А вот наш Бульба, то бишь Бильбо, согласился. И пошел. Даже побежал со всех ног. Как этого добился Гэндальф? (Ну не думаете же вы, чтобы нормальный человек сам, своими ногами…)
Он устроил внезапную вечеринку у Бильбо и выбил его из привычной колеи.
Использовал приемы психологической обработки, вот цитата:
«…и когда Торин ударил по струнам, все заиграли тоже, полилась такая неожиданная, такая сладостная, мелодичная музыка, что Бильбо позабыл обо всем и унесся душой в неведомые края, туда, где в небе стояла чужая луна – далеко По Ту Сторону Реки и совсем далеко от хоббичьей норки Под Холмом».
Когда клиент дозрел, он грубо его унизил с помощью своих визави:
«Говорил Глойн, и вот что Бильбо услышал:
– Пф! (Или другой какой-то пренебрежительный звук вроде этого.)
Думаете, он подойдет? Легко Гэндальфу расписывать, какой он свирепый, а ну как возбудится и заорет не вовремя – тогда дракон и все его родственники проснутся и мы погибли! Сдается мне, его крик вызван страхом, а вовсе не возбуждением! Право, не будь на дверях волшебного знака, я бы решил, что мы попали не туда. Едва я увидел, как этот пузан подпрыгивает и пыхтит в дверях, я сразу заподозрил неладное. Он больше смахивает на бакалейщика, чем на взломщика»!
Чтобы сделал нормальный человек? Он бы с радостью ухватился за это предположение и … никуда бы не пошел.
Но Гэндальф рассчитал все точно. Читаем дальше:
«Тут мистер Бэггинс нажал на ручку и вошел. Туковская порода в нем взяла верх. Он почувствовал, что он обойдется без настоящей постели и без завтрака, только бы его считали свирепым. Кстати, он и вправду рассвирепел, услыхав слова "как этот пузан подпрыгивает...". Много раз впоследствии бэггинсовская сторона его существа раскаивалась в безрассудном поступке, и он говорил себе: "Бильбо, ты глупец, ты сам, по доброй воле, встрял в это дело".
– Прошу прощения, – проговорил он, – я нечаянно услышал ваши слова.
Не буду делать вид, будто понимаю, о чем идет речь; особенно мне непонятно замечание о взломщиках. Но думаю, что я правильно усвоил одно (все это он называл "держать себя с достоинством"): вы считаете меня никуда не годным.
Хорошо, я вам докажу, на что я способен. Никаких волшебных знаков у меня на дверях нет, ее красили всего неделю назад, и вы, разумеется, ошиблись адресом. Как только я увидел ваши несимпатичные физиономии, я сразу заподозрил, что вы попали не туда. Но считайте, что вы попали туда.
Скажите, что надо делать, и я постараюсь это выполнить, хотя бы мне пришлось сражаться с кошмарными хобборотнями в Самой Крайней Пустыне. У меня был двоюродный пра-пра-прадедушка Тук Бычий Рев, так он...»
Однако на следующее утро он, разумеется, был счастлив, что его оставили в покое. И конечно, никуда бы не пошел. Но Гэндальф туго знал свое дело:
«Бильбо начал громко насвистывать и совсем позабыл про вечер накануне. Только-только он собирался сесть и уютненько позавтракать во второй раз у раскрытого окна в столовой, как вдруг появился Гэндальф.
– Голубчик, – сказал он, – да когда же ты пожалуешь? А еще говорил "рано вставать"! Скажите на милость – сидит завтракает, или как там у тебя это называется, а между тем половина одиннадцатого! Они не могли ждать и оставили тебе послание.
– Какое послание? – спросил бедный мистер Бэггинс в неописуемом волнении.
– Вот те раз! – воскликнул Гэндальф. – Я тебя не узнаю – ты даже не вытер пыль на каминной полке!
– При чем тут каминная полка? Хватит с меня мытья посуды на
– Если бы ты вытер каминную полку, ты бы нашел под часами вот это! – И Гэндальф протянул Бильбо записку (написанную, естественно, на собственной, Бильбо, писчей бумаге).
"Торин и К шлют Взломщику Бильбо свой привет! За гостеприимство – сердечная благодарность, предложение профессиональной помощи принимается с признательностью. Условия – оплата при вручении искомого размером до, но не превышая, четырнадцатой части общего дохода (буде таковой случится).
Возмещение путевых издержек в любом случае гарантировано, похоронные издержки ложатся на К или на ее представителей (если меры не приняты покойным заранее).
Не считая возможным нарушать ваш драгоценный отдых, мы отправляемся вперед, дабы сделать необходимые приготовления. Будем ожидать вашу почтенную особу в харчевне Зеленый Дракон, Байуотер, ровно в 11 утра.
Надеясь на Вашу пунктуальность, имеем честь пребывать глубоко преданные Торин и К.
– Остается ровно десять минут. Тебе придется бежать, – заметил Гэндальф.
– Никаких "но", – отрезал волшебник.
– Но ведь... – сделал еще одну попытку Бильбо.
– Никаких "но ведь"! Бегом!
Бильбо потом никак не мог вспомнить, каким образом очутился на улице – без шапки, без трости, без денег, без всех тех вещей, которые привык брать с собой, выходя из дому. Оставив второй завтрак недоеденным и посуду после себя невымытой, он сунул Гэндальфу ключи от дома и побежал со всех своих мохнатых ног по улочке мимо большой мельницы, через мост и еще с милю По Ту Сторону Реки.
Ну и запыхался же он, и упарился же, когда ровно в одиннадцать, с боем часов, достиг Байуотера. И на тебе! Оказалось, что носовой платок он тоже забыл дома!
– Браво! – сказал Балин, ждавший его в дверях харчевни».
– Браво!– скажем и мы, но только сами понимаете кому. Кстати, можете обратить внимание, что, точнее, какую фразу говорит все время Гэндальф мистеру Бэггинсу. Вас это позабавит.
Итак, характер нашего хоббита прояснился. Он тяготеет к мирной жизни, но его можно раскрутить на опасное дело, которое – не факт, закончится хорошо. Ну, разве таковы англичане? Нет, и миллиард раз нет!
Французы? Эти жуиры и бонвиваны, а наш герой холостяк-с? Тоже нет. Итальянцы? О мама миа! Не тот темперамент. Шотландцы? Уэльсцы? Как бы мало мы про них не знали, но – нет.
В общем, перебирать можно долго, но это поляки. Только на польский ритм жизни идеально ложится судьба хоббита. Помыслите сами, и вы в этом легко убедитесь. Вот так, панове!