Про Красную Шапочку или рассказ ни о чем

В густом и душном воздухе, лениво жужжа, неподвижно висела какая-то мелкая насекомая гадость. Пахло перепрелыми листьями, пыльной травой и полынью, неизвестно откуда взявшейся в лесу.

Красная Шапочка свернула с тропинки на обочину, выбрала дерево пораскидистей, с тенью погуще, с трудом стащила с плеч тяжеленную корзину и неловко бухнулась на траву. Достала из кармана передника аккуратно сложенный платок и вытерла пот с полного лица, цветом приближающегося к вареной свекле. Озабоченно посчитала пульс, печально покачала головой, сняла с головы красный чепчик и принялась им обмахиваться.

— Худеть надо, — мрачно сказала Красная Шапочка и вздохнула.

Хрустнула ветка, зашуршали сухие листья и из кустов, кряхтя и чертыхаясь, вылез Волк.

— Ну ни фига себе, — сказала Красная Шапочка, замерев от удивления.— Волк, это ты, что ли?

— Ага, — застенчиво сказал Волк. — Приветики. Как жизнь?

— Нормально жизнь. Не хуже, чем у других. А я-то думала, тебя охотники тогда того…Ну ни фига себе!

— Да ничего особенного, — Волк пожал плечами и поскреб когтем плешивую макушку. — Отлежался я. Травки всякие покушал целебные. Водички попил. Поправился потихоньку. Я же волк, а не пудель какой-нибудь. Могучий хищник, машина смерти и все такое…

— Понятно, – кивнула Красная Шапочка и тут же зажмурилась. – Ух, голова закружилась. Жарища эта чертова… Отпустило, вроде. Ты, надеюсь, не в обиде на меня?

— Да какие обиды, – грустно усмехнулся Волк и почесал уродливый шрам на животе. – Сам виноват. Молодой был, глупый… Ты к бабушке?

— Какая бабушка, ты перегрелся, что ли? Тридцать лет прошло, а она уже тогда старенькая была. Столько не живут.

— Извини, я не знал. Мне очень жаль. Милая была женщина.

— Да забудь, — махнула рукой Красная Шапочка. – Что ни делается, все к лучшему. Мне дом достался, огород, постройки хозяйственные, скотина, куры. Ну и так, по мелочи много чего. В шестнадцать лет сама себе хозяйка, это, знаешь ли, очень даже неплохо!

— М—да… А я и смотрю – не в ту сторону идешь почему-то.

— Так к маме иду. – Красная Шапочка пнула ногой корзину и пояснила: — Пирогов напекла. Варенья пару банок положила, старики сладкое любят. Огурчики, бухлишко. Хочешь?

— Спасибо, не надо. Печень у меня…

— Печень у него! Ну вы поглядите, какой нежный могучий хищник! Я ж тебе не паленку из лавки предлагаю. Сама гоню. Все свое, натуральное!

Красная Шапочка примяла траву, старательно расстелила платок, покопалась в корзине и извлекла из нее пузатую бутыль устрашающих размеров с нежно-розовой жидкостью.

— Стаканов, жаль, нет. – заметила она. – Но мы ж не аристократы какие-нибудь? Из горла попьем. Не против? Я не заразная. А ты-то, привитый, у ветеринара давно был?

Красная Шапочка хохотнула и ткнула Волка кулаком в плечо, — Да шучу я! Ну, давай, за встречу!

Волк кивнул, потом помотал головой и потер ушибленное место. Взял бутыль, понюхал, осторожно глотнул и закашлялся.

— Ну как? – Красная Шапочка тоже сделала пару глотков, покопалась в корзине и протянула Волку пирожок. – Ты закусывай, давай. А то знаю я вас, мужиков.

Волк просипел что-то невнятное, но явно одобрительное.

— А я что говорю? Классная вещь! Никаких вискарей не надо. Погоди, еще огурчики достану. Им все равно много. Не съедят они столько.

— Они, это кто? – промычал Волк, старательно пережевывая пирожок беззубыми деснами.

— Как – кто? Мама и оболтусы эти престарелые. Охотники.

— Погоди. Они что, вместе живут?

— Ну, да. С того раза и живут. Тридцать лет уже как. А чего ты удивляешься? Мама была женщина не старая, одинокая. Без мужика в хозяйстве знаешь как тяжело? И ребенку без отцов. Без отца, то есть.

— Знаю, я читал.

— Читал он! Читатель. Ну, так вот — она вся такая одинокая, но еще очень даже ничего, а они в лесу без женской руки совсем одичали. Грязные ходили, оборванные. Жрали всякую гадость. В общем, все как-то так удачно вышло…Даже немножко романтично. Они же тогда как раз меня от тебя спасли. Женщинам такие вещи нравятся. Короче, я за маму рада. Юбилей у них сегодня, кстати. Надо стол накрыть, посидеть, как положено. Только маме тяжело уже, а эти балбесы нормальную еду готовить так и не научились. И посуду поколотят обязательно. А я потом убирай. Вот и иду. А давай еще по одной? За старые добрые? Ты огурчики-то бери, не стесняйся!

Красная Шапочка с Волком по очереди отхлебнули из бутыли, похрустели огурцами и помолчали. Мошкара все так же лениво зудела, где-то над головой противно пискнула и тут же смущенно умолкла какая—то птица, в траве кто-то деловито шуршал.

— Хорошие были времена, — вздохнула Красная Шапочка.

— Да, — вздохнул Волк.

— Вот ты знаешь, Серый, — грустно сказала Красная Шапочка и отхлебнула еще пару глотков, — вот вроде и неловко у нас тогда с тобой получилось, а я почему-то ничего плохого не помню. Только хорошее. Бегу я по тропинке с корзинкой — веселая, молодая, стройная… А-а! Крокодилы-бегемоты! Помнишь? А ты такой сильный, подтянутый. Стоишь и мышцами поигрываешь…  Шерсть блестит… Да ты и сейчас ничего. А я корова жирная. Лошадь страшная. Старая и никому не нужная!

Красная Шапочка уткнулась носом в Волка и зарыдала.

Волк робко погладил ее по голове и пробормотал: — Да ладно, чего ты? Никакая ты не страшная!

— Много ты понимаешь в женской красоте! – всхлипнула Красная Шапочка и обиженно отодвинулась.

— Ну, я читал… и картинки…

— Вот! Картинки он смотрел. На голых баб пялился! Все вы мужики – кобели! И мой такой же. С-скотина!

— Муж?

— Муж. Всю жизнь мне изломал, урод. Всю молодость мою…Убила бы!

Красная Шапочка сплюнула и решительно отхлебнула еще. Отдала бутыль Волку, смахнула слезы, высморкалась в платок, аккуратно его сложила и сунула в карман. Поправила чепец, сложила руки на коленях и улыбнулась.

— А что мы всё обо мне, да обо мне? Ты сам-то как в семейном плане? Волчица твоя как поживает? Красивая? Ну конечно, какая же еще! Волчата, наверное, совсем большие уже? Привет им передавай от тети Шапочки!

— Да нету у меня никого. И не было. – сказал Волк и допил остатки. Потряс бутыль, вздохнул и протянул ее Красной Шапочке. – Один я.

— Как это — никого? Как это – один? – изумленно прошептала Красная Шапочка и вскочила. – Так же нельзя! Это же неправильно! А не врешь?

— Не вру. В нашем лесу кроме меня волков нет. Да если бы и были… Мне и одному неплохо. Я привык.

— Значит, будем тебя отвыкать! – строго сказала Красная Шапочка и принялась навьючивать на себя корзину. – Я этого так не оставлю! Вот что, ты тут погуляй пока, только далеко не уходи. А я до стариков быстренько добегу и обратно. Пойдем тебя с девушкой знакомить.

— С какой еще девушкой? — промямлил Волк и вывалил язык от удивления.

— С хорошей! Неужели я старого друга с плохой знакомить стану? Да помоги, что ли, лямку эту дурацкую… Зацепить не могу! Ага. Спасибо.

— Пожалуйста. С какой девушкой??

— С хорошей! Чем ты слушаешь вообще? Волчицу я тебе, конечно, не найду, но у мельника нашего овчарка живет. Умная. Добрая. Но строгая, конечно, при такой-то работе, сам понимаешь. Сплошные нервы!

— А…

— Да. Она, конечно, уже не девочка, но ведь и ты не мальчик, правильно? Зато опытная. И надежная. По кобелям шляться точно не станет! Да и некогда ей. Работа, дети.

—А…

— Шестеро. Красивые, умненькие, все в маму! Только шалят много. В папу, наверное, в кого ж еще? Вот как раз и займешься их воспитанием. Детям отец нужен! Все, побежала. Пока-пока! Тут жди! И рот закрой, на дурачка похож. Девушки таких не любят.

Красная Шапочка чмокнула Волка в щеку, на секунду прижалась к нему и прошептала: — А все-таки жаль, что у нас с тобой ничего не вышло!

— Ч-чего не вышло? – обалдело поинтересовался Волк и икнул.

— Ничего, забудь! Хотя…

Красная Шапочка подмигнула Волку, кокетливо хихикнула и, путаясь в траве и каких-то колючках, выбралась на тропинку.

— Эй, погоди! А она хоть симпатичная? – крикнул Волк.

— На себя посмотри! – крикнула в ответ Красная Шапочка. Слегка пошатываясь и отдуваясь, она побрела по тропинке и вскоре скрылась за поворотом.

— А-а! Крокодилы-бегемоты! – бодро и жизнерадостно грянуло вдалеке.

Волк снова икнул, поежился и похромал напролом сквозь кусты в чашу леса, с треском ломая сухие ветки и отмахиваясь от паутины.

— Волка ноги… Ноги волка… — бормотал он, продолжая икать. – Крокодилы-бегемоты… Мама-мама дорогая… Ноги делать… Делать ноги…

Хруст и бормотание удалялись все быстрее и быстрее, и вскоре совсем затихли где-то вдали.

Лениво жужжала насекомая гадость.

Лениво ползло по небу солнце.

Вечерело…