– Она мне не подруга! – возразила Лара.
– Но ты с ней знакома! – не сдавалась Ольга, – Мио ее парень!
– Он что, крепостной?– Лара засмеялась.
– Она к нам хорошо относится, а ты?
– А ты увела у нее парня!
Ольга села на свою кровать в их четырехместном бунгало с раковиной и обеденным столом. В этом прибрежном молодежном туристическом лагере в центре Европы удобства были на улице, словно в какой-нибудь советской деревне. Лара смотрела как Ольга, сосредоточенно глядя в зеркало, втирает тональный крем в кожу лица и шеи, как наносит румяна на скулы и аккуратно, почти не дыша, выводит модные стрелки на верхних веках.
Лара вытряхнула из косметички вазелин и намазала им губы. Забрала волосы в хвост и одела новый бирюзовый джемпер, купленный здесь два дня назад. После ужина в столовой их ждали дискотека, местные коктейли, а Лару еще и поцелуи от Мио. Во всяком случае, она на это рассчитывала.
Когда подруги уже собрались выходить, с пляжа вернулась их соседка по комнате. Со словами «Подождите меня», она засунула голову под кран в раковине. Отжала мокрые волосы. Химическая завивка на волосах от воды стала мелкими завитушками. Соседка называла это «мокрой» химкой. С удовольствием оглядев себя в зеркале, она повернулась к Ольге и Ларе:
– Ну что, пошли, девчули?
Те кивнули и все вместе, не торопясь, пошли в сторону столовой. Завтра они уезжают домой.
Автобус остановился у Белградского вокзала. Все забирали свои сумки, пакеты и шли к перрону. Московский поезд уже подали как всегда на первый путь. Мио с огромным букетом роз стоял на перроне. Ольга укоризненно посмотрела на Лару.
– И что? Я уезжаю, а он остается этой певичке, – ответила она на безмолвный вопрос подруги.
Мио отдал Ларе розы и ушел не прощаясь.
– Розы – мужские слезы, – пропела Ольга.
– Не смеши. Розы завянут в поезде через пять минут, – печально ответила Лара.
– А кто сказал, что мужские слезы это надолго?
Лара с Ольгой зашли в поезд и стали накрывать столик в купе. Достали из пакетов брынзу, лечо, конфеты. Последней появилась бутылка ракии.
– С утра? – вскинула удивленно брови Лара.
– За высохшие слезы, – ответила Ольга.
Поезд тронулся, замелькали в окне люди, дома, поля.
– А все-таки она хорошо поет, – задумчиво, глядя в окно, проговорила Ольга.
Лара поджала губы и, кивнув на розы, лежащие рядом с ней на полке, ответила:
На комсомольской свадьбе заводского технолога и начинающего конструктора гуляли весело в кооперативном кафе у Пишика. Лара, пытаясь перекричать подвыпивших гостей, провозгласила:
– А сейчас конкурс! Кто быстрее и больше надует воздушный шарик!
Все стали хватать у нее из рук шарики, слышались хлопки лопающихся и девичий визг. И вот уже с десяток надутых воздушных шаров трепыхаются вокруг праздничного стола. Лара внимательно их оглядела. Приметила один и, глянув на слегка нетрезвого комсомольца, держащего этот шарик, спросила:
Комсомолец кивнул. Лара громогласно провозгласила:
– Вот он! Лучший надувальщик коллектива! – и вручила ему блокнот в качестве приза.
Затем все принялись снова пить за молодых. В зал вошли двое милиционеров в форме. Мама невесты взволнованно бросилась к стражам порядка со словами:
– Проходите! Угощайтесь! У нас свадьба безалкогольная, комсомольская.
Стражи порядка важно закивали. И все понимали, что на столах в бутылках из-под минералки разлита водка.
Мама невесты сунула одному из милиционеров двадцатипятирублевую купюру. Тот засунул ее в карман кителя, и они ушли. Подружки невесты и друзья жениха потянулись в туалет курить. Невеста грустно смотрела им вслед. Ребята из приглашенного ансамбля заиграли «Дорогу к морю». Подвыпивший пожилой родственник пытался танцевать «Яблочко». Новоявленная теща урезонивала его:
– Иван, не мешай уж. Молодежь гуляет.
Иван не сдаваясь выкаблучивал по старой морской привычке.
К Ларе подошла невеста и спросила:
Лара пожала плечами. Знала, что жених с Ольгой либо в мужском туалете, либо в подсобке кафе. А куда еще деться жениху на собственной свадьбе, если его бывшая подружка на этой свадьбе не его невеста и ее тоже нет в зале. И бывшая ли…
– Курит наверное, – ответила Лара.
– Нет его там, – невеста еще раз обвела взглядом зал. Тут Иван стал вокруг нее плясать свое «Яблочко», наступая на белый кружевной подол.
– Мужчина, отстаньте от невесты! – строжила гостя Лара, – Она и так устала.
Заметила, как в зале появился жених и Ольга. Лара облегченно выдохнула и завела новый конкурс.
Импресарио в Вене вполне сносно говорил на сербо-хорватском языке. Милица кивала в такт его словам.
– Уважаемая госпожа Милица, один австрийский меценат, хорват по происхождению, пожелал оплатить все расходы по организации ваших концертов здесь, в Вене.
Милица удивленно подняла брови.
– Да! Да! – продолжал импресарио, – Он же ваш земляк! И теперь вы можете дать у нас не один, а три концерта!
Не успела Милица, ошарашенная таким поворотом событий, ответить, как в дверях появился высокий импозантный мужчина. Импресарио бросился к нему:
– Здравствуйте, уважаемый господин Николич! Как я рад вашему визиту! А вот и наша молодая голосистая птичка! – импресарио повернулся к Милице.
– О, очень приятно! – мужчина галантно прикоснулся к ее руке, – Я ваш поклонник!
Милица растерянно улыбалась. Господин Николич понял ее смущение и дружелюбно добавил:
– Надеюсь, ваши концерты пройдут с аншлагом! В Вене небольшая диаспора сербов и хорватов, но у нас много австрийских друзей здесь, которые любят балканскую музыку. Тем более в таком прекрасном исполнении!
Милица раскраснелась. Импресарио подобострастно смотрел на мецената. Господин Николич заторопился и со словами: «До скорой встречи!» удалился.
– Теперь вы понимаете, как вам повезло, милая? – вернулся к ее персоне сухощавый организатор.
Милица пришла в себя и резко ответила:
– Во-первых, никогда не называйте меня птичкой. А во-вторых, запомните, что мне не повезло, а я родилась с талантом!
Она вышла не попрощавшись.
Импресарио прошелестел ей вслед:
– Как быстро привыкают к хорошему.
Милица вышла на улицу и медленно шла вдоль домов и скверов этого старинного города. Думала, что когда-нибудь привезет сюда сестру, родителей и дедушку. Невзирая на удачное финансовое решение, она пообедала в дешевом уличном рыбном ресторанчике. А на следующий день после концерта она уже сидела с господином Николичем в самой дорогой кондитерской этого города. Смаковала легендарный торт «Демель» и слушала комплименты своего так неожиданно появившегося покровителя. Хрусталь старинных люстр отражал множество ламп, словно тысячи солнц. Она вспомнила Дунай и Мио. На мгновение. Это кафе напоминало ей сцену. И вот господин Николич уже предлагает ей снять клип в Вене. Милица улыбается и спрашивает:
Господин Николич без тени улыбки отвечает:
– Я бизнесмен. И рассчитываю получить с этого клипа прибыль, транслируя его на своем телеканале. Вы получите гонорар в полном объеме, но авторские права будут принадлежать мне.
Милица легкомысленно согласилась.