Уфимская эпопея российской демократии

Сейчас это здание известно как Дом офицеров. Проходя мимо него по улице Коммунистической, можно прочитать, что там выступали Гашек, Фадеев и один деятель индийского национально-освободительного движения, но о событиях 1918 года ничего не написано. Серьезному историку не знать об этих событиях невозможно, а вот основная масса населения…

Гражданская война в России характеризовалась очень стремительным развитием событий и очень быстрой сменой обстановки в стране. На территории бывшей Российской империи возникали и прекращали свое существование десятки правительств, государственных и квазигосударственных образований. К концу лета 1918 года в стране существовало одновременно 18 антибольшевистских правительств, наиболее значимыми из них были Комитет членов Учредительного собрания в Самаре (Комуч) во главе с В.К. Вольским и Временное Сибирское правительство П.В. Вологодского в Омске. Комуч состоял в основном из эсеров – депутатов разогнанного большевиками Учредительного собрания. В советские времена это правительство называли контрреволюционным, да и в наше время иногда употребляется термин «демократическая контрреволюция». Многие члены Учредительного собрания, наоборот, считали контрреволюционным правительство Ленина. Они мыслили следующим образом: в феврале-марте 1917 г. был сметен царский режим и под звуки «Марсельезы» Россия начала путь к свободе и демократии, но проклятые большевики беспардонно захватили власть и надругались над светлыми демократическими принципами, разогнав Учредительное собрание.

По-видимому, они не хотели понимать, что понятия «революция» и «легитимность» плохо совместимы друг с другом. После заключения Брестского мира большевики стали восприниматься также как союзники Германии и, следовательно, изменники Родины. На практике сторонники Учредительного собрания вели себя крайне непоследовательно и противоречиво, пытаясь совместить либеральные порядки со свободой печати и профсоюзы с политикой антибольшевистского террора. Такова была реальность Гражданской войны – ни одна из сторон не отличалась излишней гуманностью. Прикрываясь левой риторикой, господа демократы возвращали частным предпринимателям отобранные советской властью предприятия, а в ряде случаев дело доходило даже до восстановления помещичьего землевладения. Вооруженные силы Комуча официально назывались Народной армией. В июле 1918 года эта армия совместно с чехословаками отвоевала у красных территорию Уфимской губернии, и Уфа оказалась под властью самарского правительства.

Вряд ли кто-то мог предположить, что в небольшом, тихом, мало кому известном городе вдруг забьется пульс мировой истории. Пять лет назад была мирная жизнь и почти всем казалось, что никакой серьезной войны в Европе не будет. Даже в 1916 году, когда на западных окраинах Российской империи велись кровопролитные сражения, уфимский обыватель и представить не мог, что в скором времени социальные катаклизмы и кровавая мясорубка братоубийственной войны вторгнутся в его родную губернию. В июле 1918 года в Уфе были восстановлены городская дума, земские учреждения, институт мировых судей и т. д. Высшим органом власти в Уфимской губернии на три недели стал Временный комитет Уфимской городской думы во главе с лидером местных эсеров Виктором Петровичем Гиневским (его отец занимал должность городского головы в 1906–1908 гг.). Затем Временный комитет был упразднен, а уже 27 июля тот же Гиневский был назначен постоянным губернским уполномоченным Комуча по Уфимской губернии. Самое интересное заключается в том, что в Уфе продолжали действовать домовые и квартальные комитеты, созданные советской властью, да и милиция не была заменена полицией. Разумеется, подобное положение вещей имело место и в других российских городах, оказавшихся под властью антибольшевистских правительств.

Создание единого всероссийского правительства, противостоящего красным, вроде бы представлялось очевидной необходимостью. Однако не все было так просто. Противоречия внутри антибольшевистского лагеря были очень серьезными. Первая встреча между представителями Самары и Омска состоялась в Челябинске 13 июля. Вынужденные к ней под внешним давлением, обе стороны съехались на переговоры с чувством вражды и недоверия, которое не покидало их ни на минуту. В переговорах приняли активное участие представители Чехословацкого национального совета и французской военной миссии. «Встреча на рельсах» оказалась не слишком продуктивной, стороны смогли договориться лишь о взаимной координации военных действий. Делегация Союза возрождения России предложила созвать особое совещание из всех правительств и политических партий на территории, освобожденной от большевиков, с тем чтобы это совещание избрало Всероссийское правительство. Лишь под давлением иностранных союзников сибирская и самарская делегации были вынуждены выразить согласие на это предложение. Государственное совещание в Челябинске, намеченное на 6 августа, смогло открыть свою работу лишь 20 августа. Хотя в Челябинск прибыли свыше 150 человек, было принято решение отложить создание Всероссийского правительства до нового совещания, а текущий форум конституировать как Предварительное государственное совещание и посвятить разработке правовых и организационных оснований будущего более представительного форума. Совещание в Челябинске открыла «бабушка русской революции» Е.К. Брешко-Брешковская, председателем избрали Н.Д. Авксентьева, в статусе гостей были представители чехов и союзников. Бурные споры разгорелись по вопросу о месте проведения будущего совещания. Комуч требовал созвать его в Самаре, сибиряки настаивали на Челябинске. Наконец, под давлением чехословаков, Омску пришлось уступить – местом проведения совещания была избрана подконтрольная Комучу Уфа. Участники челябинского форума, стремясь не терять времени, решили сразу ехать в Уфу, но из-за военных действий (в том числе из-за того, что бойцы партизанской армии Блюхера подпортили участок железной дороги между Уфой и Златоустом) им пришлось задержаться на две недели.

Торжественное открытие Уфимского государственного совещания состоялось 8 сентября. Днем на Соборной площади был отслужен молебен, за которым последовал военный парад. Меньшевики и левые эсеры на молебен не пошли, но правые эсеры сочли своим долгом во имя «единения всех государственно мыслящих элементов» получить благословение епископа Андрея. В шесть часов вечера началась непосредственная работа совещания. Прилегающие к Большой Сибирской гостинице улицы были полны народу. Здание гостиницы было декорировано гирляндами из дубовых листьев, всюду виднелись плакаты с приветствиями. Председателем совещания стал Николай Дмитриевич Авксентьев, юрист по образованию, один из лидеров партии эсеров и Союза возрождения России. За плечами у него был довольно большой опыт политической деятельности, начиная с революции 1905–1907 гг. В 1917 году он побывал министром внутренних дел в правительстве Керенского, председателем Временного совета Российской республики (т. н. «предпарламента»), был избран депутатом Учредительного собрания от Пензенской губернии, стал одним из организаторов Комитета спасения Родины и Революции. В 1918 году ему исполнилось сорок лет, некоторые сравнивали его с Керенским – возможно, за любовь к высокопарным речам. Можно привести следующий отрывок из выступления Авксентьева 8 сентября:

«Во имя того, чтобы решить основные вопросы, которые дали бы нам выход из трагического положения, в котором находится наша родина, собрались мы сюда, во имя создания единого, сильного, одушевленного стремлением к свободе и независимости России правительства. Над этим мы будем работать здесь, во имя этого мы должны во что бы то ни стало найти общий язык и общие мысли, во имя этого мы должны употребить нечеловеческие усилия, мы должны дать, граждане, Великую Аннибалову клятву не уйти отсюда, не уехать из Уфы без того, чтобы не построить Единую Государственность Российскую, возглавляемую Единым Российским Правительством».

По-видимому, Авксентьев хотел подчеркнуть значимость и величие этого исторического момента, отсылая к французским событиям 1789 года, когда депутаты Генеральных штатов, объявившие себя Учредительным собранием, дали клятву в зале для игры в мяч не расходиться до тех пор, пока не будет выработана и принята конституция. Следует понимать, что для российских революционеров всех мастей история Великой Французской революции являлась чем-то вроде священного писания. Трудно сказать, насколько страстным было желание Авксентьева вписать свое имя в анналы российской истории, но сейчас мы вынуждены признать, что это имя известно широким массам куда меньше, чем имена Савинкова, Керенского, Корнилова, Деникина, Колчака, Махно и многих других.

На государственном совещании в Уфе присутствовало 23 делегации. Думаю, будет не лишним перечислить их. Во-первых, это делегация от самарского Комуча. Во-вторых – от Временного Сибирского правительства. Также были представлены: Временное областное правительство Урала (Екатеринбург), войсковые правительства казачьих войск (Астраханского, Енисейского, Иркутского, Оренбургского, Уральского, Сибирского, Семиреченского), киргизское правительство Алаш-Орда, башкирское правительство, правительство автономного Туркестана, самарский эстонский комитет, правительство национального управления мусульман тюрко-татар внутренней России и Сибири. Присутствовали делегаты и от политических партий – эсеров, РСДРП (меньшевики), Всероссийской социал-демократической организации «Единство», Трудовой народно-социалистической партии, партии народной свободы, Союза возрождения России, а также делегация Съезда земств и городов Сибири, Урала и Поволжья. В качестве почетных гостей присутствовали представители союзников: секретарь американского консульства Шнейдер, члены французской военной миссии Гинэ и Жано, представители Чехословацкого национального совета Дундочек, Патейдель и Свобода (будущий президент социалистической Чехословакии). Вот такой разношерстный форум: одни позиционировали себя как защитники революции и демократии, у других само слово «революция» в принципе не могло ассоциироваться ни с чем хорошим. Всех объединяло только одно – ненависть к большевикам. Однако на совещание не были допущены представители знаменитой белой Добровольческой армии, а также церковники. Следует сказать и то, что при всей своей пестроте и многоликости, Государственное совещание в Уфе было, по сути, таким же совещанием трех политических сил, как и предыдущее совещание в Челябинске. Силы эти олицетворялись Комучем, Союзом возрождения России и Временным Сибирским правительством. Реально Самара выставила как минимум три делегации, состоявшие в значительной степени из одних и тех же лиц – членов Учредительного собрания, Совета управляющих ведомствами (в качестве регионального правительства Поволжья) и ЦК партии эсеров. Четвертой «самарской» делегацией по праву могла считаться делегация Съезда городов и земств Сибири, Урала и Поволжья, возглавляемая членом Комуча А.Н. Кругликовым. Сколько же человек принимало участие в форуме? Точно сказать невозможно. Поименно известны 157 участников совещания, на итоговом акте имеются подписи 106 делегатов. Однако, по некоторым свидетельствам, в форуме участвовало более 200 человек.