Жизнь, жизнь. Не только о себе. Часть тридцать вторая

Сопровождала их экспертов и консультантов по самым разным отраслям экономики и секторам общественной жизни с 1996 по 2015 год. Поставила точку в середине 2016 года: закрыла свой статус ИП (индивидуального предпринимателя), перестала откликаться на еще поступающие предложения. Все просто: в этом возрасте уже быстрее устаешь, сложно весь день держаться в полной боевой готовности, не хочется летать самолетами – хочется тишины, уединения, покоя и даже… молчания. От письменных переводов я отказалась еще раньше, когда поняла, что и глаза уже пора поберечь.

Из международных экспертов и консультантов запомнились немногие – лишь те, с которыми пришлось работать подольше, или по нескольку раз, в зависимости от проектов, которыми они занимались. Это были выходцы из разных стран, представители различных культур. Почему-то было много специалистов из Индии.

Жан-Шарль Кроше, экономист ВБ по дорожно-транспортному сектору, в Киргизии: «Нет, здесь люди не бедные. Смотри, как хорошо одеты дети, даже в деревнях. А по классификации ООН Кыргызская Республика относится к бедным странам, где на одного человека приходится меньше доллара в день». Отработав семнадцать лет в Африке, он не понимал еще, что рядом с нами есть Китай, который снабжает нас (да и весь мир уже) дешевым, но ярким ширпотребом. А в Киргизии, когда мы ехали на машине от Бишкека до Ташкента, в деревнях вдоль дороги играли дети в ярких китайских вязаных костюмчиках и шапочках (конец сентября), на что француз и обратил внимание.

Келли Кляйн, консультант по рыбному хозяйству, в Алматы: «Я в восторге от Казахстана. Здесь гораздо лучше, чем в Гвинее Папуа!». Я онемела от неожиданности. Поездка в Казахстан была второй командировкой этого молодого эксперта по линии Всемирного банка (после Гвинеи Папуа!). Приезжал раза четыре, обследовал объекты рыбного хозяйства страны, включая водоемы, рыболовецкие и рыбоперерабатывающие хозяйства. Написал толстенный отчет и рекомендации по усовершенствованию и дальнейшему развитию отрасли. Женился на красавице-казашке с ребенком.

Паоло, португалец-дизайнер: «Как много здесь красивых женщин! У них необыкновенный разрез глаз и завораживающий взгляд! А у полных людей – и мужчин, и женщин – полнота не желеобразная, а плотная такая. Большинство производит впечатление здоровых людей». Приезжал по приглашению представительства нефтегазовой компании из Омана, чтобы разработать дизайн их офиса в Казахстане. Изучал отделочные материалы и мебель, доступную тогда на нашем внутреннем рынке.

В конце 90-х, в министерстве нефти и газа, японцы из делегации довольно высокого уровня под руководством Кубота-сан неловко потоптались у открытой двери лифта и … дружно направились в сторону широкой мраморной лестницы. Не захотели ехать в нашем грохочущем и скрипучем лифте российского производства – просто побоялись. Поднялись на седьмой этаж пешком. Я очутилась в крошечном лифте с министром и сопровождающим его телохранителем. Министр спрашивает: «А что это они пешком-то пошли?». Я засмеялась, и ушлый министр сразу понял, что к чему.

С этой же группой японцев поехала на нефтяное месторождение Кумколь. Самолетом долетели до Кызылорды, а дальше до месторождения добирались в мощном джипе с кондиционером. По пути остановились – «девочки направо, мальчики налево». Идти нужно было за барханы – пустыня же. Возвращаюсь и вижу: едят бананы, и один японец растерянно озирается вокруг с банановой коркой в руках. Другой японец говорит первому: «Да бросайте на песок – они везде все на землю бросают, а здесь под таким жарким солнцем и ветром корки быстро сольются с песком». Такая вот актуальная тема – «культур-мультур».

На месторождении нефти впервые в жизни увидела небольшие озера разлившейся при добыче или разведке нефти – от них идет специфический запах (смесь органического с неорганическим). Жара здесь в июле стояла такая, что я, вся замотанная в большой желтый шелковый платок по фасону «Гюльчетай», была на грани потери сознания. Когда вернулись в отель в Кызылорде, встала под ледяной душ, чего не делала до этого ни разу в жизни. А через полчаса уже нужно было переводить за столом в ресторане. Даже для этого надо быть если не в безупречной, то в приличной форме. Еле выдержала три часа разговоров за столом и сделала вывод, что поездки в таких экстремальных условиях не для меня. Приходится исходить также из физических возможностей своего организма.

Джонатан Баттерсби

Еще несколько интересных поездок: сопровождение британца Джонатана Баттерсби, эксперта ЮНИСЕФ по транспортировке вакцин, на юг почти до китайской границы, и еще дважды – на север Казахстана. Он приезжал несколько раз. Джонатану было 67 лет, но выглядел он молодцевато: точеные черты лица, еще густая седая шевелюра, тренированные мышцы – высокий, подтянутый, поджарый. Носил слуховой аппарат. В молодости служил в элитной части британской армии, но рядом с ним как-то произошел такой взрыв, что у него лопнули обе барабанные перепонки. Было ему тогда всего девятнадцать лет. Пришлось переучиваться и переквалифицироваться. Жил он с женой в старинном родовом замке, где в саду был еще летний домик, в котором они любили работать и зимой – поэтому он купил в Петропавловске шапки из чернобурки и валенки для жены и для себя. Дети уже давно разъехались и жили своей жизнью. Говорил, что бабушка у него была черкешенка, которую британец-аристократ привез себе из путешествия по восточным окраинам империи.

Поездка на юг запомнилась почему-то лучше. С нами ездили две молодые женщины-казашки из областной и республиканской санитарно-эпидемиологической службы. Обе успели получить хорошее образование еще в советское время, и мы всю дорогу (750 километров в одну сторону и столько же на обратном пути) пели – пионерские, комсомольские песни, песни военных и послевоенных лет. Пели и по-русски, и по-казахски, и по-татарски, и по-английски. Голосистые попались девушки – для меня лучшая компания! Баттерсби даже спросил: «Вы что, в школе учили все эти песни?».

Баттерсби должен был проверить условия транспортировки и хранения вакцин, выделенных ЮНИСЕФ Казахстану бесплатно как стране, которую тогда по классификации ООН признавали относительно бедной. Статус страны вскоре, правда, изменился: пошли нефтяные доходы. Вакцины полагается перевозить и хранить при температурах в пределах от нуля до восьми градусов тепла. При нарушении этого условия вакцина теряет свою эффективность и становится совершенно бесполезной и, возможно, даже опасной. Существуют специальные контейнеры для перевозки таких препаратов, а в медицинских учреждениях их хранят в холодильниках. Баттерсби устанавливал в холодильниках специальные устройства для записи температуры в течение определенного времени. Нужно было убедиться, что не бывает перебоев с электроснабжением, и режим хранения вакцин не нарушается. Для этого контрольные учреждения нужно было посетить дважды. Случались и нарушения – к счастью, редко.

Продолжение следует…

Часть тридцать первая

Часть тридцатая

Часть двадцать девятая

Часть двадцать восьмая