». Хихикаю про себя – плакат для тех, кто забывает, куда надо рукой махать. Позади камеры – вся съемочная группа во главе с директором программы. Якубович нервно прохаживается вдоль барабана, ожидая, пока режиссер разместит свои подарки под стойкой. Съемка! Тема – ткачество, вопрос – как раньше назывались отходы от теребления льна. Я по старой знатоковской привычке начинаю лихорадочно записывать вопрос, но Якубович грозно вопрошает: «Что записываем?». Как школьница, застигнутая врасплох, я кладу ручку и смущенно улыбаюсь.

Если честно, первый тур прошел как в тумане. Сначала не удалось сообразить, что же это за отходы – надо было и чак-чак подарить (его потом поставили у выхода в студию, чтоб каждый мог попробовать), и про насекомых не забыть. Во время дарения чак-чака передаю привет маме, а потом прошу вынести коллекцию насекомых – кузнечика, богомола, жука-оленя, пчелиного волка и божью коровку. Действительно, они произвели впечатление именно такое, на которое я и рассчитывала. Уф! Теперь можно подумать о слове. Открываю первую букву – «о», потом ход переходит к байконурцу, а я, слушая его многочисленные приветы, усиленно улыбаюсь и имитирую аплодисменты, как и просил звукооператор. Ход переходит к режиссеру, который, вытащив кучу бутылок и колбасу, так и забыл про одеяла. У него – сектор «шанс», и пока он разговаривает по телефону, я уже соображаю, что это за слово. Мой ход. Я не кручу барабан, а называю слово – отребье. «Умница!» – кричит Якубович. Ура! В финал я уже вышла! Видеоплееры, которые нам подарили, были серебристого цвета – моя подруга, которая «видела» рядом со мной серебристый металлик, как в воду глядела!

Кажется, что все произошло моментально – так быстро промелькнул для нас тур. Нет, не зря предупреждали директор и редактор: как только ход перейдет к вам, сразу вываливайте все, что у вас есть, потому что второй возможности может не представиться. И не ждите, когда к вам обратится Якубович, говорите и делайте все сами, берите инициативу в свои руки.

Мы уходим обратно в артистическую. Алексей улыбается, говорит, что мы молодцы. Возбуждение еще не прошло, режиссер и байконурец сокрушаются, что они тоже знали слово, но – видно, не судьба, хорошо хоть, что на телевидение попали. Нас уже ждут двое из первой тройки, мы обмениваемся впечатлениями. Одному мужчине дали приз – гранат, и он сразу ушел. Жаль его, но что поделать – игра есть игра.

В финале я играла с той самой девушкой из Казахстана и бабулей с Украины. Лихорадочно соображаю, что не успела передать привет дочкам и другу-харьковчанину, и опять – вместо того чтобы думать над словом – приветы, приветы в камеру справа от табло. В результате слово отгадала бабуля. Ну что ж, это игра. Я рада за нее, жаль только, что она не пошла на суперигру – я бы обязательно пошла.

Мы, игроки, собравшись в артистической, долго не можем расстаться, фотографируемся (жалко, что я не взяла фотоаппарат). Женщина с петухом все никак не может справиться с волнением – ей в черном ящике вынесли ключи от машины. Ко мне подходят, сожалеют, что я не отгадала слово. Мне и самой становится жалко – видно было, что Якубович тоже ждал, что я скажу правильный ответ. Но я не знала, в чем вымачивали шерсть, чтоб она была прочнее, а догадаться, что это кипяток, было выше моих сил, поскольку я усиленно искала название какой-нибудь жидкости.

Мы прощаемся, расходимся. Надо ехать домой, но сперва – к подруге, у которой остановилась, и я понимаю, что теперь придется перед всеми объясняться, почему я не выиграла машину. Хорошо, что рядом муж, который успокаивает, но слезы непроизвольно наворачиваются на глаза. Лишь через пару дней я отчетливо понимаю, что это была усталость, что спад настроения неминуем после нескольких дней ожидания и волнения, и что я никому ничего не должна объяснять. Я выступала перед всей страной, преодолев смущение и страх, и это здорово! Наши игрушки понравились – и это тоже здорово! Профессионализм всей съемочной группы достоин восхищения, что бы там про эту программу ни говорили. Якубович держится очень достойно, правильно нам сказали, что во время съемок он милый старичок, да я и сама видела – он и подбадривает игроков, и успокаивает их. Ну, действительно – разве мы ехали на экзекуцию? Нет же! Съемки – это праздник, который теперь навсегда останется со мной. И на который так хочется попасть еще и еще!