Алия. Часть первая

Галия впервые на такой трибуне. Она в качестве сопровождающей своего отца, участника отечественной войны – Халилова Исмаила. Ему уже скоро восемьдесят, и его, в прошлом воевавшего стрелком-радистом на бомбардировщике, пригласили на это торжественное мероприятие. Авиационный полк Исмаила Халилова входил в состав этой дивизии. Исмаил Халилов, как и другие ветераны, наполнен чувством гордости за этот День Победы, за этот праздник. Но в то же время чувство горечи не покидает его. Проходят годы, а это чувство не дает покоя Исмаилу. Прямой вины его в том, что случилось с Алией, нет. Но он все же чувствовал косвенно свою вину. Да вину, что не мог вовремя сообщить родным, что он жив. Потом он не встал на защиту Алии, когда уже пришел с фронта, и узнал причину всех её неприятностей. Мог бы обо всем написать ей. Не стал искать её, чтобы потом вернуть Алию в родные края. А ведь она, в сущности, пострадала из-за него. Точнее за то, чтобы вовремя вернуть его живым для его родных и близких.

В конце апреля 1943 года Исмаил Халилов направился поездом в промышленный город Сибири, на один из авиационных заводов. А когда поезд остановился на станции, рядом с его родными местами, то он на перроне встретил Алию из соседней деревни Ак-таш. Тут он её окликнул. При этом Исмаил заметил, как её отшатнуло, когда она его увидала: в глазах Алии было удивление, граничащее с ужасом. И она успела проговорить короткую фразу:

– Ой…. Это вы Исмаил-абы.

– Да, я проездом, – успел ответить он.

– А я же сама тогда…

Алия вдруг замолчала. Она рукой и кивком головы указала в сторону его родной деревни. Потом пустилась бежать куда-то. Но по пути несколько раз оборачивалась, будто хотела удостовериться, что это он, Исмаил.

В конце декабря 1942 года экипаж бомбардировщика Исмаила Халилова, в составе боевой группы, вылетел на задание отбомбить вражеские соединения за линией фронта. Вылетели ранним утром. Их бомбардировщик заходил на цель последним, когда остальные экипажи уже отбомбились и стали возвращаться на базу. Когда, уже отбомбившись, на развороте должны были лечь кусом на базу, в их самолет попал снаряд зенитки. Насколько мог, их самолет пытался дотянуть до линии фронта; потом Исмаил услышал команду командира – «Прыгайте». Первый прыгнул штурман, за ним Исмаил. Командир то ли не стал прыгать, то ли не успел почему-то. Исмаил, уже опускаясь на парашюте, увидал под первыми лучами солнца, как их самолет врезался в какой-то объект и взорвался. (Как потом стало известно, командир погиб, штурман, прыгнувший первым, попал в руки врагу). Исмаила снесло в сторону леса. Удачно, если не считать, что при приземлении слегка потянул ногу. До линии фронта шел несколько недель по ночам. Быстрее идти ему мешала поврежденная нога. Перейдя линию фронта, Исмаил был задержан. Встретили его не очень дружелюбно и продержали полтора месяца. Очень долго выясняли, кто он, его личность, как он попал за линию фронта. Потом отправили в свою дивизию. В дивизии уже знали, что он жив. Там ему тоже пришлось писать много объяснительных бумаг. Потом его вызвал к себе заместитель командира дивизии по технической части и предложил ехать не в полк, а быстро в Москву. Там формировались группы экипажей, которые поедут на авиационный завод получать три новых бомбардировщика для дивизии. Летом полку предстояло участие в крупных наступательных операциях. А пока Исмаил будет там – здесь вся шумиха, связанная с его возвращением из-за линии фронта, должна улечься.

Из-за этой неопределенности своей судьбы Исмаил не сообщил вовремя родным, что жив, ведь тогда могло по-другому сложиться, – его могли судить, а зачем потом заново огорчать родных.

Галия, после того случая, Алию стала считать родной тетей. Галия видела приобретенную тетю Алию, когда самой было только девять лет, на похоронах дедушки Азамата. Но есть у Галии фотографии, где Алия снялась в подростковом возрасте – перед войной. Галия очень много слышала о ней. Она смутно помнит: когда ей было где-то годика четыре, в доме переполошились от новости, что ее отец Исмаил жив. Галия слышала разговор о том, что Алия видела отца живым, а потом почему-то сама пострадала. И теперь всегда в этот день и в День Победы Галия посылает тете Алие открытки.

Окна квартиры Алии в доме на окраине Ленинграда выходили прямо на очень симпатичный палисадник. Она часто, и иногда очень подолгу, смотрела на этот палисадник, напоминавший ей подлесок на её родине. Этот подлесок начинался прямо у её деревни Ак-таш, и простирался до речки, где переходил липовую рощу. Столько раз в детстве и юности Алия была в тех живописных местах, но только сейчас, в воспоминаниях, они показались такими красивыми и до боли родными. Для Алии это было отдушиной.

В эту квартиру Алия въехала вместе с приемной дочерью Катей. Катя уже давно вышла замуж и переехала в свою квартиру, родила двоих детей.

После того случая с Исмаилом весной 1943 Алия попыталась отправиться на фронт, но её не пустили в военкомате. Тогда она уехала в соседний областной город и там поступила на военные краткосрочные курсы медсестер. Затем осенью 1943 года, завершив эти курсы, она попала на фронт – в санитарный взвод стрелкового батальона. Когда прошло два месяца, на фронте Алия задумалась, что очень страшно и тяжело ей сейчас видеть людскую боль, кровь каждый день, а то и смерть. Но там, в деревне почтальоном, приносить похоронки родным о том, что погиб их близкий, было тяжелее. Хотя дедушка Азамат всегда её поддерживал, говоря ей, что она не виновата ни в чем; её работа доносить скорбные вести – родные должны знать о погибших своих близких героях и вовремя должна их оплакивать. И еще Алия тогда, в 1943 году, много думала о Кариме. Больше двух лет прошло, а о нем ничего не известно… Письма домой она писала часто, но короткие.

Как-то раз, во время продолжительных боев, которые вела их дивизия, было очень много раненых. Алие пришлось самой одного из раненых доставить в дивизионный госпиталь. В госпитале из-за большого наплыва раненых не хватало операционных медсестер. Оперирующий хирург попросил её остаться и ассистировать ему во время операции. Алия ассистировала прилежно, операция прошла успешно. После этого случая хирург оставил Алию при себе операционной сестрой. Хирурга звали Алексей Михайлович Беляев, и был он одним из опытнейших хирургов, профессор первого ленинградского медицинского института. Когда его перевели с повышением в армейский госпиталь, он за собой забрал Алию. Он, сорока восьмилетний, за проведенный вместе с ним год стал Алие как отец. У него в Ленинграде в блокаду погибли мать, жена и старшая дочь. Его младшую дочь, восьмилетнюю Катю, успели вывезти в Ташкент. Алексей Михайлович все это очень сильно переживал. От этого сердце его не выдержало, и спасти Алексея Михайловича не смогли. Последними словами, обращенными к Алие, была просьба: помочь Кате встать на ноги. Алия долго находилась под впечатлением от слов Алексея Михайловича. Она после окончания войны разыскала Катю и привезла в Ленинград. В Ленинграде дом, в котором жили Беляевы, оказался разрушенным. У Алии было трепетное отношение сейчас к Ленинграду и к блокадникам. Может, еще и поэтому она осталась жить в Ленинграде. Алия поступила на учебу в первый медицинский институт, и тут же в клинику при институте устроилась на работу. Одна из сотрудниц, хорошо знавшая Алексея Михайловича, пожалела Катю и Алию, забрала их жить к себе. Потом Алие самой институт выделил комнату. Закончив институт, Алия стала хирургом. Она защитила кандидатскую диссертацию, и позже докторскую. Ей присвоили звание профессора. Вот тогда Алия получила эту квартиру. На все праздники, а иногда просто так, Катя с мужем Виктором, сыном Алексеем (названым так в честь Алексея Михайловича) и дочкой – младшей Алией – приезжают в гости.

Сейчас Алия живет с любимым рыжим котом Пушком. Она баловала Пушка, потому что очень любила его. У неё с детства было особое трепетное отношение к кошкам.

Как-то раз, тогда еще маленькая, Алия на заднем дворе грелась на весеннем солнышке с дедушкой Азаматом. Она, увидав, как кот прошмыгнул в сарай, и спросила у дедушки:

– Дедушка, а как появились кошки?

– Я тебе расскажу, внучка, а ты слушай… Если это было, то было в очень давние времена, – начал свою легенду дедушка. Тогда всем на свете управляло Небо. Оно и миловало и карало на своем небесном суде. И вот, как-то проживший не очень радостную жизнь и усопший раньше времени человек предстал перед небесным судом. Ему по установленному закону, чтобы Небо могло принять решение, как поступить с ним, надо было в нескольких фразах, обозначив свою жизнь, ответить на вопросы: успел ли он в жизни сделать все, что хотел? Если не успел, почему? Кто ему нравился? И кто не нравился?

– Наверное не все успел, хотя проработал всю жизнь в поле, не разгибая спины, – заговорил человек. – Тигр – вот кто мне понравился в жизни и вызвал у меня восхищение своей красотой и ловкостью. А не любил я мышей. Всю жизнь с ними боролся, но не смог с ними справиться. Они, почуяв меня, загодя сбегали. А в последнее время мышей развелось видимо-невидимо. Они поедали весь мой урожай. Мыши сгубили меня.

– Вернем тебя на землю, – решило Небо. Вернем в образе и подобии того, кем ты восхищался в прежней жизни, такой же красоты и ловкости. Будешь в новой жизни служить человеку, отлавливая тех, кого ненавидел в прошлой жизни. А чтобы мыши не чуяли тебя, будешь сам умываться. Работать будешь, когда захочешь. А спину, чтобы не болела, – прогибать, но в обратную сторону…

Словно услышав дедушку, к ним незаметно подкрался их рыжий кот – Йомшаккай (Пушок – татар.). Гроза мышей стал потягиваться, прогибая вниз дугой спину. Затем, проделав несколько шажков, сделался важным. Набычился, подняв кверху горб и изогнув хвост в виде вопросительного знака. Зашипел, будто кого-то пугал. Простояв так пару минут, тут же, опустив хвост, успокоился. Уселся на солнечном пригорке, стал умываться. Умывался долго, словно аккуратно вылизывал солнечные лучи с рыжих полосок своей шерсти. Потом, пару раз «мяукнув», свернулся калачиком у ног девочки. Алия все время следила за котом, а потом радостно и ласково посмотрела на дедушку Азамата.

Еще Алия очень любила лошадей. Когда она немного подросла, то, как мальчик, много времени проводила на конюшне. Помог полюбить лошадей дедушка Азамат. Он разъяснял ей особенности масти – породы и нравы лошадей. На вид он был суровый и строгий с другими, а Алию дедушка баловал. Приводил к своему другу конюху в конюшню, и ей там было многое дозволено, она подходила близко к лошадям, помогала их кормить. Мальчики их деревни завидовали Алие. А ей очень нравился буланый жеребец. С высокой холкой, золотисто-песочным оттенком волос, с красивой черной гривой и черным хвостом, он всегда танцевал возле Алии. За белый ромбик на груди она назвала его Ак-буляк. Она тогда еще не понимала, что между ними уже существует магическая связь, которая со временем становилась сильнее. Уже тогда Ак-буляк чувствовал её приближение; тут он начинал заранее по-особенному ржать, топать копытами и мотать головой. Когда Алия подходила к нему, конь перед ней низко опускал голову. Ак-буляк был резвый и никому не давал запрячь себя. Все старались это делать, когда присутствовала Алия: в это время он был посмирнее.

Как-то раз, – Алия уже училась во втором классе – возвращаясь со школы, переходила через дорогу. А в это время на неё очень быстро несся Ак-буляк, запряженный в телегу. Кто-то из хулиганских побуждений огрел коня плетью. Оставалось буквально каких-то два метра до Алии, когда Ак-буляк остановился, как вкопанный. При этом телега врезалась в коня. Иногда, когда Ак-буляк оказывался на воле, то он добирался до дома Алии и поджидал её там. За год до начала войны Ак-буляку случайно повредили правую переднюю ногу. Его хотели отправить на бойню. На защиту Ак-буляка встал дедушка Азамат, он забрал его к себе на пасеку, при этом отдав в бригаду колхоза свою лошадь. После этого случая Ак-буляк все время припадал на эту ногу при ходьбе. Когда началась война, колхоз и все хозяйства сельсовета отправили шестьдесят лошадей на фронт, а Ак-буляка забраковали и оставили.

Алия только закончила школу. Её хороший друг и односельчанин Карим в письмах вот уже полгода приглашал Алию в Ленинград – поступить и учиться – в институт. Дедушка Азамат тоже был за то, чтобы Алия получила высшее образование и готов был отпустить внучку в Ленинград. Сама Алия еще не определилась, куда поступать учиться. Карим приглашал вместе с ним – на литературное поприще, а ей хотелось быть ветеринаром и лечить животных или медиком. Карим был на два года старше Алии. Они дружили с детства, многие в деревне считали их женихом и невестой. Карим сейчас учился в Ленинграде на журналиста на третьем курсе и обещал после сдачи экзаменов приехать в деревню. Он прошлым летом приезжал на каникулы – они подолгу гуляли, Карим читал все время Алие стихи. Он очень любил литературу, особенно поэзию. Карим увлекся восточной литературой, а за последнее время творчеством Рабиндранат Тагора. Чтобы читать его стихи в подлинниках, он выучил бенгальский язык. И в каждом письме Алие он присылал по новому стихотворению этого великого поэта. Как-то, когда Алия читала вслух стихи Рабиндранат Тагора, дедушка спросил, чьи они. Алия объяснила чьи. Дедушка Азамат даже немного обиделся сказав:

– А что наших поэтов не читаешь?

Тогда Алия стала весь вечер читать дедушке разных поэтов, в том числе и своих, местных. Карим после экзаменов не приехал. Началась война. В коротком письме он писал, что пошел добровольцем, чтобы быстрей разбить врага и еще успеть приехать к ней в деревню. Ему было девятнадцать лет, Алие семнадцать.

Продолжение следует...

Даниль ГАЛИМУЛЛИН