Путешествие из Эн. в Н., туда и обратно, или Небо в Цветочек

ПОДБОРОЧКА

любопытно, что взрослые, твердо стоящие на ногах поэты твердо стоят на них и к концу попойки. ну, как минимум, стоят. не строевая сосна, конечно, совсем даже нестроевая, кое-где так прямо даже ощутимо гнущаяся и качающаяся под гнетом и ветрами земных юдолей. но все же упрямо стоят и дубы и мэтры в компании одногодков, со-бор-цев.

поддерживая друг друга крепкими ветвями, этот зрелый, пронизанный солнечными нитями озарений и просек, облагороженный силами профилактических редакторских рубок, богатый на истории и аллюзии поэтический бор, ухоженный, очищенный от хлама и опада, полон упорства выстоять. они коротают этот вечер вместе, неспешно сходясь и расходясь в потоках карусельного балета, делятся животворящей влагой и наблюдениями, шелестят друг для друга листами своих книг, зачитывая вслух или цитируя на память.

это они, могучие создания, полные разума и силы, способные вырастить из крохотного семени замысла целую рощу, широко раскинуть полную солнечного золота уютную кружевную тень из сплетенных словес… это они создают многоликую тень фестиваля, в которой так славно дышится уставшему от безъязыкого зноя городов.

редко-редко настигнет кого из них печальная участь бурелома, подкосит, подмоет могучие корни талой (или горькой, или огненной, или там на бруньках каких настоенной) водой, но и тогда лежат они с невероятным кряжистым достоинством, молчаливо напоминая о счастливых и благородных своих летах, полных бесчисленной шелестящей листвой их ежегодных тиражей.

да, возмужавший на щедрой поэтиццкой почве бор остается стоять долго еще после того, как юные недопризнанные, пока только пробивающиеся к свету, дарования уже склонили свои тщедушные стволы, кто к унитазу, кто на ложе. служба персональной доставки уже не справляется, и опочившие поэты, предварительно отсортированные по месту отгрузки, складируются на диваны в штабеля, формируя групповые грузы по три-четыре единицы в партии.

в коридорчике их уже набралось на целый альманах.

или баньку. хочешь — цилиндруй и строй, хочешь — пили и топи…

еще можно собрать в плот и сплавить вниз по течению.

в Саратов.

брёвна бы делать из этих людей, не было б в Нижнем поэтов совсем.

СПАСТИ ПИРОЖКА

беглый осмотр груза показывает, что юра в этот печ. (-ной, -альный, -атный) сборник пока не вписался. даже под псевдонимом.

не упал.

не бревно.

ок, а где же юра?... где же ты, мой милый мальчик? (если бы это произносилось вслух, то голосом домомучительницы, подманивающей Малыша на плюшку) выходи!

Раз-два-три-четыре-пять… я иду тебя искать.. о, какой милый пирожочек! Вы позволите, я его у вас репрезентую? я очень люблю, знаете, пирожки… в это время суток. да-да, именно в это время суток! благодарю вас, вы спасли мой вечер! о, а вкусный какой! почти так же вкусен, как и красив! Мсье знает толк в пирожках! очень приятно, что вы запомнили стишок про пирожок, правда, приятно! у меня еще про пирожков есть. хотите? о!

=================

Пирожки с готятами.

Их ешь, а они молчат.

Таинственно!

=================

главное, не откусывай помногу… и не урчи тут мне, словно последнего в мире пирожка поймал… понемножку, я говорю, кусай, благопристойно и

благовоспитанно, а то не заметишь, как сожрешь… а нам птенца кормить! Миссия Фуражир, накормить рядового ещЁкотова.

поддерживая светскую беседу и тюшкая в руках покусанный, но не насмерть (процентов на 20 максимум, но отчаянно взывающий к милосердию и требующий его добить в смысле доесть) пирожок, под первым же благовидным предлогом отчаливаю от этого гостеприимного острова в темнеющем море вечеринки. та часть меня, которая, как приличный афинский мальчик, к семи годам знала наизусть «Одиссею», крутит у виска пальцем.

========================

кто же из умных людей ночью спускает ладью,

кто добровольно спешит со штормом в царство Аида?

это было давно. это детство моё.

ныне же спутников я в море чужом не покину…

========================

грядёт ночь, грядёт шторм. ящик открыт, сорваны печати, и полон гнева на нас Посейдон. впору включать маяки и деревенские вечерние позывные для загулявшихся собак и кошек… юра-юра-юра-юра, куть-куть-куть?..

и уже через пару шагов, в соседнем зальчике, сразу за дверью, нахожу искомое.

Богатов, Ио, Юра и Мисуров. три танкиста, три веселых друга. и девица при одном из них.

чутка не дотянули до четырех танкистов и собаки.

интересно, кстати, что если судить по мифам, то греки никогда не испытывали сексуальных эмоций к собакам и лошадям.

имеется только одно описание групповой оргии, когда несколько десятков греков, упившихся и вусмерть уставших от войны, вынужденных гомоэротичных игрищ и утех с говорящими животными, устроили игру «войди в коня», да и то с муляжом… причем подавалось то, что они в нем побывали, как подвиг, героизм и даже немного трагедия. и в некотором смысле этот конь тоже поимел их всех.

кстати, вскоре после этого в мифах появились кентавры, но тоже не особо востребованные эротически.

а вот всякие там лани, овцы, козы, гуси-лебеди и даже деревья — вот эти да, возбуждали. крылатые и рогатые в греции вообще были в тренде. но особенно заводили коровы. и особенно олимпийцев.

а собаки — никогда.

видимо, все древнегреческие собаки — твари редкостные.

АКУЛА

Богатова чуточку развезло, может самоконтроль ослаб, может фестиваль сквозь фильтры таки пробился, может официальность визита отпустила слегка… может просто снял ограничение на свободу личной жизни и отключил функции профессионального преподского фейс-контроля. сейчас у него беззащитное, счастливо-улыбающееся лицо ребенка. он сидит на древнем дермантиновом диванчике, обняв Ио. и просто наслаждается жизнью в обществе тех, кто способен понять его и услышать без искажений его мысль…

им скоро уезжать, буквально через полчаса за ними придет такси. и увезет в другую локацию. и он присел на дорожку и любуется этим пёстрым аквариумом, наполняется великолепием большого барьерного рифа, обрывками слов и кружевами пены, переливами смыслов от играющего в вышине солнца истины и раскрывающимися синхронно венчиками-аллюзиями живых кораллов микропоэтов, колышущимся растительным пологом и мелкой сверкающей рыбешкой, крохотными креветками и неспешно плывущими мимо сытыми и добродушными акулами… такими, как он.

иногда акула опускается рядом и они перебрасываются парой слов, прежде чем расстаться. иногда подплывает и чирикает о чем-то своем восторженная коралловая рыбка-первокурсница.

это огромная редкость для акулы, когда не хочется есть, когда можно просто лечь на дно и не шевелиться, потому что вода и кислород сами вливаются в рот, с прохладным и вкусным течением сами проходят сквозь жабры. Богатов наслаждается фестивальным духом, который в кои то веки создал не он, наслаждается, отдыхая от бешеной гонки своего фестиваля и от непосильных (я то знаю!) преподских трудов и забот, которые всего через тридцать шесть часов встретят его дома… но эти несколько минут «кислородной подушки» компенсируют ему все его потери и аварии уходящего месяца. позволят восстановиться и продержаться еще год.

============

Центр Весны

Мишень — Богатов.

============

таков вкус фестиваля, господа. после бешеной адреналиновой гонки — покой, счастье, нега, движуха без суеты, танцы без косяков и танцующие косяки безразменной серебристой мелочи… и даже дышать не нужно. море само за тебя дышит. его энергии и силы хватит на нас всех.

Опубликовано в авторской редакции

Продолжение следует…

Часть двадцатая

Часть девятнадцатая