Сопричастность большому футболу

Прежде всего, предварительные соображения. Их три.

Свои обратные стороны есть у всего на свете. Вещи типа ленты Мебиуса – не в счет.

То, что мы храним в памяти, – это или непосредственно наш собственный опыт и все, что с ним связано, или же картинки, снимки, стоп-кадры жизни.

Мы волей-неволей сопричастны глобальным мировым событиям, даже если кажется, что до этих событий нам особого дела нет.

Со всеми этими соображениями накрепко связан у меня чемпионат мира по футболу 1986 года.

Я был студентом и жил в Москве, в одном из общежитий Московского университета.

Наступало лето. Шла сессия. У любителей футбола начался их долгожданный чемпионат, а у меня – одно приключение.

Оборотная сторона чемпионата мира по футболу – это неболельщики. В том числе и те, что находятся на противоположной, обратной стороне земного шара.

... Она была вполне мила, не капризна, смотрела на вещи просто и сначала дала целовать грудь, благосклонно оценив мое рвение при этой эротической процедуре, а потом, очень скоро, не сделала никаких проблем из того, чтобы логически завершить такое невинное начало.

Было тепло, окна открыты и днем и ночью. Трансляции шли поздно, затемно, когда все вокруг стихало, и из телевизионных комнат, куда набивались к началу показа очередного футбольного матча обитатели общежития – болельщики, неслись наружу через распахнутые окна эмоции, по накалу которых нетрудно было определить, дают ли там игроки жару соперникам.

Телевизионные комнаты находились по одной на этаже, друг под другом, а комната, где жил я, была не слишком удалена от этого коллективного эпицентра страстей.

Меж тем в наших свиданиях стала проявляться странная закономерность: героиня моего приключения появлялась у меня вскоре после начала очередного футбольного спектакля и во время наших утех все время прислушивалась к тому, что доносилось в окно.

Возможно даже, что напряжение, его нарастание, пик и спад, интрига нашей встречи совпадала с аналогичными перипетиями матча, шедшего параллельно. Почему нет? Мы нежно созидали нашу сопричастность мировым событиям. У нас тоже накалялись страсти: я был юн, пылок, считал, что всегда должен женщине больше, чем давал ей, стремился выложиться полностью; моя героиня была ласкова, любвеобильна и, похоже, очень любила это дело, за которым прибегала ко мне.

Время от времени она спрашивала: сколько еще до конца футбола? Я отвечал, что по возгласам и вскрикам нельзя понять, сколько еще времени осталось. Она не забывала посматривать на мои часы и исчезала раньше, чем затихали телекомнаты. За окном была глубокая ночь и тишина, которая воцарялась уже до первых трамваев.

Наверное, мы встречались не каждый день подряд, да и футбол, может быть, не каждый день показывали. И все было нормально, и все меня устраивало, и вовсе не настораживала странная параллель с первенством мира по футболу.

Но в общежитии всегда все на виду, и всегда у нас есть знакомые и доброжелатели, и все тайное становится явным.

И кто-то открыл мне глаза на мою героиню.

Очень просто. У нее был муж, кажется, военный. Где-то там, откуда она приехала, он служил и слал ей деньги. Она училась. А в общежитии открыто жила, как с мужем, с другим. Тот имел по отношению к моей героине, кажется, вполне серьезные намерения, собирался на ней жениться, для чего, как он полагал, она разведется с мужем, а кроме того, был он еще истинным болельщиком и не пропускал ни одного бдения у голубого экрана в ночные часы. И моя героиня все успевала.

Может быть, истинные болельщики не покидали телевизионного братства на время перерыва в игре, что вполне вероятно, ибо братство братством, а кто-нибудь другой всегда сидит менее оптимально, чем ты у телевизора, в кино, да где угодно, и вполне резонно считает, что уж он-то точно, если ему удастся сесть вместо тебя, ни под каким предлогом не покинет до конца зрелища этой смотровой площадки, такой удобной, но занятой, увы, твоей задницей.

А может быть, футбольные встречи показывали в записи без перерыва или, быть может, нам хватало и 45 минут первой или второй половины матча, не помню.

Но в любом случае, посвящать вероятного второго мужа в детали своего времяпроведения параллельно футболу в планы моей героини, очевидно, не входило. Свободная любовь в отношениях этой пары и подавно не декларировалась, хотя и практиковалась в одностороннем порядке.

Право, не знаю, стоило ли так болезненно реагировать на все эти пустяки, но тогда я решительно не пожелал далее занимать свое место – явное следующее после второго – в этом ряду, который на мне, кстати, вполне возможно, и не заканчивался.

У меня могли быть вполне резонные соображения относительно того, как именно моя героиня коротает, если не приходит ко мне, время до конца очередной футбольной баталии.

И вот я представляю себе миллионы болельщиков, которые ходят на стадионы и сидят у телевизора этого всемирного футбольного шоу, и затем предполагаю, что у многих из них есть вполне миловидные жены или подруги, которые вовсе не разделяют всепоглощающей страсти к построениям сложной траектории пути футбольного мяча на очередном зеленом поле. И затем я констатирую, что не все родились болельщиками.

Вообще-то ситуация, в которой я оказался со своей героиней, могла бы порадовать мыслью, что это всего-навсего слегка пикантный секс, каким он и был под аккомпанемент чемпионата, но тогда я почувствовал себя задетым.

Я считал, что если у меня в настоящее время есть одна девушка, то этого вполне достаточно и, как порядочный человек, я должен быть ей верен. Другой взгляд на эту проблему, которого придерживалась, судя по практике, моя героиня, меня покоробил.

Я не слишком навязывался, инициатива в значительной степени принадлежала ей, и в свете открывшихся фактов я полагал, что никакой необходимости встречаться со мной у нее нет.

Возможно, меня хватило на то, чтобы не устраивать сцен и что-то там говорить по этому поводу, но наши встречи прекратились.

«Таковы женщины!» – размышлял я, и это был опыт.

«Таковы женщины!» – думаю я сейчас, но мир вовсе не представляется мне более мрачным от этой риторической сентенции – он такой, какой есть, и что в этом плохого? Во всяком случае, вовсе не скучно. И это, может быть, просто другое восприятие.

Таким образом, еще одна из оборотных сторон чемпионата мира по футболу, – кстати, наверняка наиболее многочисленная, – это женщины.

«Истоки», № 4 (304), 22 января 2003. С. 6